Тиамат

Rustem

— Я заплачу двойную ставку, — повторила она ранее услышанные от Питера слова, хотя слово "ставка" известно ей не было.

Питер недовольно посмотрел на Тура. Это не помешало Туру дать предсказуемый ответ.

— Вот она! — Выдал Тур, вставляя ключ и отворяя дверь. — Самая лучшая комната, для самых лучших гостей. Однажды в ней ночевал сам лорд Карпен.

Девчонка нетеоропиво вошла внутрь. Тут было просторно. Имелось все, что нужно. Маленький столик в центре на трех ножках, удобное мягкое кресло, большая кровать с двумя мягкими на вид подушками, небольшое окно со шторками, крохотная тумбочка с канделябром на ней и картина с яркими красками, изображение которой осталось для девочки

непонятным: сперва ей казалось, что это лес, но подойдя ближе, она нашла сходство с горами, однако никакой уверенности не было. Ясно ей было только то, что изображено что-то безумно красивое, притягающее взгляд и будоражащее воображение.

— Эта комната мне подходит, — уверенно сказала она, останавливаясь возле картины, висящей над тумбой.

— Если вам что-то пнадобится, то вы всегда сможете найти меня внизу, — улыбнувшись, ответил Тур. Улыбка могла бы показаться приятной и искренней, если бы не глаза, выдающие очень хитрого и эгоистичного человека. — А если меня на месте не будет, то обращайтесь к моей племяннице Блэк. Она всегда внизу, приглядывает за гостями.

— Как я уже говорила, я хочу есть.

— Да-да, я не забыл! У нас большинство блюд из рыбы, но если вы рыбу не едите, то есть рагу из оленины.

— Я ем рыбу.

— Замечательно! Будете есть внизу или сюда принести?

— Лучше сюда. И поскорее бы.

Еда оказалась на удивление вкусной. Даже лучше, чем в поместье Йозефа Де Моро, хотя до сегодняшнего дня ей казалось, что вкуснее чем там быть не может. Еще одной радостью оказалась кровать. После многочасовой езды на твердом днище повозки подушка и матрац казались такими мягкими, что она словно тонула в них. Уснуть, тем не менее, оказалось не просто. Радостных мыслей было много, но беспокойства давали им хороший бой. Денег у нее было предостаточно, чтобы провести здесь не один месяц, поэтому неделю, которую она должна здесь прождать, она сможет прожить совсем не голодая. Дома ее ждут отец и мать, и мысль о том, что скоро она вновь их увидит, заставляла радостно сжимать кулачки. Однако ее так же ждет серьезный разговор с королем. Ведь он может и не простить ее за все то, что она сделала. Притворилась его дочерью, пользовалась деньгами, что он присылал для Тиамат. Она осознавала, что именно из-за нее он полагал и продолжает полагать, что его любимая дочь еще жива, и только потому он до сих пор не напал на королевство Террор, которое уже давно задумал захватить. "А что если он убьет меня и всю мою семью? Он ведь может. Он король, а король может все."

Поспать ей удалось всего полтора часа, а после шум на первом этаже, к которому она привыкла, внезапно многократно усилился. Невнятные выкрики, переливаясь в общую массу, добирались до каждого уголка второго этажа и непременно вторглись бы и в третий, будь он на месте. "Они там устроили целый пир?", — сонно озвучила она свои мысли себе под нос. Вскочив на ноги и плотно привязав свой мешочек с золотыми монетами к пояску, она направилась вниз. Лестница была крутой и скрипучей. Оказавшись внизу, девчонка увидела широкоплечего парня, на вид от двадцати до двадцати пяти. Он стоял в центре зала, прямо на столе. Брюнет. Очень высокий, с хорошой развитой мускулатурой, оголенный по пояс. В одной руке была кружка эля, а в другой — одноручный боевой топор с лезвием в форме идеального полумесяца.

— Я спрашиваю еще раз! — Вскрикнул он так, что вены на его толстой шее раздулись. — Вы со мной?!

— Да-а! — Громогласно отозвалась пьяная толпа, собравшаяся вокруг него.

Такого многолюдного трактира девчонке видеть еще не приходилось.

— Мы пойдем туда! — Сказал он, указав топором в окно. — Найдем эту тварь и выпустим ей кишки!

— Да! — Снова поддержала его толпа, громко стуча кулаками и пинтами по столам.

— Он убил наших друзей, отцов и метерей, сыновей и дочерей! Он поедал их тела, не опасаясь за последствия. Но последствия

реальны. Мы ничего не забыли. И мы сделаем ему больно! Лорд Карпен не прислал никого, хоть мы и просили, и просили не раз! Только мы сами можем избавить себя от проблемы! И уж мы сделаем это так, что зверь, который казался нам страшным чудовищем, который так нас пугал, мы… — Тут он осознал, что попытался сформулировать слишком длинное и сложное для себя предложение. — Э-э-м… Я, Горбон, сын Алкана, клянусь могилой своего отца, что я лично всажу этот топор в череп Мардока! А потом посмотрю в его злобные глазища и скажу:

— Кто в село наше беды принесет, тот с собой в три раза больше унесет! — Прокричали вместе с ним остальные.

— А шкуру его сюда тащите! — Вставил довольный Тур, заработавший за последние несколько суток больше денег, чем за предыдущие три месяца. — Повесим ее тут, как напоминание о вашей славной победе!

— Договорились! — Выдал Горбон, залпом осушил кружку эля и вытер рот предплечьем.

Менее чем через час трактир опустел. На первом этаже помимо двенадцатилетней девчонки остались только владелец заведения Тур, его шестнадцатилетняя племянница Блэк, постоянный клиент старик Килон и его сын Анс, ровесник Блэк. Тур, скрывшись за барной стойкой, принялся пересчитывать вырученные за день монеты. Анс и его отец что-то негромко обсуждали, сидя за темным столиком, расположенном у заколоченного досками окна. Девчонка, сидя за соседним столиком, старательно вслушивалась, но из всего сказанного смогла расслышать лишь отдельные слова: "придурки", "безнадежно" и "Горбон". Старик Килон заметил неподдельный интерес девочки и поманил ее рукой.

— Идем к нам, дитя, чего сидишь одна. Стол небогат, но чем сможем, тем угостим. Эй, Тур, мы закажем еды!

Девочка, заметно повеселев, приняла приглашение, усевшись за столик с отцом и сыном.

— Меня зовут Килон, — сказал старик, улыбнувшись. — А это Анс, мой сын, — добавил он и положил руку на плечо сидящего справа от него юноши. — Ну а тебя как зовут?

По привычке она хотела назваться Тиамат, но смогла вовремя опомниться.

— Мэйт, — ответила девочка, назвав свое настоящее имя. — Меня зовут Мэйт.

— Чего желаете? — Вопросила молодая девушка Блэк, подойдя к столу. В отличие от своего дяди Тура, одета она была очень просто: тканевая накидка и потертые сапоги. В руках она держала желтоватый лист бумаги.

— Мне бы пива, — сказал Килон с улыбкой на светлом морщинистом лице.

— И мне, — тихо выдал Анс, посмотрев на отца с просьбой во взгляде.

— Рано тебе еще, — возразил старик.

Анс хорошо знал, что ему нужно сказать, чтобы получить желаемое.

— А вот дядя Дерек разрешал мне пить пиво! — На веснушчатом лице паренька появилась унылая ухмылка.

— Ай, чтоб тебя. — Килон тяжело вздохнул. — Хорошо, ему тоже пинту.

Блэк заглянула в листок и слегка сморщилась.

— У нас цены изменились. Пиво теперь по четыре медяка.

— Ого… — хмуро удивился старикан.

— С поставкой сложности, — крикнул Тур с барной стойки, ответив за Блэк. — Говорят, война назревает.

Килон изобразил задумчивый вид настолько правдоподобно, насколько только мог. И этого оказалось достаточно для того, чтобы вселить надежду в Анса. Но у Мэйт не было сомнений в том, что от покупки старик откажется.

— Я заплачу, — вклинилась она, приковав тем самым к себе взгляды Килона, Анса и Блэк.

Все молчали.

— Я могу заплатить, — повторила Мэйт, добавив к словам улыбку, дабы избавить Килона от смятения.

— Мы были бы очень благодарны тебе, — сказал Анс.

Килон все еще молчал, но кивнул.

— В итоге две пинты? — Поинтересовалась Блэк.

— И один яблочный сок. А еще им поесть бы. — Мэйт приняла задумчивую гримасу. — В основном все из рыбы, правильно?

— Да, так и есть, — устало улыбнулась Блэк. — Я бы порекомендовала жареного лосося.