Торговец и вор
Шрифт:
Обезвредив эльфийку, магик сделал шаг в сторону. В проходе возник облеченный в обтягивающее серое одеяние полуэльф. Вошедший имел смуглую кожу и лишенную волос голову, иссеченную белыми полосками шрамов. Его угловатое лицо с чересчур острыми скулами и подбородком выглядело несколько отталкивающим. Сжатые в тонкую линию губы и сдвинутые над переносицей брови говорили о свирепом нраве их обладателя. Впрочем, о кровожадности и жестокости доргримских альг-азза в Лордании ведали даже малые дети. За плечами полукровки поднимались рукояти двух мечей. Не приходилось
– Рифахо, Шанрух, - глядя на гоблина, хрипло произнес полуэльф и колдун, осклабившись, благодарно склонил голову.
Полукровка бесшумной, ровно у кошки, поступью подошел к эльфийке. Сноровисто схватил изумленно хлопавшую глазами колдунью за волосы и, вырвав из-за кушака кинжал с изогнутым лезвием, несколькими ловкими движениями разъял шею волшебницы. Фонтанируя кровью, обезглавленный труп рухнул на пол. Убийца поднес только что добытый трофей к собственным глазам, принявшись с безучастным интересом изучать оный. Лицо умирающей колдуньи не выражало ни боли, ни страха - лишь искреннее недоумение. Как же так ее, великую волшебницу, прикончили столь быстро, сколь и бесславно. Глаза эльфийки пучились в изумлении, а пухлые губы мерно смыкались и размыкались, точно у вытащенной из воды рыбы. Ассасин расплылся в зловещей улыбке и паче чаяния поцеловал голову в скоро бледнеющую щеку. Затем доргримец убрал оружие за пояс, и повернулся ко все еще пребывавшим под властью парализующих чар людям.
– Мог бы и поблагодарить меня, торговец Бо Хартсон, - неожиданно сказал он, глядя на торговца холодными, ничего не выражающими глазами.
– Это еще за что?
– насторожился толстяк. После гибели эльфийки способность говорить и двигаться не спеша возвращалась к Ричарду и иже с ним.
– Я только что спасла тебя от смерти, - с деланной обидой молвил (или вернее, молвила) полукровка. Большинство эльфов и полуэльфов обладали весьма женственными чертами лица, и частенько отличить востроухих мужчин от востроухих женщин удавалось только по одежде да украшениям. Заявившийся в здание торговой гильдии ассасин, по-видимому, являлся женщиной, по крайней мере, сам себя считал таковой.
– От смерти? Ты, верно, шутишь, Джалим, - фыркнул торговец.
– Сия госпожа - моя хорошая покупательница, не давеча как вчера приобретшая у меня несколько весьма дорогих предметов. Днесь у нас с ней возникли небольшие разногласия, связанные... гм... со случайной гибелью ее недалекого любовника. Однако почтенный Лорго уже почти уладил сие недоразумение, предложив разбитой горем женщине скрасить ее одиночество.
– Бо кивнул в сторону бывшего наемника.
– А мое одиночество почтенный Лорго не хотел бы скрасить?
– ассасин окинула варвара недвусмысленным взглядом и облизнулась. Глава торговой гильдии вздрогнул под исполненным вящей похоти взором.
– Впрочем, как-нибудь в другой раз, - пожала плечами Джалим. Бывший наемник облегченно выдохнул.
– Меня еще ждет долгое путешествие, надобно сдать заказ папаше этой курвы.
– полуэльфийка потрясла отрезанной головой.
– Прощай, торговец Бо Хартсон. Возможно, наши пути еще когда-нибудь пересекутся.
– Прощай, Джалим, - в голосе толстяка
– Надеюсь, последнее никогда не произойдет, - еле слышным шепотом добавил он.
Полуэльфийка, гоблин и сызнова поднявшийся на ноги лысый мужик, не производя каких-либо звуков, споро покинули помещение. Лишь распростершееся на полу обезглавленное тело напоминало об их недавнем присутствии.
– Ну и уродина энта Джалим, - обратился к торговцу наблюдавший за произошедшим из-под кучи обломков Хилмо.
– Ты точно уверен, что она женщина, Бо?
– Ты на что намекаешь, гном?
– насупился толстяк.
– На то, что ты - мужеложец, - не моргнул глазом недомерок.
– Она - женщина, Хилмо, - раздраженно ответил торговец.
– В этом я не могу ошибаться, я делил с ней ложе.
– Эх, Бо, не сносить тебе головы, - карлик, шатаясь, медленно поднимался на ноги, разбрасывая по сторонам куски некогда слагавших стену бревен.
– Это еще почему?
– поднял брови купец.
– А как же иначе?
– Хилмо нравоучительно покачал головой.
– Коли ты каждого встречного-поперечного эльфа-полуэльфа на женскость проверять будешь.
– А я каждого встречного и не проверяю, - обиделся толстяк.
– С Джалим то случайно вышло... Дело было в Доргриме... Стояла ночь... Я один... А она - ассасин... Мне пришлось уступить.
– Да у тебя всегда так, Бо, - отчаявшись пристыживать приятеля, махнул рукой рудобородый коротышка.
Прекративший пререкаться с Хилмо толстяк присел подле лежавшего ничком Готрика. Лорго с недовольной миной взялся изучать пробитую телесами гнома дыру в стене, а рыжий недомерок подошел к трупу колдуньи и, не кичась, спустил штаны.
– Эй! Не смей!
– накинулся на него бывший наемник.
– Тебе ее жалко, что ли?
– изумился карлик.
– Плевал я на мертвых эльфиек, - сварливо бросил варвар.
– Но я не желаю, чтобы здесь все провоняло твоими испражнениями.
– Тоже мне отговорку выдумал. Так бы сразу и сказал: хочу совершить прелюбодеяние с нечестивой ушастой покойницей, покамест она еще не остыла, - заворчал гном, но все-таки натянул портки обратно.
– Так, что здесь без меня произошло?
– на пороге появился несший подмышками два пузатых бочонка Гротби.
– А то ты не видишь?
– откликнулся явно недолюбливавший своего карамазого сородича Хилмо.
– Напала на нас эльфья ведьма, едва всех не порешила. Коли б не зазнобушка Бо ассасинка Джалим, коя вовремя за своего хахаля вступилась и дурную остроухую головку ножичком оттяпала.
– Чепуха какая-то...
– протянул не понявший и половины сказанного рыжим соплеменником вор-недомерок.
– Слушай, гном, - не на шутку распалившийся Бо Хартсон вскочил и грозно надвинулся на Хилмо.
– Сколько раз тебе говорить: Джалим мне не зазнобушка, а я - не ее хахаль.
– Прости, Бо, но как же мне тогда вас с ней величать?
– карлик то ли не замечал, то ли не хотел замечать гнева собеседника.
– Жених и невеста?
– Ах, ты!
– вскипевший толстяк замахнулся, собираясь отвесить прислужнику смачную затрещину.