Трагедия капитана Лигова
Шрифт:
— Пожалуйте, ваше благородие, — шире распахнул дверь Фрол Севастьянович и пошел по коридору. Капитан последовал за ним. Коридор был загроможден узлами и корзинами. Из большой, цилиндрической корзины пахло ананасами. Под приподнятой крышкой капитан увидел крупные коричневые плоды. Клементьев снял шинель и фуражку, одернул китель.
Едва они вошли в гостиную, как мимо них с криком пробежали два до удивления похожих друг на друга мальчика лет десяти — одиннадцати.
—
Они так быстро скрылись в одной из дверей, что Клементьев успел только заметить их темно-шафранные лица и черные прямые волосы, разделенные пробором.
— Ишь, пострелята! — добродушно покачал головой Ходов, Клементьев хотел спросить боцмана о детях, но тот открыл дверь в кабинет Лигова и торжественно объявил:
— Его высокородие Георгий Георгиевич Клементьев! Клементьев вошел и в первую секунду из-за густого табачного дыма ничего не мог рассмотреть. Он закашлялся.
— Фрол Севастьяныч, открывай окна настежь, — весело приказал Лигов. — А то Георгий Георгиевич задохнется.
Он подошел к Клементьеву и протянул ему руку:
— Наконец-то! Жду не дождусь!
Лигова было не узнать. Куда девались грустное, унылое выражение лица, вялость в движениях. Олег Николаевич словно помолодел. Откинутая назад голова, улыбка и блеск голубых глаз говорили о большой радости, переживаемой Лиговым. В руках он держал наполовину выкуренную сигару.
— Знакомьтесь, — Лигов взял капитана под локоть и повернул к дивану. Навстречу легко поднялся человек в штатском костюме. Был он ниже Лигова, тоньше. Смуглое лицо с темными глубокими глазами как-то не вязалось с совершенно седыми волосами. В тонких чертах лица было что-то восточное.
«Где я его встречал?» — силился припомнить Клементьев, пожимая протянутую руку.
— Северов, — быстро представился незнакомец. — Не можете вспомнить, где меня видели? А бухта Счастливой Надежды?
— Да, да, конечно, — закивал Георгий Георгиевич, и перед ним ярко, до самых мелких подробностей всплыли в памяти события того дня, когда «Мария» подверглась нападению американской шхуны «Блэк стар», а потом русские моряки и китобои хоронили жену Лигова.
Бухта Счастливой Надежды! Это название болью отозвалось у каждого в сердце. Лигов посмотрел в открытое окно, глубоко затягиваясь сигарой. Лицо его моментально утратило жизнерадостность. Алексей Иванович Северов грустно улыбнулся:
— Счастливой Надежды! Надежды, надежды… Сколько их было у нас. Но, кажется, ваши, Георгий Георгиевич, начинают сбываться.
Клементьев живо подхватил:
— Наши надежды, господа! Так будет вернее, если вы, конечно, не откажетесь.
Лигов повернулся к Клементьеву и смотрел на него
— Я, господа, только ваш последователь. И все, что имею, также принадлежит вам. Сегодня генерал-губернатор Корф… Он подробно пересказал встречу с Корфом и Рязанцевым. По мере его рассказа Лигов все больше оживлялся, а Северов взволнованно ходил по кабинету и изредка прерывал Георгия Георгиевича короткими репликами:
— Наконец-то! Давно пора…
— Сегодня счастливый день, господа! — воскликнул Лигов, когда Клементьев умолк. — Очень счастливый и тем, что у вас все так складывается, Георгий Георгиевич, и тем, что я снова вижу тебя, Алексей, вижу твоих мальчиков.
Клементьев понял, что Северов только что приехал к Лигову. «Так мальчики — сыновья Алексея Ивановича», — догадался Клементьев и вспомнил, что жену Северова убили американские китобои в бухте Счастливой Надежды.
— Прочитал в газете сообщение о том, что вы находитесь в Сингапуре, — обратился Северов к Георгию Георгиевичу, — да еще получил письмо от Олега, ну и потянуло назад. Спешил вас встретить во Владивостоке, но вот на денек опоздал. Скажу откровенно, господа, скучно, тяжело русскому человеку на чужбине. А как узнал, что наше китобойство возрождается, почувствовал — заново начинается жизнь!
Быстро, весело, с улыбкой говорил Северов, но где-то в глубине, за словами чувствовалось тревожное ожидание: как отнесется Клементьев к его признанию. Ждал ответа и Лигов.
— Господа, — торопливо, точно опасаясь, что его прервут, заговорил Клементьев, — я пришел просить вашей помощи и поддержки, вашего личного участия в китобойном промысле. Ваш опыт, знания… Я не мыслю начать промысел без вас.
Лигов поднял руку, остановил Клементьева:
— Я ждал вашего прихода и все обдумал. Мы принимаем предложение. Я помогу лишь советом, тут ослабло. — Олег Николаевич приложил руку к левой стороне груди. — Алексей Иванович поможет вам в создании берегового завода для перетопки китового жира…
— Охотно, весьма охотно, — загорелся Северов. — Готов хоть сегодня взяться за дело!
Лигов со слабой улыбкой покачал головой: — До сих пор не остыл, хотя на голове и сугроб снега. Эх, Алексей, Алексей!
Северов пятерней взлохматил седые, волосы и ответил шуткой:
— От этого сила. Голова всегда свежая. Так где же будем ставить завод?
Клементьев вопросительно взглянул на Лигова.
— Вы, Олег Николаевич, хорошо знаете наше пустынное побережье.