Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
«Они знают всё», — понял Теодор.
— Странно. Как и то, что вы помните об этом, несмотря на Статут о Секретности. О нём вы тоже знаете, не правда ли?
Мужчина даже не попытался улыбнуться.
— На Корону работают не только магглы, но и маги, мистер Нотт. У нас достаточно сил и средств, чтобы обеспечивать безопасность Её Величества, а для того нам приходится знать больше, чем обычным людям.
— И зачем же вам понадобился семнадцатилетний аристократ? Так сильно, что вы даже устроили мне ловушку, использовав моего магглорождённого приятеля.
— Не переживайте,
— Я ни за что не поверю, что только семнадцатилетний юноша может передать ваши слова, — усмехнулся Теодор. — Мои идеалы крепки, мистер Бэрримор. Я сторонник магического мира, и не буду вашим агентом.
— Отлично сказано, мистер Нотт. Вы не нужны нам, как агент. Нам не нужны новые агенты в ваших верхах, у нас их достаточно, чтобы знать подноготную. Нам нужно, чтобы в самолётах перестали умирать ваши проклятые маги, чтобы сумасшедшие перестали топиться с бортов кораблей, чтобы рыбаки не ловили мёртвых сов, а на островах не осталось ни одного тролля и чёртового великана!
Теодор вдруг узнал этот голос. Синклер.
— И ваше сообщество пошло нам навстречу. Помилуй, Господи, маги с континента теперь не пересекут канал — но какой ценой? Те, с кем контакт был налажен, остались за Каналом или оказались мертвы. Вот, что нас беспокоит, мистер Нотт. Вот, зачем вы нам нужны здесь сегодня. Чтобы стать посланником.
— Посланником к кому?
— Посланником, что принесёт дурные вести вашим новым властям. Мы ставим им ультиматум. Прошло время, когда мы могли говорить на языке дипломатии, мистер Нотт. Вы перестали жить со своим Статутом там, где ваши проклятья не убивают подданных Короны и не вредят её делам, и Корона готова покарать неверных.
Тон его голоса не предполагал никаких шуток.
— Скажите им, что мы знаем, где живут маги. Знаем, где ваша школа. Знаем, где и как располагаются ваши островки Средневековья в цивилизованных городах. И гнев Божий обрушится на них, если они не прекратят.
Повисло напряжённое молчание. Теодор не был готов к такому повороту — но теперь понял, что у него появились уникальные возможности знать то, чего могли знать другие.
— Наш ультиматум, Нотт, — продолжил, не дождавшись вопросов от него, мистер Синклер. — До первого сентября сего года вы прекращаете всяческие диверсии и террористические акты в королевствах Англии, Шотландии и Уэльса. Выплачиваете компенсацию в бюджет Соединённого королевства. Уничтожаете популяции опасных магических существ. Взамен — премьер-министр Блэр даёт письменные гарантии вашему министру относительно магических резерваций в крупных городах, внегородской местности и участков в Шотландии.
Теодор прикрыл глаза. Он должен был передать это Яксли.
— Вы представляете последствия? — спросил на всякий случай Теодор. —
— Это вы не представляете последствия, — ответил ему в том же духе мужчина. Он перевёл взгляд куда-то за Теодора, и тот подавил желание обернуться вслед. — Ключи от ваших наручников в вашем же кармане, мистер Нотт.
Он застучал каблуками и прошёл мимо Теодора так, будто только что не предъявил невозможные к исполнению условия, и скрылся где-то позади.
Палочка обнаружилась так же в кармане. Фонари потухли — это были несколько прожекторов, как те, что освещали софитами сцену в Хогвартсе, но их огонь был не магическим, а электринческим. Кто бы не управлял этим представлением с мистером Синклером, это было рассчитано как средство запугивания. Теодор видел магглов в действии — и на испуге они действительно могли бы устроить какую-то дерзкую и незамеченную провокацию. Но вот так, ставить ультиматум…
Он аппарировал в Нотт-холл, в Актоне, и неожиданно встретил там своих друзей.
***
— Вы как тут, Мерлин всеблагой…
— Теодор! Спокойно. Я же Хранитель тайны! — прервал его взволнованный Артур, сорвавшись на высокие ноты. — Дина похитили! Это была ловушка!
Томас сидел, держась за голову, на трансфигурированном из чего-то подручного стуле. С его рта свисала струйка слюны, то и дело капавшая в лужу слизи у самых ног. Ему явно было плохо. Невилл рылся в какой-то сумке, невесть откуда взявшейся в доме.
— Я, блядь, заметил, — выругался, не вытерпев, Нотт. — Томас, ты же специально это сделал? Признавайся!
То немногое, что он знал о работе Лоуренса Аравийского, говорило, что он втёрся в доверие к бедуинам, чтобы поднять их восстание против турок. Не был ли Томас тем же засланцем? Эта мысль пришла к нему неожиданно.
— Ему плохо!
— Мне насрать, что ему плохо! Это была ловушка — но не на вас же, блядь, ловушка! А на меня!
Теодор решительно сделал шаг и схватил Дина за волосы, поднимая его усталое опухшее лицо. В глазах негра читался страх, а Тео видел там отражение своего гнева. Он помнил, какие чары применил на нём Шизоглаз тогда, в мастерской Уизли.
— Остановись! — взревел Лонгботтом, кидаясь наперерез. — Придурок, ты что делаешь!
— Легиллименс! — крикнул Нотт, больше желанием, чем умением атакуя волной магии бывшего друга.
Он почувствовал глухую боль от удара спиной, но прочие чувства подводили его. Мешанина образов мелькала перед глазами.
Детство. Постоянные понукания отца, матери, старшего брата. Школа, в которой он учился и шалил, отчаянно не желая возвращаться домой. Насилие, которое над ним совершал старший брат, Кинжал. Первый осознанный выброс, когда Кинжал привел своего приятеля — и как этому приятелю оторвало всё, что было в штанах. Письмо из Хогвартса. Поезд — и странные молчаливые мальчики, которые не прогоняли его. Распределение. Шумные соседи. Отрывки из школьной жизни, что запоминались ему лучше прочих. Дорога домой и план ограбления. Встреча с Кинжалом и выброс, сломавший ему нож. Ночная вылазка. Скандал. Жизнь у Нотта в том самом доме. Счастливые и несчастные дни…