Тени города. Психологические интервенции в психиатрию

Минделл Арнольд

Этот метод позволит ей одновременно изучить психологические приёмы и научиться работать с собой. Без сомнения это тот путь, каким большинство психологов учатся работе над собой. Повышенный интерес человека к окружающим связан с проекциями его собственных проблем. Учась работать с окружающими, человек опосредованно решает собственные проблемы. Однако в различных школах психотерапии существует мнение, что человек должен сначала работать над собой, а потом уже помогать окружающим. Этот подход однозначно подходит для клуба садоводов, а в данный момент я не уверен, что г-жа П. принадлежит к этому клубу. Я заметил, что, как только она сказала, что не хочет говорить о себе то все сидящие в круге — психоаналитики, социальные работники и представители администрации —

очень расстроились. Они не согласны с тем, что ей можно делать, что вздумается, то есть, стараться помочь другим. Вот реакция представителя городской администрации, которому она досаждала во время острой стадии своего последнего эпизода.

Представитель городской администрации: Вы мне сегодня очень нравитесь, г-жа П. Я заметил, что сейчас вы в состоянии нас слушать. Не думайте, что сказанное мной о вас прежде, когда вы были в другом состоянии, настолько негативно, что вас могли принять за сумасшедшую. Теперь вы спокойны и совсем не агрессивны. Теперь вы держитесь миролюбиво, позитивно и стабильно. Раньше вы не спали и не ели!

Г-жа П. сначала смотрит на свои часы, потом быстро переводит взгляд на ковёр, а затем поднимает глаза и спокойно произносит:

Г-жа П.: Но для меня было не вредно мало есть в течение нескольких дней. И я не страдала от недосыпания.

Чиновник (говорит успокаивающим тоном, как ребёнку): Но вы постоянно звонили нам и без конца докучали.

Г-жа П. (отвечает сразу, почти сердито): Только когда в этом была неотложная необходимость.

ПРОЦЕСС РАЗГОВОРА

В своём первичном процессе чиновник действует как добрый человек, заботящийся о других. Во вторичном процессе он посылает ей двойной сигнал, говоря: «Не думайте, что сказанное мной о вас прежде… настолько негативно, что вас могли принять за сумасшедшую». Г-жа П. чувствует, что он её не понимает, совсем как люди, о которых она говорила. Но чувствовать себя непонятой и нуждаться в помощи — вторичный процесс, а в первичном она, как любой другой человек, поддерживает милый светский разговор. Тем не менее её раздражает намёк на то, что она сумасшедшая, больная и агрессивная женщина. Она получает такое послание: «Успокойся, детка, или снова попадёшь в психушку!»

Проблема этого разговора не в том, что чиновник считает её сумасшедшей, но что, как он, так и она, не в состоянии прямо и непосредственно выразить себя. Ему тоже следует научиться коммуникации, чтобы прямо выражать свои послания, а не посылать двойные сигналы. Уверен, что если бы он сумел, то должен бы был сказать ей, когда она ему докучала: «Послушайте, леди, успокойтесь или мне придётся вызвать администрацию и отправить вас в клинику. Уж поверьте мне, вы меня сильно достали!»

Разумеется, ему нелегко было бы такое сказать — ведь никто не хочет быть грубым. С другой стороны, то, что он не общается прямолинейно, а передаёт своё раздражение с помощью двойных сигналов, вынуждает её воспринимать косвенные намёки и успокаивать себя лекарствами.

Более того, у чиновника тоже разброд в мыслях, что и у г-жи П. Она тоже чувствует себя виноватой в своих мыслях о том, что чиновник её не понимает. Для неё отказ от еды во время эпизода не представлял серьёзной проблемы, но она постеснялась прямо сказать об этом чиновнику.

Хотя я пытался отвести внимание от г-жи П. и привлечь внимание к взаимодействию в нашем круге в целом, мы с г-жой П. были одиноки в этом намерении. Ближе к концу беседы, когда я пытался сосредоточиться на групповом взаимодействии, а прочие пытались повлиять на неё, она сказала:

Г-жа П.: Я не довольна, потому что наш разговор крутился вокруг меня.

Терапевт: Но мы хотели научиться ладить с вами — вот в чём дело.

Чиновник: Для меня этот опыт был весьма позитивным. Мне понравилось. У меня появился шанс увидеть вас, когда вы не принимаете лекарства.

Г-жа

П.: Я знаю, что создала много проблем, это не так уж смешно. (Она смеётся).

СМЕХ

Почему она смеётся? Ситуация действительно забавная. Существуют три различные цели и точки зрения. Г-жу П. интересуют некие другие. Чиновник заинтересован в том, чтобы она успокоилась, терапевт заинтересован в работе с ней. Но есть ещё и четвертая точка зрения, моя. Меня интересовала картина взаимодействия в целом! Что ещё оставалось делать, как не смеяться? С тем же успехом мы могли бы говорить на английском, немецком, французском и итальянском!

Этот эпизод напоминает мне роман Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки». Книга рассказывает о попытках утихомирить безумно созидательного и замечательного парня, который будоражит окружающих. Чтобы успокоить его, психиатр и медсестры подвергают его электрошоку и приводят в чувство. В этой вымышленной истории, очевидно, отсутствует более широкая проекция на проблемы города и группы, и, как вы сами увидите, в данном случае тоже. Администрация и терапевты стремятся охладить маниакальный пыл г-жи П., в то время как она заинтересована лишь в усовершенствовании человечества.

ПЕРЕМЕНЫ

Кто должен измениться? Если бы г-жа П. была в состоянии сосредоточиться на собственных проблемах, она успокоила бы тем самым своё окружение. Если бы чиновник проанализировал проблемы собственного взаимодействия, то осознал бы, что он тоже действует бессознательно и ему следует измениться. Когда терапевт очнётся от спячки, он изменит своё отношение и перестанет концентрироваться только на г-же П.

Я могу лишь догадываться о переменах, которые могут произойти в г-же П., потому что мы не проводили с ней терапевтической работы. В процессе беседы с ней всплыла одна из её личных проблем, указывающая на то, какого рода помощь ей нужна. Её бывший муж забрал детей из-под её опеки, а она не смогла должным образом себя защитить. Всё, на что она была способна, это разразиться истерическим припадком, когда детей забирали. Она ужасно страдала, но не смогла найти в себе силы сопротивляться. Таким образом, она смирилась с этой ситуацией, превратившись в маниакального помощника для других женщин городка, столкнувшихся с непониманием.

ПЕРЕМЕНЫ В КОЛЛЕКТИВЕ

В Швейцарии, как и в других странах, опека над детьми обычно переходит к матери. Это объясняется многими факторами, в частности, и тем, что женщины не умеют публично защищать себя от городской администрации. Таким образом, законы компенсируют это неумение, чтобы учесть интересы женщин.

Движение за освобождение женщин тоже пыталось усилить поддержку, оказываемую женщинам, но законов и движений за освобождение недостаточно. Чтобы наладить совместную работу, как мужчинам, так и женщинам, необходимо учиться коммуникации. Поскольку женщины часто страдают от неумения защищать себя в сообществе, то для «униженных и оскорблённых», таких, как г-жа П., играют роль Жанны Д’Арк. То есть г-жа П. компенсирует тот стиль, которого придерживается в сообществе большинство из нас.

Немногие мужчины или женщины в состоянии встать на защиту прав человека и поставить на уши администрацию округа в попытке выяснить, каких женщин обделили заботой и поддержкой.

Нам нужна более чёткая перспектива в психиатрии и социальной работе. Чтобы работать с г-жой П. и миром, в котором она живёт, миром, который она уравновешивает и обучает, необходимо рассмотреть сеть коммуникации в целом. Сосредоточенность только на проблемах г-жи П. будет означать игнорирование тех культурных проблем, которые она компенсирует. Люди не только нуждаются в большей защите со стороны городской администрации, но также и поощрении в развитии необходимой личной отваги, позволяющей выступать на публике и защищать свою точку зрения. Понадеявшись на полицию, адвокатов, психологов и городских чиновников, мы игнорируем собственное развитие и ответственность перед миром.