Терем желаний
Шрифт:
Она осторожно поставила бокал на поднос, большие пытливые глаза обратились к нему.
– Потом допью, правда?
– Тихий голос перешел в еле слышный шепот.
Валера склонился к ее губам, еще не решаясь коснуться, и Маша, сделав шаг навстречу, робко окунулась в его объятия.
Слабый свет ночника вдруг ожил особенной ночной жизнью, наполненной лишь ему одному известными чудесами. На окнах в тихой беседе шелестели шторы. Хрустальные бокалы аристократически чинно перезванивались, отворачиваясь от плебейского стекла бутылки с кричаще яркими наклейками. Ягоды винограда важно дулись, грозя лопнуть от переполнявших их соков,
***
Автоматически взглянув на часы - двенадцать без нескольких минут, - Валера легонько встряхнул Машу за плечи.
– Не спи.
– Я не сплю. Пить хочется.
– Она облизнула сухие губы.
Валера провел языком по ее губам, потом посмотрел на фужеры с остатками вина, они казались такими далекими, и так не хотелось уходить от Маши. До сих пор он не мог поверить в то, что Маша осталась у него. Сколько он мечтал об этой ночи, представлял, как они беседуют, посмеиваются друг над другом, поверяют свои желания и мечты, строят планы на будущее. И любят друг друга, нежно, отрешась от суеты, не взглядывая на часы и не считая последние минуты до прощания. Валера так привык теряться в своем воображении, что и сейчас Маша казалась нереальной, пришедшей из его мечтаний. Только вместо лишавшего сна возбуждения его овеяла печаль. Ему бы торопить счастье, пользоваться неслыханной удачей, а память цепко удерживала Машины слова, что ее мама уехала на дачу.
– И часто она уезжает?
– поддался внутреннему разговору Валера.
– Кто?
– не поняла Маша. Она с хрустом откусывала кусочки яблока и запивала их вином, блаженствуя без единой мысли в голове, наслаждаясь минутой безвременья.
– Мама твоя часто уезжает к подругам?
– Валера отпил из Машиного бокала.
– Да. Они с отцом любили проводить время на даче. И потом мама все откладывала ее продажу, надеясь выкрутиться из долгов, и очень тосковала, когда мы остались без нее. Потом как-то сотрудница пригласила маму провести с ней выходной. С тех пор она ездит по гостям. У нее несколько приятельниц, она обожает копаться в огороде.
– Почему ты раньше не говорила об этом?
– Ты не спрашивал.
– Маша покрутила в пальцах черешок от яблока и бросила его на край подноса, решая, хочет ли она виноград или нет.
– Да и зачем тебе это? Так, ничего не значащие сведения.
– Я бы им нашел применение, - заверил Валера.
– Я-то думал, что послушная дочь каждый вечер докладывает о своевременном прибытии, а ты, оказывается, обманывала меня?
– Ничего подобного.
– Внутренняя легкость передалась ее смеху.
– Я уже взрослая - это во-первых, и сама распоряжаюсь своим временем - это во-вторых.
– А в-третьих?
– Валера потер большим пальцем Машин ноготок, собираясь загнуть ее палец.
– В-третьих, мама доверяет мне, и я говорила тебе об этом.
Он загнул третий палец и взялся за следующий.
– А в-четвертых?
– Я не обманщица.
– А в-пятых?
Перечислениям, казалось, не будет конца. Маша упрямо разжала ладонь, растопырив пальцы веером.
– А в-пятых и в остальных, ты ничего не мог бы изменить.
– Вот и не правда!
– азартно воскликнул Валера. Он поднял выше подушку, готовый вступить в спор.
–
– Моя мама не виновата в этом, - рассмеялась Маша.
– Но я бы знал, что тебе не обязательно возвращаться домой, - продолжил свои доводы Валера.
– И мы не смогли бы ездить в деревню, - в тон ему продолжала Маша.
– Со мной тебе было плохо там?
Он утробно зарычал и накинулся на Машу. Она со смехом отбивалась, ускользая от его игривых ласк.
– Фрукты, Валера! Фрукты!..
– смеялась Маша.
– Ты раздавишь виноград!
– Ну и что?
– Ему была безразлична судьба винограда, его волновала только Маша.
– Тебе-то ничего, ты - на мне, а виноград - подо мной.
Просто высказанная констатация факта всколыхнула больше, чем искусное кокетство. Валера рывком отодвинул к краю кровати поднос и сильнее вжал Машу в матрац. Бокал не удержался и упал, возмущенно зазвенев и стукнувшись о металлический понос, и покатился по простыне, грозя упасть на пол. Маша потянулась рукой и в последний момент схватила искристый в слабом свете ночника хрусталь, попробовала поставить его на пол. Покачивание женского тела под собой привело Валеру в крайнее возбуждение. Ее крик плавно перешел в стон, когда он эластично вошел в распростертое тело, фужер мягко упал на ковер.
Она еще думала о фруктах, стеснявших свободу действий, но тело уже было охвачено жаром любви, пальцы судорожно сжимали твердые мышцы предплечий, и раскрытые губы впитывали горячую сладость языка.
Мощная струя рассыпала брызги на широкой реке, волнами разливающейся по таинственному гроту. Валера в последний раз толкнулся в горячую влагу и с тягучим стоном расслабил мышцы. Сердце бешено колотилось, как будто хотело вырваться и коснуться острого маленького соска женской груди, впивающегося в кожу. Ему уже мало было осязать, он приподнялся на руках, чтобы воочию увидеть дрожащие от прерывистого дыхания розовые ямочки на разгоряченных щеках Маши. Она задрожала от холодного воздуха, разделяющего их тела, и ногами оплела его ноги, бедра сжались, удерживая в себе мягкую обессиленную плоть мужчины. Валеру охватила бесконечная нежность к Маше, не отпускающей его. Он когда-нибудь насытится Машей?! Тело лишилось последних сил, а разум хотел еще и еще...
***
– Маш, ты спишь? Не спи. Маша?..
Она улыбнулась, зябко поежилась и открыла глаза.
– Какой ты холодный!
– Озорные смешинки в глазах не имели со сном ничего общего.
– Ага, ты согреешь меня?
Маша повернула к нему голову, взгляд стал пронзительно глубоким. Неожиданно Валера вспомнил, что так она смотрела в тот день, когда они приехали в бабкин дом и впервые узнали друг друга. Потом Маша сбежала от него... Но сейчас ведь все не так - она рядом и глаза что-то говорят. Что?
– Маш, погладь меня, - прошептал Валера.
– И ты не замерзнешь?
Вряд ли ее сомнения означали заботу о нем, но что бы ни было... Валера покачал головой. Несколько мгновений Маша еще размышляла, гладя пальцами край одеяла. И вдруг оно слетело с обоих. От неожиданности Валера сильнее прижал Машу к себе. Она уложила его на лопатки, отодвинулась немного и хозяйским взглядом охватила все его тело, словно планировала, с чего начать. Глаза потеплели, вернувшись к его лицу, стали похожи на малахит.