Том 1. Стихотворения 1906-1920

Цветаева Марина Ивановна

2 мая 1916

Ахматовой

«О, Муза плача, прекраснейшая из муз…»

О, Муза плача, прекраснейшая из муз! О ты, шальное исчадие ночи белой! Ты черную насылаешь метель на Русь, И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы. И мы шарахаемся и глухое: ох! — Стотысячное — тебе присягает: Анна Ахматова! Это имя — огромный вздох, И в глубь он падает, которая безымянна. Мы коронованы тем, что одну с тобой Мы землю топчем, что небо над нами — то же! И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой, Уже бессмертным

на смертное сходит ложе. В певучем граде моем купола горят, И Спаса светлого славит слепец бродячий… И я дарю тебе свой колокольный град, — Ахматова! — и сердце свое в придачу.

19 июня 1916

«Охватила голову и стою…»

Охватила голову и стою, — Что людские козни! — Охватила голову и пою На заре на поздней. Ах, неистовая меня волна Подняла на гребень! Я тебя пою, что у нас — одна, Как луна на небе! Что, на сердце вóроном налетев, В облака вонзилась. Горбоносую, чей смертелен гнев И смертельна — милость. Что и над червонным моим Кремлем Свою ночь простерла, Что певучей негою, как ремнем, Мне стянула горло. Ах, я счастлива! Никогда заря Не сгорала чище. Ах, я счастлива, что тебя даря, Удаляюсь — нищей, Что тебя, чей голос — о глубь, о мгла! — Мне дыханье сузил, Я впервые именем назвала Царскосельской Музы.

22 июня 1916

«Еще один огромный взмах…»

Еще один огромный взмах — И спят ресницы. О, тело милое! О, прах Легчайшей птицы! Что делала в тумане дней? Ждала и пела… Так много вздоха было в ней, Так мало — тела. Не человечески мила Ее дремота. От ангела и от орла В ней было что-то. И спит, а хор ее манит В сады Эдема. Как будто песнями не сыт Уснувший демон!

* * *

Часы, года, века. — Ни нас, Ни наших комнат. И памятник, накоренясь, Уже не помнит. Давно бездействует метла, И никнут льстиво Над Музой Царского Села Кресты крапивы.

23 июня 1916

«Имя ребенка — Лев…»

Имя ребенка — Лев, Матери — Анна. В имени его — гнев, В материнском — тишь. Волосом он рыж — Голова тюльпана! — Что ж, осанна Маленькому царю. Дай ему Бог — вздох И улыбку матери, Взгляд — искателя Жемчугов. Бог, внимательней За ним присматривай: Царский сын — гадательней Остальных сынов. Рыжий львеныш С глазами зелеными, Страшное наследье тебе нести! Северный Океан и Южный И нить жемчужных Черных четок — в твоей горсти!

24 июня 1916

«Сколько спутников и друзей…»

Сколько спутников и друзей! Ты никому не вторишь. Правят

юностью нежной сей — Гордость и горечь. Помнишь бешеный день в порту, Южных ветров угрозы, Рев Каспия — и во рту Крылышко розы. Как цыганка тебе дала Камень в резной оправе, Как цыганка тебе врала Что-то о славе… И — высóко у парусов — Отрока в синей блузе. Гром моря и грозный зов Раненой Музы.

25 июня 1916

«Не отстать тебе! Я — острожник…»

Не отстать тебе! Я — острожник, Ты — конвойный. Судьба одна. И одна в пустоте порожней Подорожная нам дана. Уж и нрав у меня спокойный! Уж и очи мои ясны! Отпусти-ка меня, конвойный, Прогуляться до той сосны!

26 июня 1916

«Ты, срывающая покров…»

Ты, срывающая покров С катафалков и с колыбелей, Разъярительница ветров, Насылательница метелей, Лихорадок, стихов и войн, — Чернокнижница! — Крепостница! — Я заслышала грозный вой Львов, вещающих колесницу. Слышу страстные голоса — И один, что молчит упорно. Вижу красные паруса — И один — между ними — черный. Океаном ли правишь путь, Или воздухом — всею грудью Жду, как солнцу, подставив грудь Смертоносному правосудью.

26 июня 1916

«На базаре кричал народ…»

На базаре кричал народ, Пар вылетал из булочной. Я запомнила алый рот Узколицей певицы уличной. В темном — с цветиками — платке, — Милости удостоиться Ты, потупленная, в толпе Богомолок у Сергий-Троицы, Помолись за меня, краса Грустная и бесовская, Как поставят тебя леса Богородицей хлыстовскою

27 июня 1916

«Златоустой Анне — всея Руси…»

Златоустой Анне — всея Руси Искупительному глаголу, — Ветер, голос мой донеси И вот этот мой вздох тяжелый. Расскажи, сгорающий небосклон, Про глаза, что черны от боли, И про тихий земной поклон Посреди золотого поля. Ты в грозовой выси Обретенный вновь! Ты! — Безымянный! Донеси любовь мою Златоустой Анне — всея Руси!

27 июня 1916

«У тонкой проволоки над волной овсов…»

У тонкой проволоки над волной овсов Сегодня голос — как тысяча голосов! И бубенцы проезжие — свят, свят, свят — Не тем же ль голосом, Господи, говорят. Стою и слушаю и растираю колос, И темным куполом меня замыкает — голос.

* * *

Не этих ивовых плавающих ветвей Касаюсь истово, — а руки твоей. Для всех, в томленьи славящих твой подъезд, — Земная женщина, мне же — небесный крест! Тебе одной ночами кладу поклоны, И все твоими очами глядят иконы!