Тени города. Психологические интервенции в психиатрию
Шрифт:
Работа с процессом в целом
В разгар депрессивного эпизода г-жа Р. отождествляется с состоянием гнева и отчаяния по отношению к жизни, которая не даёт ей молодости, прежних удовольствий и физических возможностей. Несмотря на то, что бывают моменты, когда она переключается и, похоже, нуждается в помощи, в целом она настроена против жизни.
Пока мы не разобрались в структуре её процесса, мы вынуждены взять на себя незанятую часть её паттерна. В паттерне г-жи Р. незанятая часть — это целитель, пытающийся вернуть её к жизни. Находясь в подавленном, раздражённом состоянии, она тем больше отвергает помощь, чем чаще слышит о ней. Чем больше она отталкивает помощь, тем в большей
Это неправильный и опасный замкнутый круг, поскольку, если мы постоянно выступаем в роли помощников, ей так и не предоставится случай помочь себе самой, и она постоянно будет выступать в роли депрессивного пациента, который хочет умереть. Но, если достаточно хорошо понимать структуру процесса, чтобы переключаться с одного процесса на другой, можно переломить данную ситуацию.
Пытаясь в течение примерно двадцати минут оказать помощь и предпринимая различные подходы, я решил поддержать процесс умирания, поскольку всё остальное приводило к отрицательной обратной связи. Итак, я разыграл её первичный процесс лучше неё, надеясь, что она подхватит процесс социального работника, направленный на помощь и поддержку. Опустив глаза, я медленно заговорил подавленным тоном.
Арни: Теперь я готов уйти. Ничего не помогает, ничто не меняется. Хочу побыть в одиночестве и всё обдумать. Так или иначе, ничего здесь не поделаешь. Слишком плохо.
Г-жа Р.: Нет, я рада, что вы здесь.
Я заметил, что это её первый позитивный отклик, и я искренне удивился, увидев, что мой план так быстро сработал.
Арни: Правда?
Г-жа Р.: Да. Потому что вы для меня незнакомый человек, и мне очень помогло, что я смогла поговорить с вами о таких сокровенных вещах. Мне даже становится лучше, когда я говорю о себе (хихикает).
Социальный работник: Г-жа Р., я впервые вижу, как вы смеётесь!
Арни: Дайте мне чашку кофе. Я долго здесь пробыл, и мне пора идти.
Социальный работник не заметил, что я делаю, и сказал:
Социальный работник: Арни, вы не видите никакой возможности помочь ей? Останьтесь!
Г-жа Р.: Да! Вы не видите никакой возможности помочь мне? Теперь мне действительно было бы очень интересно, если бы вы сказали мне что-либо обнадёживающее!
ОЦЕНКА И ПРОГНОЗ
Я остался ещё на несколько минут и поработал с ней таким образом, чтобы передать ей ответственность за её будущее. Вспомните, что некоторое время тому назад она говорила: «Терпеть не могу говорить… почему вам кажется, что вы должны мне чем-то помочь? Я этого не жду». Теперь её позиция полностью переменилась, и она говорит: «Я рада, что вы здесь… мне очень помогло, что я смогла поговорить с вами о таких сокровенных вещах. Мне даже становится лучше, когда я говорю о себе».
То, что я принял на себя роль подавленного и отчаявшегося человека, помогло г-же Р. воспринять вторичный процесс, процесс жизни и заинтересованности в помощи и терапии. Улыбка на лице человека, находящегося в состоянии сильной хронической депрессии, — это позитивная обратная связь. Однако, следует отметить, что одной из причин её оптимизма послужило то, что я выдохся, пытаясь ей помочь. Я не просто играл роль подавленного человека. Сначала, как и все окружающие, я действительно хотел ей помочь. И, только убедившись, что это трата времени и энергии, я и в самом
То, что она улыбнулась впервые с тех пор, как пришла в службу социальной помощи ещё не повод для оптимизма. Г-же Р. понадобилось бы продолжить подобное лечение в сети служб социальной помощи. Это означало, что всех необходимо было бы проинформировать о характере её процесса и проинструктировать по поводу того, как следовать этому процессу. Поскольку это был единовременный семинар по супервизии, подобный инструктаж оказался невозможным. В этих обстоятельствах её процесс безнадёжности и отчаяния продолжился. Менее чем через год ей удалось покончить с собой.
ДЕПРЕССИЯ КАК СПОСОБ КОМПЕНСАЦИИ
В 1980-х годах состояние депрессии и отчаяния следовало рассматривать не только в качестве компенсации иудео-христианской традиции, но также и компенсации самой психотерапевтической парадигмы помощи и целительства. Не каждый пациент укладывается в данную парадигму. Фактически попытка помочь пациенту, первичный процесс которого выражается в отчаянье — это опасная затея, основанная на неподходящей парадигме и плохой рабочей гипотезе, поскольку желание помочь ещё сильнее поляризует вторичный процесс, и терапевт создаёт ситуацию, в которой работнику помогающей профессии постоянно приходится сталкиваться с сопротивлением. Более того, оказание помощи клиенту, первично не заинтересованному в помощи, приводит к несоответствию цели и усугублению изоляции клиента.
ПСИХОЗ И МЕТАКОММУНИКАТОР
Обычно в частной практике психиатр или психолог сталкивается с депрессиями, в которых наличествует метакоммуникатор. Некто внутри клиента приходит на помощь; присутствует некто, не подверженный депрессии, но озабоченный её наличием и желающий найти исцеление.
Это не относится к случаю г-жи Р. Она не приходит в социальную службу, прежде всего, за психиатрической помощью, но только лишь потому, что хочет получить новые зубные протезы. Согласно её утверждениям, она уже получила психиатрическую помощь в достаточном объёме. Следовательно, нет никого, кто стал бы обсуждать серьёзность её депрессии. Для такого случая существует немного вариантов выбора. Можно назначить ей психофармакологические препараты, предположив, что метакоммуникатор достаточно сильный, чтобы захотеть принимать эти таблетки. Можно попытаться помочь ей, начав ненавидеть её, потому что она противится помощи. Или, вместо того чтобы испытывать свои возможности, можно послать её к другому специалисту. Можно попытаться дать ей некий инсайт в её депрессии, хотя это может не получиться. Единственная возможность другого рода, о которой мне известно, это анализ структуры её процесса и вхождение в него с осознанностью.
ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ДЕПРЕССИИ
Вместо того чтобы относиться к депрессии, как к чему-то, что следует преодолеть, мы можем спросить, в чём состоит её предназначение. К примеру, какая польза в том, что я сдался и пошёл домой обдумать ситуацию? Анализируя подручные материалы, мы видим, что, если депрессивный и безнадёжный опыт начинает проявляться, выходить наружу, значит дорога для помощи расчищена. Вместо того чтобы постоянно сопротивляться происходящим перед нашими глазами процессам, следует остановиться и допустить их присутствие. Вместо того чтобы надеяться, что мир будет спасён учёными, богословами и политиками, я спрашиваю себя, что случится, если каждый член данного сообщества посмотрит в лицо всем депрессивным, подавляющим и беспокоящим фактам, которые существуют в нашей жизни, рискуя при этом оказаться в депрессии перед лицом всего этого. Только рискуя оказаться таким образом в депрессии, мы расчистим дорогу для возможных творческих решений будущего.