Терновая цепь
Шрифт:
– Мне говорили, – прошептала Грейс, – что люди возвращаются на землю в виде призраков, только если у них остались незаконченные дела. Значит, огненные сообщения – это дело, которое осталось у тебя в нашем мире?
– Я думаю, – был ответ, – что мое незаконченное дело – это ты.
– Я не понимаю.
– Для того чтобы решить эту задачу, тебе не нужна моя помощь, – сказал Кристофер, и Грейс увидела его. Он возник перед ее мысленным взором: его загадочная улыбка, заразительный смех, лиловые глаза за круглыми очками. – Тебе нужно только одно: поверить,
– Мне кажется, в этом ты одинок, – усмехнулась Грейс.
– Ты ошибаешься. Джесс верит в тебя. Более того, все мои друзья в тебя верят. Они поручили эту работу тебе, Грейс, именно потому, что уверены: ты справишься. Тебе осталось только самой поверить в это.
Теперь она видела не лицо Кристофера, а бумаги, которые он принес ей в тюрьму, – записи с его наблюдениями, вопросами, уравнениями. Строки, написанные его рукой, вспыхивали в темноте, потом сменились ее собственными записями, ее мыслями. Кристофер верил в нее. И Джесс тоже в нее верил. Мать считала ее никчемной и ни на что не годной, но это отнюдь не означало, что мать была права.
– Дело не в рунах, – потрясенно произнесла она и едва не открыла глаза. – И не в реагентах. Дело в стилах.
– Я знал, что у тебя получится. – Девушка поняла, что Кристофер улыбается. – И, кроме того, ты изобрела негасимый пергамент. Отличная работа, Грейс.
Невидимые пальцы коснулись ее виска, заправили за ухо прядь волос. Это было прощание. Она снова осталась одна.
Грейс открыла глаза и обернулась. За спиной у нее никого не было, но отчаяние, которого она боялась, не сокрушило ее. Кристофер ушел, но у нее остались воспоминания, в которых он был таким реальным… Девушка испытала новое, незнакомое чувство, сердце забилось чаще, и она, решительно отодвинув в сторону бумаги, взялась за свое стило.
Грейс подумала, что это чувство очень похоже на веру в себя.
До нужной улицы Анна и Ари добрались без происшествий; один раз им пришлось спрятаться в переулке от Стража, но больше они никого не встретили, если не считать нескольких простых с пустыми взглядами, которые уже никого не удивляли. Когда девушки проходили мимо распахнутой двери какого-то подъезда, Ари случайно бросила взгляд внутрь и заметила в полутьме демона с головой козла, державшего двух человеческих младенцев. Младенцы сосали груди, покрытые чешуей. Ари с трудом подавила приступ тошноты.
– Не смотри, – сказала Анна. – Будет только хуже.
«Сосредоточься на своей цели, – велела себе Ари. – На Безмолвном городе. На том, как поскорее покончить со всем этим».
Церковь Святого Петра в Вестчипе была полностью разрушена во время Великого пожара. Ари боялась, что пепелище с тех пор было застроено лавками или жилыми домами, но им повезло. На углу Чипсайда и Вуд-стрит они обнаружили небольшую площадку, вымощенную булыжниками и огороженную невысоким железным заборчиком, – скорее всего, остатки старинного кладбища при церкви.
Они открыли калитку и вошли. В центре дворика росло массивное дерево, и его голые ветви, словно шатер, прикрывали несколько древних надгробий с полустертыми надписями.
Пока Оскар носился среди покрытых инеем кустов, Анна изучала могильные камни. Однако внимание Ари привлекла черная шелковица. Эти деревья были завезены на Британские острова римлянами еще до появления Сумеречных охотников. Кора дерева была вовсе не черной, а оранжево-коричневой, и Ари, наклонившись, разглядела вырезанный на ней символ. Знакомый символ.
Руна Невидимости.
– Анна! – крикнула она.
Оскар лаял с таким довольным видом, как будто это он обнаружил руну. Анна подошла к дереву. Руки у нее были в пыли, но она улыбалась.
– О, ты молодец, Ари! – воскликнула девушка, вытаскивая стило из-за пояса. – Итак, руны Невидимости используются для того, чтобы что-то спрятать…
Сосредоточенно нахмурив лоб, Анна провела стилом линию поверх руны, перечеркивая, уничтожая ее. Ствол и ветви дерева замерцали, погасли, а потом корни зашевелились, земля вспучилась, и через некоторое время у основания дерева возникла черная дыра, похожая на вход в пещеру.
Ари опустилась на колени. Даже сквозь толстый материал брони она чувствовала холод, исходивший от промерзшей земли. Она заглянула в дыру, но внутри было совершенно темно. Свет колдовского огня не мог рассеять эту тьму; ей пришлось просунуть голову в отверстие, чтобы разглядеть смутные очертания ступеней, ведущих вниз. На камне были вырезаны руны.
Она выбралась наружу и обернулась к Анне.
– Это наверняка он, – произнесла она. – Вход в Безмолвный город.
Анна наклонилась к Оскару и спрятала в его ошейнике записку. Пес возбужденно обнюхивал ее руки.
– Хороший мальчик, Оскар, – сказала она. – Беги в Институт. Скажи им, что мы нашли его. Беги, быстрее, – велела она и открыла калитку. Оскар смело вышел наружу и побежал прочь по Чипсайду.
Анна поспешила обратно к Ари.
– Уже темнеет, – сказала она. – Медлить нельзя. Хочешь пойти первой?
Ари подумала и обнаружила, что хочет. Дыра у подножия шелковицы была довольно узкой и имела неправильную форму. Ари пришлось лезть в отверстие, лежа на животе, ногами вперед; она не без труда протиснулась внутрь и чуть не поскользнулась, но потом встала на колени на неровную каменную ступень. Она начала спускаться вниз, держась за ступени, и наконец очутилась на полу.
Поднявшись на ноги, она посветила вокруг себя колдовским огнем. Анна спускалась по лестнице спиной вперед, но даже это у нее получалось изящно. Ари медленно поворачивалась, осматривая каждый уголок. Она стояла в центре пустой каменной комнаты. Пол был покрыт толстым слоем пыли. Подняв голову, она увидела высокий сводчатый потолок, украшенный полудрагоценными камнями. На каждом камне была вырезана сияющая руна.
Они находились в Безмолвном городе.
Алистер преодолел большую часть пути до дома Фэйрчайлдов, когда раздался взрыв. Он с удовлетворением отметил, что даже бровью не повел. После событий последних нескольких недель небольшой взрыв на Гровнор-сквер был сущей чепухой, не стоившей внимания. Кроме того, взрыв едва ли мог причинить ему вред – просто пламя вспыхнуло на уровне глаз в нескольких ярдах от него, а когда оно погасло и дым рассеялся, в воздухе осталась висеть какая-то бумажка.