Трактирщик и Владычица ночи
Шрифт:
Тропинка, ведущая на вершину горы, прихотливо петляла по её склону, поэтому Мирелла лишь к полудню добралась до усадьбы Даджи.
Пройдя через полуоткрытые ворота, она первым делом глянула на высокое раскидистое дерево, растущее во дворе. Оно было одним и тем же, куда бы он ни переехал. Даджи утверждал, что это груша, но она ни разу не видела на ней плодов. В любое время года, и даже в трескучие зимние морозы, раскидистые чёрные ветви были усыпаны многочисленными цветами. Их лепестки, подхваченные постоянно дующим ветром, свивались в причудливые ленты,
Даджи, как обычно, сидел на открытой террасе у пруда. Судя по позе, он занимался тем, что называл медитацией.
— Зачем явилась? — спросил он, не открывая глаз.
Мирелла низко поклонилась и открыла было рот, но от волнения из её горла вырвался лишь хрип, похожий на воронье карканье. Досадуя на себя, она осторожно откашлялась.
— Господин, простите меня великодушно, но я хочу попросить вас об услуге.
Демон открыл глаза, и она невольно попятилась, натолкнувшись на его взгляд, острый как клинок его любимого ножа.
— Я не ослышался, ты просишь об услуге? — вопросил он и по её спине волной прокатился озноб.
Она знала этот тон, как и то, что он не предвещает ничего хорошего.
— Д-да, — ответила она, собравшись с силами.
— Что ты там бормочешь? Не мямли, говори ясней!
Между изящно очерченными бровями Даджи — в своих поэтических изысках он называл их крыльями летящей ласточки — пролегли две лёгкие складки.
Перепуганная Мирелла упала на колени.
— Господин, я прошу у вас защиты! — с отчаянием выкрикнула она.
— Даже так? — демон усмехнулся и смерил её долгим взглядом. — Хорошо, я помогу тебе, — наконец проговорил он, и она чуть не расплакалась от облегчения.
Даджи всегда выполнял свои обещания. Правда, это не значило, что он её не убьёт. Поэтому сочтя что визит окончен, Мирелла, не поднимая головы, попятилась прочь. Увы, её надеждам было не суждено сбыться.
— Не спеши, ведьма, — донёсся до неё голос Даджи. — Долг платежом красен. А мне как раз нужна старшая над служанками. Если справишься с обучением новых рабынь, я тебя вознагражу.
Естественно, Мирелле не оставалось ничего иного, кроме как поблагодарить его за оказанную честь и облачиться в форму старшей служанки.
На этот раз жизнь в поместье Даджи далась ей намного легче. Во-первых, она хорошо знала привычки своенравного демона. Во-вторых, она стала мудрей и лучше его понимала. В-третьих, она не рвалась бездумно на свободу, как это было в юности, а выжидала подходящий момент. Впрочем, у неё теплилась надежда, что он отпустит её сам, но эта самая надежда была совсем крошечной, меньше булавочного укола.
Со временем она заметила, что ей доставляет удовольствие проводить время с Даджи. Как правило, по вечерам они развлекались тем, что играли в го. В пору юности она терпеть не могла эту игру, но сейчас, в зрелом возрасте, она ей нравилась. Конечно, как игрок, Даджи по-прежнему её превосходил, но теперь она была достойным противником. Играла
А ещё ей нравилось слушать его рассказы. Мир и существа, о которых он говорил, были невероятны, и порой она не знала, как относиться к его словам. Опытной лицедейке казалось, что она ничем себя не выдаёт, но маска искренней заинтересованности не помогала, Даджи всегда замечал её неверие и начинал сердиться. Тогда она, чтобы заслужить его прощение, с улыбкой предлагала свою печень. В ответ на это он окидывал её оценивающим взглядом, от которого у неё замирало сердце, а затем говорил, что она зря его соблазняет, поскольку он уже давно не пробовал печень ведьмы. После тягучей многозначительной паузы он наконец добавлял, что она уже средних лет, а ему по вкусу исключительно печень молодых девушек — мол, она куда нежнее и вкуснее, а если с привкусом невинности, то и вовсе деликатес. На что Мирелла притворно вздыхала, а затем с грустью замечала, что в таком случае у неё нет ни малейшего шанса попасть к нему на стол.
Шутка была заезженной и повторялась уже не раз и не два, тем не менее Даджи всякий раз смеялся, прикрыв ладонью рот. И что-то такое было в его облике, от чего у неё сладко замирало сердце.
Не будь этот утончённый красавец беспощадным убийцей, Мирелла без памяти влюбилась бы в него. Впрочем, в Даджи влюблялись все женщины без исключения, просто в её случае страх был сильней любви. Именно он, спасительный страх, держал её рот на замке. Она заметила, что, как только девушки признавались демону в любви, он тут же терял к ним всякий интерес и вскоре убивал.
Хотя Даджи забирал львиную часть её времени, Мирелла не забывала о порученном деле.
В учёбе служанок она была не менее беспощадна, чем демон. В отличие от него, она не утруждалась причиной наказания, поэтому неумех и ленивиц без особых проволочек забивала насмерть. Причём остальные девушки обязательно присутствовали при экзекуции, если кто-то из них не выдерживал и терял сознание, это было равноценно смертному приговору.
К тому времени Мирелла уже ни к кому не испытывала жалости, а главное, ей было страшно представить, что с ней сделает Даджи, если такая неженка грохнется в обморок и при этом что-нибудь уронит на него.
Помимо работы по дому служанки исполняли роль сексуальных игрушек, поэтому она обучала их и в этой области. Для отработки навыков она использовала мужчин-големов. Если кто из девушек был бесталанен в сексуальной игре, их ждала печальная участь. Перед смертью они проходили через такие изощрённые сексуальные издевательства, что остальные, глядя на них, старались изо всех сил.
Благодаря такой методике вскоре у Даджи был штат великолепно выдрессированных рабынь, которые беспрекословно исполняли любые его желания, вплоть до самых диких.