Тернистые тропы
Шрифт:
Светлана Матвеевна отерла глаза, наполненные слезами:
– Люды нет, она на работе. Но Володя же дома, я знаю. Он всегда в обеденное время приходит с работы.
– Может, он не слышит? – отозвался Кирилл.
На холодной бетонной лестничной клетке Онисины продолжали надеяться, рассуждать и жать на звонок.
Владимир Глебович на цыпочках подошел к входной двери и осторожно спросил:
– Кто там?
– Володя, это я, Света Онисина. У меня дело срочное к тебе. Открой, пожалуйста! – сказала женщина. Она заставляла себя говорить
Хозяин квартиры взглянул в глазок. Немного подумав, спросил:
– Ты зачем сюда пришла?
Глотнув воздуха, Светлана Матвеевна залепетала:
– Володя, мне детей не с кем оставить, а я на работу спешу. А Андрея вчера… Ну, ты, наверное, уже в курсе…
– В курсе! И дверь не открою! – грубо ответил тот.
Светлана Матвеевна растерянно добавила:
– Нам некуда идти, Володя.
– А я тут при чем? Идите отсюда подобру-поздорову, не то милицию вызову! – решительно заявил мужчина.
Слезы из глаз женщины потекли по щекам тонкими ровными линиями. Она поняла, что в этой жизни она теперь должна рассчитывать только на саму себя. Ей ничего не оставалось, как зашагать со своими детьми вниз по ступенькам.
Георгию и Кириллу стало немного полегче, когда они приблизились к гостинице. Пока они сидели в холле и ели мороженное, их мать направилась к стойке регистрации, одновременно пытаясь уловить мысли и настроение работницы, которая в это время смеялась, болтая по телефону. На минуту девушка отвлеклась от разговора и покосилась на Светлану Матвеевну, осторожно сказав:
– Мест нет.
Светлана Матвеевна немного поколебалась:
– Ольга… вы же родственница Галины Никаноровной… я вас узнала. Я ее соседка. Вы меня не помните?
Все это время девушка-администратор продолжала разговаривать по телефону, параллельно недовольно перебрасываясь словами с Онисиной.
– Всего на одну ночь. У меня дети.
– Я это понимаю, женщина. Но у нас нет мест, – быстро отвечала она.
– В самом деле? Ведь вы даже не посмотрели.
Администратор нахмурилась:
– Вы думаете, я не знаю, есть в гостинице места или нет?
Светлана Матвеевна уставилась в кафельный пол вестибюля: «И сюда слухи добрались» – подумала она.
– А резерв? Он же всегда есть. Посмотрите.
Мучительный взгляд Светланы Матвеевны снова пал на девушку и стал более пристальным.
Администратор прикрыла рукой телефонную трубку и, посмотрев на посетительницу с сомнением, длинно вздохнула:
– Уважаемая, это не бюро добрых услуг. Не мешайте мне работать.
Светлана Матвеевна достала кошелек, не зная, получится у нее что-то или нет. Раньше она никогда так не делала, но большую часть денег все же вытащила – вдруг что-то из этого выйдет?
– Вот, возьмите, пожалуйста. Если не хватает – добавлю, сколько скажете.
Увидев деньги, администратор напрягла глаза, нахмурила брови, хмыкнула и повернулась к женщине спиной. Светлана Матвеевна будто провалилась в какую-то глубокую
День шел на убыль, близился к сине-черному вечеру. Светлану Матвеевну била дрожь, и она не могла с ней справиться. Деньги она убрала назад в кошелек и с тусклым видом направилась к детям.
– Мама, куда дальше пойдем? – медленно проговорил Кирилл.
Георгий с матерью переглянулись и чуть занервничали.
Голос Светланы Матвеевны сломался, но глаза оставались сухими и бесстрастными – ничто не даст ей уйти камнем под воду. Сложная отчаянная жизненная ситуация заставила их троих сплотиться в крепкую семейную ячейку: они есть друг у друга, и они стали еще сильнее, чем были раньше, несмотря на дико щемящую боль в груди.
Погода стояла по-прежнему прохладная, но без дождя. Светлана Матвеевна бродила с детьми по ночному городу в надежде отыскать хоть какое-то местечко, где они смогут скоротать время и не попасть в беду. Георгий тихо насвистывал какую-то мелодию сквозь зубы; Кирилл, перебирая ногами, хмурился и морщился от усталости:
– Мам, я больше не могу идти…
– Сейчас что-нибудь придумаем, зайчик. Потерпи немного. Георгий, – обратилась она к старшему сыну, – понеси Кирилла.
Они остановились. Тут же, не задумываясь, Георгий протянул матери дорожную сумку, а сам подхватил брата на руки. Фонари освещали дорогу, вырывали из темноты десятки небольших домов. Где-то вдалеке в каком-то доме слабо светилось окно.
– В том доме еще горит свет. Постучим? Может, нам откроют?
– Сомневаюсь, мам. В этом городе нас к себе никто не впустит.
– Авось повезет.
Дом оказался огромным, чем сильно отличался от других, расположенных на той же улице. Через калитку Онисины особо ничего не увидели, хоть мозоль на глазу набей. Зато услышали слабое потрескивание, которое ежесекундно усиливалось – к забору неслась собака, и ее лай придал Георгию неприятной бодрости:
– Мам, не звони. Это плохая идея.
– Собаки испугался? Ну что ты как маленький!
Кирилл простодушно взглянул на брата и признался ему, что очень устал и что его ноги сильно болят.
– Можно мне поспать?
– Угу.
Кирилл обнял брата, устало положил голову на его плечо и зажмурил сонные глаза, лишь приоткрывая их время от времени.
Светлана Матвеевна, как казалось ее старшему сыну, бесцельно давила на звонок и теребила калитку в заборе.
Полная женщина лет сорока пяти, кутаясь в махровый халат, топала к ним по извилистой черной тропинке. Открыть дверь незнакомцам даже не попробовала, да и ей не хотелось. Нагоняй им не устроила, лишь недовольно спросила: