Том 1. Стихотворения 1906-1920

Цветаева Марина Ивановна

19 февраля 1917

«После стольких роз, городов и тостов…»

После стольких роз, городов и тостов — Ах, ужель не лень Вам любить меня? Вы — почти что остов, Я — почти что тень. И зачем мне знать, что к небесным силам Вам взывать пришлось? И зачем мне знать, что пахнýло — Нилом От моих волос? Нет, уж лучше я расскажу Вам сказку: Был тогда — январь. Кто-то бросил розу. Монах под маской Проносил фонарь. Чей-то пьяный голос молил

и злился У соборных стен. В этот самый час Дон-Жуан Кастильский Повстречал — Кармен.

22 февраля 1917

«Ровно — полночь…»

Ровно — полночь. Луна — как ястреб. — Что — глядишь? — Так — гляжу! — Нравлюсь? — Нет. — Узнаешь? — Быть может. — Дон-Жуан я. — А я — Кармен.

22 февраля 1917

«И была у Дон-Жуана — шпага…»

И была у Дон-Жуана — шпага, И была у Дон-Жуана — Донна Анна. Вот и все, что люди мне сказали О прекрасном, о несчастном Дон-Жуане. Но сегодня я была умна: Ровно в полночь вышла на дорогу, Кто-то шел со мною в ногу, Называя имена. И белел в тумане посох странный… — Не было у Дон-Жуана — Донны Анны!

14 мая 1917

«И падает шелковый пояс…»

И падает шелковый пояс К ногам его — райской змеей… А мне говорят — успокоюсь Когда-нибудь, там, под землей. Я вижу надменный и старый Свой профиль на белой парче. А где-то — гитаны — гитары — И юноши в черном плаще. И кто-то, под маскою кроясь: — Узнайте! — Не знаю. — Узнай!— И падает шелковый пояс На площади — круглой, как рай.

14 мая 1917

«И разжигая во встречном взоре…»

И разжигая во встречном взоре Печаль и блуд, Проходишь городом — зверски-черен, Небесно-худ. Томленьем застланы, как туманом, Глаза твои. В петлице — роза, по всем карманам — Слова любви! Да, да. Под вой ресторанной скрипки Твой слышу — зов. Я посылаю тебе улыбку, Король воров! И узнаю, раскрывая крылья — Тот самый взгляд, Каким глядел на меня в Кастилье — Твой старший брат.

8 июня 1917

«И сказал Господь…»

И сказал Господь: — Молодая плоть, Встань! И вздохнула плоть: — Не мешай, Господь, Спать. Хочет только мира Дочь Иаира. — И сказал Господь: — Спи.

Март 1917

«Уж и лед сошел, и сады в цвету…»

Уж и лед сошел, и сады в цвету. Богородица говорит сынку: — Не сходить ли, сынок, сегодня мне В преисподнюю? Что за грех такой? Видишь,

и день какой! Пусть хоть нынче они не злобятся В мой субботний день, Богородицын! Повязала Богородица — белый плат: — Ну, смотри, — ей молвил сын. — Ты ответчица! Увязала Богородица — целый сад Райских розанов — в узелочке — через плечико. И идет себе, И смеется вслух. А навстречу ей Реет белый пух С вишен, с яблонь…

(Не окончено. Жаль).

Март 1917

«Над церковкой — голубые облака…»

Над церкóвкой — голубые облака, Крик вороний… И проходят — цвета пепла и песка — Революционные войска. Ох ты барская, ты царская моя тоска! Нету лиц у них и нет имен, — Песен нету! Заблудился ты, кремлевский звон, В этом ветреном лесу знамен. Помолись, Москва, ложись, Москва, на вечный сон!

Москва, 2 марта 1917

Царю — на Пасху

Настежь, настежь Царские врата! Сгасла, схлынула чернота. Чистым жаром Горит алтарь. — Христос Воскресе, Вчерашний царь! Пал без славы Орел двуглавый. — Царь! — Вы были неправы. Помянет потомство Еще не раз — Византийское вероломство Ваших ясных глаз. Ваши судьи — Гроза и вал! Царь! Не люди — Вас Бог взыскал. Но нынче Пасха По всей стране, Спокойно спите В своем Селе, Не видьте красных Знамен во сне. Царь! — Потомки И предки — сон. Есть — котомка, Коль отнят — трон.

Москва, 2 апреля 1917,

первый день Пасхи

«За Отрока — за Голубя — за Сына…»

За Отрока — за Голубя — за Сына, За царевича младого Алексия Помолись, церковная Россия! Очи ангельские вытри, Вспомяни, как пал на плиты Голубь углицкий — Димитрий. Ласковая ты, Россия, матерь! Ах, ужели у тебя не хватит На него — любовной благодати? Грех отцовский не карай на сыне. Сохрани, крестьянская Россия, Царскосельского ягненка — Алексия!

4 апреля 1917,

третий день Пасхи

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа…»

Во имя Отца и Сына и Святого Духа — Отпускаю ныне Дорогого друга Из прекрасной пустыни — в мир. Научила я друга — как день встает, Как трава растет, И как ночь идет, И как смерть идет, И как звезды ходят из дома в дом — Будет друг царем! А как друг пошел — полегла трава Как под злой косой, Зашатались черные дерева, Пал туман густой… — Мы одни с тобой, Голубь, дух святой!