Терновая цепь
Шрифт:
«Ну и ну», – подумала она и начала читать.
Злая Королева Корделия поправила тяжелые багряные косы. Она была облачена в платье из золотой парчи с серебряной вышивкой, и ее внушительную грудь украшало ожерелье из крупных бриллиантов.
– О, глупая Принцесса Люси, – произнесла она. – Ты думала, твой брат, Жестокий Принц Джеймс, придет к тебе на помощь? Я приказала казнить его.
– Что? – ахнула Принцесса Люси. Да, Джеймс бывал жестоким, но он приходился ей родным братом. – После всего, что я для тебя сделала?
– Да, действительно, – усмехнулась Злая Королева, – я получила все, что только можно пожелать.
– Ты же говорила, что мы всегда будем друзьями! – возразила Загадочная Принцесса Люси. – Что ты тоже станешь принцессой, что мы вместе будем править страной!
– Я решила, что быть принцессой и править с тобой вместе не так интересно, как стать королевой, а тебя упрятать в самую глубокую темницу под крепостным рвом. Сэр Джетро, уведите ее!
– Ты за это заплатишь! – воскликнула Принцесса Люси, но в глубине души она понимала, что Злая Королева Корделия одержала верх.
Корделия издала странный приглушенный звук. Люси, смахнув слезы с ресниц, стиснула руки.
– Прости меня, прошу, – взмолилась она. – С моей стороны было отвратительно даже думать о чем-то подобном, не говоря уж о том, чтобы записывать такие оскорбительные вещи…
Корделия прикрыла рот рукой, но было поздно. Она фыркнула, потом засмеялась. Ее плечи содрогались, она икала.
– О, Люси… я никогда в жизни… не читала ничего более смешного…
– Правда? – Люси была потрясена.
– Но у меня к тебе все же один вопрос, – сказала Корделия, постучав пальцем по странице. – Почему мои… э-э… то есть, почему у Злой Королевы «внушительная грудь»?
– По сравнению с моей, – объяснила Люси. – Я похожа на мальчика. Мне всегда хотелось иметь роскошную фигуру, как у тебя, Маргаритка.
– А я, – сказала Корделия, – всегда мечтала быть тоненькой и хрупкой, как ты, Люс. – Она снова рассмеялась. – Международный Совет Экспертов по Холодному Оружию?
– Уверена, такой существует, – робко произнесла Люси. – А если нет, то его нужно основать. – Она протянула руку. – Может быть, ты лучше отдашь мне это?
Корделия проворно убрала тетрадь подальше.
– Ты серьезно? – хмыкнула она. – Я просто умираю от желания узнать, что произошло с Принцессой Люси в застенке. Можно читать вслух? Там будет упоминаться мой бюст?
– Несколько раз, – призналась Люси, и впервые за долгие сотни лет над равнинами Эдома, под холодным светом трех лун, разнесся человеческий смех.
Томас медленно приходил в себя. Он лежал на накрахмаленной белой простыне, и в воздухе висел знакомый аромат целебных трав и карболки. Лазарет Института. За несколько мгновений до того, как очнуться окончательно, Томас спросил себя: «Неужели я сломал ногу?»
Но нет, это произошло много лет назад. Однажды, когда Томас был еще ребенком, тощим и болезненным, он упал с яблони. Пока он выздоравливал, они с Джеймсом каждый вечер играли в карты в лазарете. Теперь это казалось полузабытым сном, далеким воспоминанием из прошлой жизни. Тогда друзья не могли представить, какие ужасы ждут их, и тем более Томас не мог даже помыслить о том, что потеряет Джеймса и Мэтью.
«Они не умерли», – напомнил Томас сам себе и хотел повернуться. Зашуршали простыни. И тогда он услышал его. Низкий уверенный голос, который становился то громче, то тише, – Алистер Карстерс читал ему вслух. Он сидел рядом с койкой Томаса и держал какой-то том в кожаном переплете. Томас закрыл
– Я часто о вас думала, – сказала Эстелла.
– Правда?
– Последнее время – очень часто. Была долгая, трудная пора в моей жизни, когда я гнала от себя воспоминания о том, что я отвергла, не сумев оценить. Но с тех пор как эти воспоминания уже не противоречат моему долгу, я позволила им жить в моем сердце.
– В моем сердце вы жили всегда, – отвечал я [64] .
64
Чарльз Диккенс, «Большие надежды», пер. М. Лорие.
Книга со стуком захлопнулась.
– Скукота, – устало произнес Алистер. – Кроме того, сомневаюсь, что ты оценишь эту чушь, Томас, потому что все равно спишь. Но моя сестра всегда уверяла меня, что для больных нет ничего лучше чтения вслух.
«Я не болен», – подумал Томас, но глаз не открыл.
– Может быть, мне стоит рассказать тебе, что произошло за сегодняшний день, пока ты лежал здесь, – продолжал Алистер. – Анна и Ари обнаружили вход в Безмолвный город. Я знаю потому, что они отправили эту жуткую псину Мэтью сюда с запиской в ошейнике. Кстати, насчет записок: Грейс и Джесс все-таки справились со своим заданием. Огненные сообщения Кристофера работают. Они оба сейчас в библиотеке, шлют дюжины этих сообщений в Аликанте, в Институты. Остается только надеяться на то, что письма дойдут куда нужно, – одно дело отправлять их в пределах Лондона, и совсем другое – пытаться пробиться через демонические барьеры вокруг города. – Он вздохнул. – Кстати, помнишь записку, которую ты прислал мне? С обрывками фраз? Знаешь, я много часов провел, пытаясь найти в них смысл. Мне отчаянно хотелось узнать, что же ты написал мне.
Томас изо всех сил старался не шевелиться и дышать ровно, как спящий. Он знал, что должен открыть глаза, дать Алистеру понять, что не спит, но не мог заставить себя сделать это. В голосе Алистера было нечто такое, чего Томас никогда прежде не слышал – он говорил искренне, страстно. Куда девалось его обычное высокомерие, саркастический тон?
– Ты напугал меня сегодня, – продолжал юноша. – На вокзале. Первая иратце, которую я тебе нанес, тут же исчезла. – Его голос дрогнул. – И я подумал тогда – а вдруг я потерял тебя? Действительно потерял, навсегда? И в ту минуту я понял, что все мои страхи, все мои тревоги – что подумают твои друзья, что скажет мать, если я останусь в Лондоне, – все это ничто по сравнению с моими чувствами к тебе.
Пальцы Алистера легко коснулись лба Томаса. Он убрал прядь волос.
– Я слышал, что сказала моя мать, – добавил Алистер. – Перед рождественским приемом. И слышал твой ответ – ты хотел бы, чтобы я сам относился к себе так, как я того заслуживаю. Но ведь дело в том, что именно так я к себе и относился. Я намеренно лишал себя счастья, того, чего я желал больше всего на свете. Я не верил, что заслуживаю этого.
Больше Томас терпеть не мог. Он открыл глаза и увидел над собой лицо Алистера – усталое, с мешками под глазами. Черные волосы свисали на лоб.
– Чего не заслуживаешь? – прошептал он.
– Не заслуживаю тебя, – ответил Алистер и покачал головой. – Ну разумеется… разумеется, ты притворялся спящим…
– Значит, ты не сказал бы ничего этого, если бы знал, что я не сплю? – хрипло произнес Томас.
Алистер отложил книгу.
– Тебе не обязательно что-то говорить сейчас, Томас. Я надеюсь, что ты сможешь ответить на мои чувства, хотя здравый смысл говорит, что надежды напрасны. Я не могу поверить, что кто-то испытывает ко мне любовь, привязанность… Я знаю, кто я такой. Но все же надеюсь. И не только потому, что хочу получить то, чего жажду. Хотя я, конечно, жажду тебя, – тише добавил он. – И мое желание так сильно, что оно пугает меня.