Тени Рентиана
Шрифт:
Когда боль почти исчезла, девушку посетила мысль, что потомица Великой Матери просто не может сдаться без боя, дать врагам столь желанную им победу. Что угодно, но не это. Скрипя зубами, зажмурившись, Эдит долго лежала и собиралась с силами — вероятно, ей дали время для размышлений, а потом начнутся новые избиения. И уже неважно, исходит инициатива от кардиналиссы или дознавательницы решили сами распустить руки, но ясно, что лучше уже не будет. От ударов они перейдут к каленому железу, а потом либо убьют арестантку пытками, либо добьются драгоценного признания.
По щеке скатилась одинокая слезинка, и Эдит с досадой смахнула
Чем сильнее увеличивались ее силы, тем острее становились чувства, они жгли и распирали душу, и Эдит пришлось выпустить возникшую из ниоткуда энергию наружу. Злая нетерпеливая мощь походила на дополнительные руки, девушка чувствовала ее и могла управлять, как своими пальцами, но пока силы плохо слушались ее. Для первой концентрации пришлось изрядно напрячься, сжимая кулаки и скрипя зубами, и вот, наконец, у нее получилось.
Стена, рядом с которой стояла, кровать со скрежетом отъехала в сторону, открывая путь в соседнюю камеру. Повеяло холодом. Откуда-то Эдит знала, что делать, и, вытянув руки, направила силу на железные кольца, обхватывающие запястья. Под напором огромной энергии они одновременно лопнули, и порванные кандалы с грохотом ударились о каменный пол. Замерев, Эдит прислушалась, не привлекли ли звуки внимание случайно проходящих мимо двери стражниц, но не услышала даже чужих шагов.
Она открыла в себе силу Великой Матери — первая за несколько темпиров. Удивительно! Неужели все ее прародительницы, включая мать, не чувствовали в себе божественную магию и не пытались изменить свое невеселое будничное существование к лучшему? Неужели она, Эдит Листон, первая?!
Впрочем, глупо было бы потратить драгоценное время на праздное размышление. Эдит в последний раз оглянулась на дверь и прошмыгнула в соседнюю камеру, после чего гораздо более уверенно вернула стену на место. Конечно, когда обнаружат ее исчезновение, устроят обыск по всем Каменным Башням, а по обнаружению, вероятнее всего, пристрелят и объяснят это сопротивлением, но пока она поживет. Помещение, в котором оказалось она, пустовало, пришлось сразу отодвинуть еще одну стену. Осматриваться не было времени, пока оставался хоть крошечный шанс на побег, она должна идти вперед. Так Эдит прошла еще через несколько камер, и все они пустовали. Неудивительно. В Матресе, как и во всем Маренто, очень низкая преступность, а Башни скорее памятник архитектуры, чем настоящая тюрьма.
Только успев подумать об этом, девушка отодвинула очередную стену и ввалилась в очередную камеру, где находились люди. Предательски помутилось сознание, Эдит зашаталась, пол оказался в опасной близости, и от падения ее удержали чьи-то цепкие сильные руки. В углу кто-то зашептался, она услышала только женские голоса, а когда ей помогли лечь на кровать, увидела странно знакомые лица. Здесь горели плохие свечи, только не узнать их было невозможно.
Аиша Али, Лейла Демир, Пинар Кая — те, чьи имена она знала, те, кто сопровождал ее и Шанталь до замка Матиа, а остальных просто запомнила по лицам. И сейчас с трудом сдержала удивленный возглас — ситуация требовала невозмутимости и спокойствия с ее стороны.
– Здравствуйте, сударыня Листон, - невесело поприветствовала ее кудрявая Аиша, чьи волосы здесь больше не были спрятаны под платком. — Мы везли вас в плен, а сами угодили в аналогичное положение…
– Как только вас увели, - застрекотала невысокая
– Пинар, умолкни, прошу, - Аиша сделала быстрый шаг к Эдит. — Сударыня Листон, вы поможете нам?
– Чтобы не было войны, - грустно добавила Лейла. — Еще одной…
Войн у Маренто уже предостаточно, и хоть это не Томиран, в последнее время Эдит связывало с Маренто много обстоятельств, и еще это была все-таки ее страна, а не чужая. Пусть и разделенная с Томираном Морем Стихий, но пока их жители говорят на одном языке, а монархи являются родней по крови, это одна страна, разбитая на две части. Оставалось лишь вздохнуть, встать с кровати, направить силу на очередную тяжелую стену и сдвинуть ее, пусть даже от неимоверных усилий подкашивались ноги, и кружилась голова.
– Кто велел арестовать вас? — спросила она через два часа, когда пришлось вынужденно возглавить команду беглянок, ведя их за собой по тесному узкому переходу из тюремной части Башен в жилую.
– Герцогиня Матиа! — воскликнула со злостью Лейла. — Мы доверяли ей, она обещала нам награду за вашу поимку, но, судя по всему, платить ей было нечем.
Лиравийки приглушенно засмеялись, Эдит же смогла лишь вымученно улыбнуться.
Ей приходилось двигать стены, а потом быстро возвращать их на место, чтобы замок не рухнул ко всем эссентам, впрочем, с учетом всех коридоров и переходов им удалось выбраться наружу довольно быстро. В жилой части Башен дверь на улицу оказалась не запертой, и благодаря доброй воли какой-нибудь веселой разгильдяйки узницам удалось бесшумно выскользнуть наружу, в теплую летнюю ночь. У Эдит снова закружилась голова, и она едва не рухнула на камни.
– Отставить падать! — засмеялась Пинар, подхватив ее под руку. — Лучше скажите, что нам делать, сударыня Листон?
– Лезть через ограду, - ответила Эдит слабым голосом.
Словно кто-то невидимый одарил девушку ранее недоступными знаниями: она пожелала оказаться по ту сторону высоких каменных ворот без усилий и потерь, и внезапно оказалась именно там, за пределами постылой тюрьмы. Головокружение стало еще сильнее, тошнота сдавила горло скользкими пальцами, однако Эдит, отдышавшись, нашла в себе силы, пожелать того же для своих новых союзниц.
– Ты — волшебница? — первым делом поинтересовалась Пинар, когда девушки оказались по ту сторону ограды.
– Почти, - отозвалась Листон уклончиво. Признавать очевидное перед другими абсурдно, они могут не поверить и счесть эссентом, а таких в прежние темпиры было принято жечь на кострах. — Нам надо выбираться из города, и лучше морскими путями. И лучше всего — в Томиран.
– Под чужими именами?
– Именно.
Эдит Листон сделала еще несколько шагов, но внезапно у нее потемнело перед глазами, ноги отказались держать, и она бесславно рухнула на землю без сознания, а Пинар и Лейла едва успели подхватить ее. Первое использование божественной магии не прошло для девушки даром, поэтому ей было суждено провести в забытье весь путь до ближайшей пристани, а очнулась она уже на корабле, отплывающем в Томиран.