Терновая цепь
Шрифт:
– Люси, – произнес он, взял ее за руку и увлек за дерево, где никто не мог их видеть. Их взгляды встретились, и Люси стало жарко. Казалось, Джесс сознавал, что не должен смотреть на нее так, но ничего не мог с собой поделать. – Ты выглядишь… – Он поднял руку, как будто собираясь коснуться ее лица, но тут же отдернул ее, и в досаде сжал пальцы в кулак. – Я хотел произнести романтическую речь…
– Именно то, что сейчас нужно, – улыбнулась Люси. – Я настаиваю.
– Я не могу. – Джесс наклонился к ней, и она почувствовала его аромат, запах хвои и снега, напоминающий о Рождестве. – Я должен тебе кое-что сказать, – продолжал он. – Ты ведь связалась с Малкольмом,
Удивленная Люси кивнула.
– Откуда ты знаешь?
– Он прислал мне сообщение, – объяснил Джесс, покосившись на Уилла и Тессу с таким видом, будто они могли услышать его с другого конца зала. – Он сейчас в Святилище и хочет тебя видеть.
Посещение Святилища не входило в планы Люси на этот вечер, и настроение у нее окончательно испортилось, когда она увидела, что оттуда еще не убрали предметы, приготовленные для похорон Джесса. Вокруг одра, на котором совсем недавно покоилось его тело, были расставлены свечи. На самом одре лежал белый муслиновый саван, а рядом на полу валялась брошенная белая шелковая повязка, которой прикрывали глаза умершего. Она была уверена в том, что никто в Институте, ни его обитатели, ни слуги, не знали, как следует поступить с повязкой. Обычно эту вещь кремировали вместе с покойным.
Малкольм, одетый во все белое, сидел на краешке стула около напольного светильника с незажженными свечами. В тусклом свете, проникавшем сквозь окна, расположенные высоко под потолком, он напомнил Люси привидение.
– Нефилимы никогда не убирают за собой, – язвительно произнес он. – Как это типично для вашего народа.
– Как я понимаю, вы получили мое послание, – сказала Люси, наклонив голову набок. – Не вижу никакой необходимости в конспирации. Вы могли просто зайти в Институт. Вы же Верховный Маг Лондона.
– В таком случае мне пришлось бы выдумывать какой-нибудь предлог для визита, соблюдать правила этикета, беседовать с вашими родителями. Воспользовавшись Святилищем, я могу избежать ненужных вопросов и болтовни. – Малкольм поднялся, подошел к одру и положил изящную руку с длинными пальцами на измятый белый муслин. – То, что вы сделали, – тихо произнес он, – это поразительно. Вы совершили чудо.
Внезапно Люси снова увидела эту сцену: как Джесс садится на смертном одре, как делает первый жадный вдох, как оглядывается, в смятении смотрит на нее. Девушка слышала его хриплое дыхание, чувствовала запах сырости, висевший в каменном подземелье, и жар свечей; металлический звон – это фамильный меч упал на пол…
– Со мной что-то не так, – произнесла она. – Когда я нахожусь рядом с Джессом, когда мы целуемся и прикасаемся друг к другу…
Малкольм в испуге поднял голову.
– Мне кажется, это вам лучше обсудить с матерью, – пробормотал он. – Уверен, она… э-э… рассказывала вам о том, что происходит между…
– Я знаю насчет поцелуев, – сердито перебила его Люси. – И то, что происходит в такой момент, совершенно ненормально. Если, конечно, вам не кажется нормальной ситуация, когда, касаясь губ мужчины, девушка чувствует себя так, словно падает… летит в бездонную пропасть. Там, в темноте, меня окружают светящиеся силуэты, похожие на созвездия из иных миров. Я вижу знаки, которые кажутся мне знакомыми; но почему-то они искажены до неузнаваемости. И еще эти голоса, которые взывают ко мне… – Люси сделала глубокий вдох. – Это продолжается только во время поцелуя с Джессом. Отстранившись от него, я возвращаюсь в наш
Малкольм наклонился и поднял с пола шелковую повязку для глаз. Некоторое время он молча рассматривал ее, расправлял, складывал. Наверное, решил, что я истеричка, подумала Люси, безмозглая девица, которая теряет способность соображать, когда на нее смотрит красивый мальчишка.
Чародей очень тихо произнес:
– Мне это не нравится.
У Люси все оборвалось внутри. В глубине души она все-таки надеялась на то, что Малкольм отмахнется от нее и сочтет ее проблемы чепухой.
– Подозреваю, – продолжал маг, – что для воскрешения Джесса вы призвали на помощь особую силу, которой до того момента не пользовались. И вам не хуже меня известно, что источником этой скрытой силы является тьма. Возможно, что, применив ее, вы нечаянно открыли нечто вроде канала, который связывает вас и вашего деда-демона.
У Люси закружилась голова, и ей показалось, что она задыхается.
– И как вы считаете, моему… то есть Велиалу известно об этом?
Малкольм по-прежнему не сводил взгляда с повязки, которую теребил в пальцах.
– Этого я не могу вам сказать. У вас не возникает впечатления, что он пытается связаться с вами?
Люси покачала головой.
– Нет.
– Тогда разумно будет предположить, что он пока об этом не узнал. Но вы должны вести себя осторожнее, чтобы нечаянно не привлечь его внимание. Допускаю, что существует способ разорвать эту связь. Я подумаю, что здесь можно предпринять. Тем временем вам следует избегать не только поцелуев с Джессом, но и любых прикосновений. Помимо этого, воздержитесь от вызова призраков или общения с ними. – Чародей поднял голову и взглянул на нее своими странными темно-фиолетовыми глазами. В полумраке трудно было различить их цвет. – Не беспокойтесь, я не брошу вас в этой ситуации. Вы и ваши способности необходимы мне. Ведь только после того, как вы снова сможете без опасений прибегать к магии жизни и смерти, вы сумеете вызвать Аннабель из потустороннего мира.
– Да, – неуверенно пробормотала Люси и подумала: хорошо, что у него есть свой интерес в этом деле. И все-таки взгляд, который бросил на нее маг, ей очень не понравился. – Я помогу вам в последний раз поговорить с Аннабель и попрощаться с ней, Малкольм. Я обещала вам это и намерена сдержать свое обещание.
– Попрощаться, – прошептал Малкольм. На его лице появилось выражение, которого Люси не видела прежде; впрочем, оно сразу же исчезло, и он спокойно продолжил: – Я займусь поисками и вернусь сразу же, как найду ответ на ваш вопрос. А до тех пор…
Девушка вздохнула.
– Не прикасаться к Джессу. Я поняла. Мне надо возвращаться, – добавила она. – Если вы желаете посетить вечер, мы будем вам рады.
Малкольм наклонил голову и прислушался, как будто мог слышать музыку сквозь толстые каменные стены. Возможно, так оно и было.
– Когда я был мальчишкой, Блэкторны каждый год устраивали рождественские приемы, – произнес он. – Меня, естественно, не приглашали. В разгар празднества Аннабель незаметно уходила из дома, и мы сидели на берегу, смотрели на море и ели кексы с глазурью, которые она приносила для меня в карманах пальто. – Фейд прикрыл глаза и негромко сказал: – Старайтесь не копить драгоценные воспоминания, Люси; рано или поздно они причинят вам боль. Не привязывайтесь ни к людям, ни к местам, ни к вещам. Когда вы лишитесь того, что любите, мысли об ушедшем счастье будут разъедать вашу душу подобно отраве, от которой не существует противоядия.