Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман
Шрифт:
– Вася… но как же это возможно, такое сообщение между нами? – прервала его Женя, пораженная новой мыслью. – Вы же на небесах? Как вы можете спускаться к нам?
Молодой человек засмеялся.
– Где они, по-твоему, эти небеса? – спросил он. – Ты давно знаешь, что господня обитель лежит не над нами, как и то, что небес нет – есть космос, а расположение звезд, как оно вам представляется, лишь оптическая иллюзия.
– Ну и где же она, господня обитель? – произнесла Женя. – А? И где
У нее возникло обидное чувство, что Василий смеется над нею, как слишком молодой самоуверенный учитель над туповатым учеником. Что ж, разве следовало ожидать, что его характер переменится?
Тогда это был бы уже не он, а кто-то другой…
– Господня обитель здесь, - улыбаясь, сказал Василий, приложив руку к сердцу. – И здесь.
Он придвинулся к Жене и приложил руку к ее сердцу.
– И здесь, - продолжал он, обводя рукою комнату. – Везде. Куда бы ты ни кинула взор.
– А… небеса? – спросила Женя.
Ей почему-то было жалко расставаться с этим детским представлением.
– Небес нет, - серьезно ответил Василий. – Есть только одна вселенная, и мы все едины для Творца. Просто вы не видите, кем эта вселенная наполнена.
Женя опустила глаза, внутренне соглашаясь со своим собеседником. Только сейчас она чувствовала себя здравой умом – тогда как, будучи с другими людьми, по большей части чувствовала себя сумасшедшей или, по крайней мере, странной.
– Тебе следует показаться Лидии, - сказала она.
Василий некоторое время не отвечал; ей показалось, что он думает о чем-то неприятном.
– Еще не время, Женя.
– Вася, это… стыдно, - неожиданно сказала Женя, думая о Лидии. – Видишь ли, я чувствую, что неприлично близка к тебе, мы и раньше были близки. А ведь я замужем. Но что мне делать с моими мыслями?
– Женечка, мы все близки друг другу, - сказал Василий. Он понимающе улыбался. – Ты права - мы с тобой всегда были в особенных отношениях. Раньше я не сознавал, что творю - теперь же успокойся, я не приближусь к тебе так, как ты думаешь, потому что впервые стал над собою властен.
– А мне-то что делать? – спросила Женя. – Разводиться?
Ей показалось, что в призраке на несколько мгновений проступило что-то враждебное.
– Зачем? – сказал Василий. – Мой брат живой человек. Вы подходите друг другу. А я тебя ничуть не осуждаю – пока мы живем на земле, мы в мыслях все прелюбодействуем, такова наша природа.
Он вдруг просветлел опять.
– Кстати говоря, ma vraie Aurore du monde*, ты никогда не замечала, что слово “прелюбодеяние” также имеет в основе своей “любовь”?
Женя, не слушая, в ужасе прижала руки к щекам.
– Так значит, ты знаешь мои мысли… желания?
– Я их слышу тогда, когда они направлены на
Женя запустила пальцы в волосы; между бровей обозначилась давно наметившаяся складка.
– Стыд какой… Я и не думала…
Он улыбнулся.
– Ничего. Мы всегда желали друг друга взаимно.
– Как я буду мужу в глаза смотреть, - не слушая его, говорила Женя. – Как я смогу с ним остаться!
“Когда я отдавалась Игорю, я отдавалась Василию. Он оттягивал мое влечение на себя, как более сильный магнит. И это по-прежнему так! Вот что такое “брак, заключенный на небесах”, это никакая не метафора!”
– Сейчас ты пойдешь спать, - неожиданно сказал Василий. – Завтра ты будешь покойна. Ты не вспомнишь окончания нашего разговора. Большую часть того, что знает наша душа, мы забываем.
– А остальное? – спросила Женя, внезапно встревожившись. – Вспомню?
Василий улыбнулся, потом взял ее за руку и поднял с дивана.
– Иди, - он подтолкнул свою “небесную любовь” в плечо. – Иди к своему мужу. Он это заслужил.
Женя оглянулась.
– Но я забуду…
– Тсс!
Василий, сверкнув улыбкой, прижал палец к губам.
– Мне кажется, я знаю, как окончится твой роман, - сказал он.
Женя округлила глаза.
– Что?..
Василий покачал головой и отступил в тень. Он словно бы слился с этою тенью. Женя отвернулась от него и шагнула к двери; потом не утерпела и оглянулась.
Но Василия она уже не увидела.
Женя пошла в спальню и легла рядом с мужем. Он крепко спал и даже не шевельнулся, когда кровать под ней прогнулась. Очень хорошо.
Женя зажмурилась и уткнулась лицом в подушку, стараясь ни о чем не думать.
***
Утром ее разбудил Игорь.
Женя села в постели, ощущая себя преступником, разбуженным тюремщиком. Она еще не понимала своей вины, но уже чувствовала ее.
– Погляди-ка, что я нашел у тебя на столе, - сказал муж, протягивая ей исписанный листок.
Женя хотела было возмутиться: он опять трогал ее сочинения!
А потом она увидела, что почерк на листке – почерк Василия.
– Боже, - шепотом сказала она.
Игорь выглядел растерянным, каким-то испуганным. И уж точно не довольным.
– Ты сама это написала? – спросил он.
Женя помотала головой.
Она взяла листок. Там был, слово в слово, записан ее разговор с “тенью” Василия, якобы являвшейся ей ночью. Женя не помнила этого сна, но он оживал в ее памяти, пока она читала. Диалог обрывался на словах Василия: