Терем желаний
Шрифт:
Он был похож на хищного зверя, учуявшего богатую добычу. Глаза горели огнем, руки сжаты в кулаки. Плавными шагами он подошел к Маше. В какой-то миг она испытала страх, она не видела Валеру таким завораживающе опасным. Она сделала шаг назад, но он сильно сжал ее бедра и притянул к себе.
– Я хочу тебя!
– Что-то дикое проснулось в нем. Он совсем не был похож на доброго, сговорчивого, терпеливого Валеру.
Но страх ушел. Маша опешила на минуту, затем, положив руки ему на плечи, звонко
– И я об этом!
– проговорила она, не обращая внимания, как заходили желваки на суровом лице мужчины.
– Что же будет с другими?
Стоя перед зеркалом. Маша твердо решила, что не выйдет в этом платье за пределы Балериной квартиры. Наряд изумительный, спору нет, но он так выразительно прикрывает некоторые части тела, что создается прямо противоположный эффект. Уже то, как смотрит на нее Валера, живо напомнило о прошлом, которое Маша с таким трудом забывала. Ну, Валера ладно, а с другими она рисковать не собирается.
Упоминание о других превратило его в бешеного самца.
– Я хочу тебя!
– угрожающе шептал он.
Валера злился, что ведет себя, как необузданный жеребец, злился на Машу за то, что она упорно отвергает его предложение остаться с ним до утра. Злился на то, что желание его увеличивается день ото дня. Раньше он не знал за собой такой страсти и был не готов к ней, и он злился, что все-мысли и чувства, связанные с Машей, выходят из-под контроля, уносят его в собственный водоворот и он не может помешать этому.
Да и нужно ли?
Пальцы судорожно сжались, где-то на платье жалобно треснул шов.
– Сейчас я порву его.
– Нет!
– Маша схватила его за руки.
– Ты с ума сошел - портить такую красоту!
Она положила руки на свою талию, поправила платье, одновременно увлекая Валеру в плавный танец.
– Думаешь перехитрить?
– все еще злился Валера.
– Я не отпущу тебя за здорово живешь!
– Знаю, - просто ответила Маша и скромно потупила глаза, - Лера, тебя можно попросить?
– О чем?
– сосредоточился он, раскачивая ее в такт мелодии.
Маша помолчала.
– Музыка красивая, - неестественно весело промолвила она.
– Как тебе удается подбирать хорошие песни?
Он не ответил. Его руки пробрались под бант, готовые сдержать непредсказуемые движения Маши, а она плавно переступала с ноги на ногу.
– Лера, можно я сегодня задержусь у тебя? У него отвисла челюсть. Валера всего мог ожидать, только не этого. Забыв о танце, он мучительно соображал, почему Машины слова прозвучали нерешительно, когда он неустанно каждый день просил ее остаться. Застенчивая просьба звучала так, словно она просила о невозможном.
Маша подняла глаза и начала быстро объяснять:
– Понимаешь, мама уехала к подруге на дачу,
– До утра, - обрел наконец голос Валера.
– Что?
– не успела переключить внимание Маша.
– До утра.
– Нет, конечно, - скромно рассмеялась она.
– Мне хватит и часа. В двенадцать я спокойно уйду, никому не мешая.
– Ты останешься до утра!
– выделяя каждое слово, повторил Валера.
– Но...
– Она внимательно посмотрела ему в глаза. Они же говорят на разных языках!
Маша только теперь поняла, что имел в виду Валера. Он не шел навстречу он крушил ее принципы, которые она отстаивала с таким упорством и теперь сама себе подставила ловушку.
– Получается, что я напросилась, - тихо подвела она итог своим размышлениям.
– Получается!
– весело согласился Валера, целуя обнаженные плечи девушки.
– Маша, до утра?
– Мне так неловко, - застенчиво призналась она.
– Тогда в постель, - твердо заявил он.
– Твой брат уже давно там.
Держа Машу за руку, Валера водил ее за собой, выключая магнитофон, свет в кухне и в комнате. Закрыв двери спальни, он подвел Машу к окну; не выпуская ее руки, налил вина - за руль не садиться, и сам Бог велел отметить это событие и протянул Маше фужер.
– За тебя, моя радость!
– Он сделал большой глоток, наполовину опорожнил бокал и поставил его на поднос.
– Я помогу тебе снять этот чехол.
Маша стояла лицом к окну, занавешенному снаружи густой желтизной осеннего клена. Одной рукой она придерживалась за подоконник, в другой держала бокал, отпивая маленькими глотками освежающее вино, и безропотно подчинялась Валериным рукам. И в наряде Евы она не повернулась, в ней не было ни нетерпения, ни скромности, ни замешательства. Так и стояла, глядя в окно печальным взором.
Валера быстро разделся, беспорядочно побросал одежду на стул, зажег ночник, выключил люстру и только потом подошел к Маше, развернул ее лицом к себе.
– Нам не нужен яркий свет, правда?
Неожиданно он понял, что боится прикоснуться к ней. Словно не у них были часы, наполненные страстью, словно не с Машей он провел последние месяцы. Неизвестность сковала его члены робостью и ожиданием. Наверное, так себя чувствовал Адам, вкусив запретный плод и увидев истинную красоту единственной для него женщины. Из глубин памяти всплыли слова: "Плоть от плоти" - и Валера познал, как никогда, эту древнюю истину. Он открывал новую часть самого себя, имя которой было Маша.