Тиамат

Rustem

— Постараешься ему все объяснить. Скажешь, что выбора у тебя не было. Ему незачем злиться на тебя. Он, скорее, обрушит свой гнев на Террор. На Йозефа, на Харви. На всех них. — Он махнул рукой в сторону лагеря. — Ступай, девочка. Как тебя, кстати…

— Эй, Кива!

Кива выглянул из-за повозки. Увидел какого-то неизвестного ему человека.

— Ты ведь Кива? Кива Дескартес? Идем к нам! Мы с другом жарим рыбу. Хотим услышать от тебя парочку историй.

— А выпить у вас есть?

— И выпить есть! Конечно есть!

— Пошла отсюда.

Встретимся в трактире через неделю. — Шепнул он девчушке, а сам, обойдя повозку, направился в сторону позвавшего его.

Тот был парнем не старше двадцати пяти. Гладко выбритый, с коротко подстриженными светлыми волосами. На лице шрам, проходящий через переносицу. Взгляд выдавал его нетрезвое состояние. Услыхав за спиной утихающий звук быстро перебирающих по траве ног, Кива с удовлетворением понял, что девчонка послушала его.

Костер приятно потрескивал, обволакивая рыбу множественными языками. Толстый парень по имени Джон, облаченный в расстегнутую кольчужную рубаху и мешковатые штаны, заправленные в потертые сапоги из твердой кожи, повернул рукоятку вертела.

— Эта готова. Давай следующую. — Обратился он к Уиллу, который и позвал сюда Киву.

Тот, почесав шрам левой рукой, правой достал из ведра лосося и протянул толстяку.

— А расскажи, — заговорил Джон уже с Кивой, — как ты научился так хорошо сражаться?

Кива, восседая на стволе поваленной сосны, демонстративно бросил взгляд на кувшинчик, стоящий на земле у куста.

— Точно, — тут же сказал Уилл. — Я же обещал выпивку. Вот, держи. — Он взялся за горлышко кувшина и вручил его Киве. Тот сразу же сделал глоток.

— Мой отец учил меня. С раннего детства.

— Он был рыцарем? — Джон протянул руку, и Кива передал кувшин ему. Толстяк, сидя на шерстяной подстилке, сделал несколько глоточков, а затем потянул вино Уиллу.

— Да. Он был рыцарем.

— Уж наверное очень хорошим, — вставил Уилл, принимая кувшин от Джона.

— Это точно, — добавил Джон. — А меня вот никто не учил. Но постоять за себя я всегда умел.

Когда вино снова вернулось к Киве, он глотнул несколько раз и хотел было передать его Джону, но тот выставил ладонь и помотал головой.

— Нет, мне хватит. Мы тут уже два кувшина забабахали с Уиллом.

— Да, — хихикнув, подтвердил блондин. — Сперли три кувшина незаметно, и подальше ото всех устроились.

— Так вот почему ваш костер тут, а не там, — Кива наклонил голову в сторону центра лагеря, — с остальными.

— Помнишь битву на Кровавой Реке? — Внезапно сменил тему Джон.

Уилл, устроившись на пенечке, принялся пробовать рыбу.

— Помню. Я помню все свои битвы. — Выдал Кива.

— Хоть мы и были по разные стороны тогда, я вынужден признать, что ты был просто великолепен, — сказал Джон и улыбнулся, показав неровные зубы.

— Спасибо. — Кива вновь приложился к кувшинчику.

— А мне вот всегда интересно было, — Джон облизнул губы, — семья у тебя имеется?

Кива

не любил говорить об этом. На подобные случаи у него был подготовленный ответ:

— У всех должна быть семья. И не обязательно кровная.

— В таком случае ты, Уилл, моя семья, ха-ха-ха!

Уилл, соскребая зубами суховатую лососевую плоть с косточек, кивнул несколкьо раз и выдал что-то невнятное.

— Кива, — снова обратился Джон. — В той битве, ну, на Кровавой Реке. Я видел, как один парень бежал на тебя, ты рассек его от плеча до плеча, а он упал на колени, схватил тебя за руку и стал что-то говорить. И…ну…не знаю я…может, показалось мне, или память подводит, но, черт возьми, ты вроде бы выслушал его до конца. А лишь потом добил.

— Было дело, — сказал Кива, уже допивая остатки вина.

Джон слегка придвинулся ближе.

— А что он говорил, если не секрет?

— Я, честно говоря, не помню, — соврал Кива.

— Наверное, ничего важного, да?

— Наверное. — Теперь Кива полностью осушил кувшин.

— Жаль. Ладно, черт с ним. Лучше скажи, правда говорят, что ты драконов убивал?

На такие вопросы у Кивы тоже был отработанный ответ.

— Я убивал разных драконов. У некоторых из них не было чешуи и хвоста, но были плохие манеры.

Джон задумчиво почесал затылок, негромко рыгнул, приложив кулак ко рту.

— А король ваш, Говард Ран Айрелл, он серьезно передаст свой престол своему сыну? Говорят, сын-то у него это…ну…

— Урод, — закончил Кива. — Я не думаю, что это большая проблема. Подданные королей не за внешность любят.

— Вот только жену ему трудно будет найти. А король без жены…не знаю даже…

— Найдется жена для него. Уверен, что найдется. Королевы тоже любят королей не из-за внешности.

— А ты веселый, совсем как мой брат, Аргус. Кстати, вот взгляд у него такой же как у тебя. Пристальный очень. Настороженный.

Кива ухмыльнулся.

— А он тоже рыцарь?

— Воин, но не рыцарь. Совсем как я. Только он был слабее. Вечно приходилось вытаскивать его из передряг. Как-то раз этот идиот украл кошель у трактирщика, чтобы рассчитаться с долгами. Так тот трактирщик оказался дружбаном того, кому Аргус задолжал. Избили тогда сильно. Но не его, а меня. Вот так у нас. Старший подставляется, выручает младшего. Правильно же?

Кива пожал плечами.

— Ну, наверное, правильно. У меня-то нет братьев.

— И у меня вот нет, — грустно сказал Джон.

— Я думал, что Аргус твой брат, — Кива поднял брови.

— Да, был. Этот дурачок уже умер. Вечно совался туда, куда не нужно. Вот и подох. А я говорил ему, чтобы всегда со мной был рядом. Эх, не слушал меня придурок.

— Сочувствую, — сказал Кива исключительно из вежливости.

— Ай, брось, — Джон махнул рукой. — Сам он виноват. Мне только одно покоя не дает. Его последние слова.

— И какие они были?

— Да хотел бы я знать. Но ты же сказал, что не помнишь…