Терем желаний
Шрифт:
С Машей было тяжелее. Она отказывалась брать деньги на продукты и сердилась, когда Валера заводил об этом разговор. Как ни старался Валера иметь все продукты в доме, она всегда что-то приносила, увлеченно рассказывая, какое блюдо придумала на обед или ужин. Наконец Валера задумал перехитрить Машу, предоставив ей возможность делать закупки на базаре, оставив за собой право расплачиваться.
И вот субботним утром он поджидал Машу на привычном месте. Он волновался, потому что не знал, как там сложится на рынке, а тут еще серьезный разговор предстоит вечером
Она появилась с Игорем.
– Я подумала, - сказала Маша, поздоровавшись, - сделать покупки на базаре и для дома. Игорь захватит сумки с собой. Ты не против?
– С чего бы?
– отозвался Валера, открывая заднюю дверь машины.
– Как дела, студент?
– Нормально, - сказал Игорь, садясь в машину.
– Чертежи я сделаю в срок.
Маша молчала, предоставив мужчинам вести беседу. Ей были не по душе подработки брата в фирме Валеры. Несмотря на то что Игорь честно отрабатывал деньги, мысль, что Валера из жалости пользовался его услугами, задевала гордость сестры, как ни убеждала она себя не вмешиваться в работу ни Валеры, ни брата. Маша знала, что Валера не мелочный, и все равно боялась, что работа Игоря зависит от ее отношений с Валерой. Боялась, что, расставшись с ней, Валера укажет на дверь и ее брату.
На базаре Валера сначала с удивлением, а потом с интересом следил, как Маша торгуется с продавцами, весело, с ироничной полуулыбкой, ловко жонглируя словами и темами, и упрямо сбивает цены.
Нагрузив брата двумя полными сумками, Маша отпустила его. Коротко бросив Валере "пока!" и не взглянув на сестру, чтобы не передумала, Игорь исчез в людском потоке. Потеряв из виду брата. Маша оглядела не менее нагруженного, но улыбающегося Валеру.
– Испытание на храбрость?
– хитро бросила она вызов.
Валера не понял, но оптимистично кивнул и пошел вслед за Машей, лавируя среди прилавков и покупателей. Смысл Машиных слов дошел до него тогда, когда она замедлила ход у молочного ряда. Крестьянки в белых фартуках наперебой расхваливали свой товар. У Валеры засосало под ложечкой, когда он представил, что Маша начнет торговаться с ними, прося выпить молоко. "Вот она непреднамеренная расплата за твое благородство!" - уже жалел себя Валера.
– Я еще не завтракала, - объяснила Маша, перекрикивая гудящий улей базара.
– Мне нравится прямо здесь пить молоко. Вкусное, домашнее, свежее...
Как на прогулке, она медленно шла вдоль прилавков, прицениваясь, выбирая. В конце ряда она остановилась возле лотка пахнущих корицей булочек и обернулась к Валере:
– Выпьешь стаканчик?
– И озорно рассмеялась, глядя в испуганные глаза Валеры. Он мотнул головой, не доверяя своему голосу.
– На брудершафт? дразнила она, доставая из сумки кошелек.
Испуг сменился кислой миной. Валера в замешательстве не мог ни отказать, ни согласиться...
– Хоть ватрушку съешь, - смилостивилась Маша, и Валера сдался.
Пока он всухую ел, Маша со смехом в глазах пила молоко и соблазнительно слизывала с губ остатки. Ставшая свидетельницей молочница довольно улыбалась
Валера подвез Машу к библиотеке и поехал домой, пообещав принести обед.
Он принес бутерброды, кофе в термосе и молоко, но Маша не стала есть из-за наплыва читателей.
– Снова домой?
– поинтересовалась она, выкроив свободную минуту, чтобы перекусить. Валера кивнул.
– Звонила мать, но я сказал, что работаю.
– А ты действительно работаешь?
– Да так, - замялся он, - не особенно напрягаясь. Неудобно было признаваться, что он потратил время на раскладку продуктов по местам. Веселое настроение после рынка не покидало Валеру, и, к удивлению своему, он заметил, что не так уж потратился, рассчитывал на большее, хотя куплено было все намеченное. Ненароком сэкономленные деньги жгли пальцы, и Валера зашел в магазин, купил мороженое, бутылку вина и цветы.
– Если ты не занят, почему не проведать родителей?
– спросила Маша, пожав плечами.
– Ты думаешь?
– Конечно. Я всегда стараюсь думать.
– Маша налила в большую чашку кофе, добавила молока, оставив на столе бутылку и отдав Валере термос.
– Не обидишься, если не попробуешь молоко?
Валера с готовностью согласился, улыбаясь ее шутке.
– И кофе оставь себе, еще проголодаешься, и думать с ним легче.
– Ты думаешь? И оба рассмеялись.
– Значит, ты едешь к родителям, - словно постановила Маша.
– Поезжай, нечего сидеть в квартире. Спасибо за обед, начну работать.
Валеру позабавил командный тон Маши, но он решил последовать ее совету.
– Вечером зайду, отчитаюсь о визите.
– По его голосу трудно было определить, шутит он или говорит всерьез, но Маше было не до того - она взглядом встречала нового посетителя и лишь незаметно кивнула Валере.
А он не шутил. Несмотря на то что мать часто упоминала, что отец - глава семейства, верховодила она, и считалось это в порядке вещей. С детства привыкший к такому укладу, Валера отнюдь не считал зазорным докладывать близким о своей работе, визитах, встречах. И какое имеет значение, что Маша не жена, - они вместе, и она имеет право знать все, что происходит с ним. Если б она еще и принимала его таким, как есть, хоть немного оставила свою гордость, была бы просто семейная идиллия. Но увы! И ему предстоит вечером еще раз убедиться в этом.
В дороге и у родителей он придумывал какие только можно доводы в свою пользу. У него даже мелькнула дикая мысль записать их на бумажку, потому что знал: начав разговор с Машей, забудет все умные мысли и придется в который раз виновато просить прощения и уговаривать не отказываться.
Клавдия Петровна, крепкая дородная женщина, первым делом усадила сына за стол, поставила перед ним тарелку борща и села напротив с чашкой кофе.
– Ешь и рассказывай.
– Можно по очереди?
– пошутил Валера, зная, что эта фраза предполагает серьезный разговор, по крайней мере со стороны матери.