Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман
Шрифт:
Через месяц после первого разговора о ребенке родила Саша. Она не умерла, как боялась Женя, и Сашин прогноз оказался верен: на свет появился здоровый белокурый мальчик, лицом походивший на мать. Если не счастливая, то удовлетворенная жизнью, как давно не бывало, госпожа Зыкова позвала Женю и ее родителей на крестины.
Саша была здорова и по секрету шепнула Жене, что и родила тоже легко. То есть это ей потом сказали, что легко, хотя сама Саша думала, что помучилась изрядно. Почти весь вес остался при ней, и разрешившаяся
– Валерианом будет, в честь брата, - сказала она подруге, с улыбкой показывая младенца.
– Очень хорошо, - рассеянно сказала Женя.
Она думала, удастся ли Саше похудеть. А еще думала, что к ней самой эта веселая суета никогда не будет иметь отношения, какие бы планы ни вынашивал ее благородный супруг.
* Повесть о Полине и Антиохе основана на повести “Адель” М.П.Погодина (1830 г.), в которой цитируется дневник юноши, пережившего смерть своей возлюбленной.
========== Глава 31 ==========
Двадцать восьмого июля тысяча девятьсот четвертого года Игорю исполнилось тридцать два года. Он был старше Жени, казалось, на целую жизнь – а ей порою представлялось, что младше ее на бесчисленное множество жизней.
Игорь тоже казался Жене “коротким”, хотя это был один из самых умных людей, которых она знала. Но он чего-то не понимал, возможно, органически был неспособен понять – а может, Жене не удалось войти к нему в душу и понять его. Хотя разве не скрыта в каждом человеке бездна, глубины которой даже он сам не может измерить?
Игорь не хотел устраивать дома торжества – слишком мало времени прошло со дня смерти брата. Да и Женя почти не знала его друзей, жизнь замужней женщины отрезала ее от мира – на что, впрочем, она никогда не жаловалась. Внутренняя жизнь ей всегда была интереснее внешней.
Однако Женя предложила мужу сходить в кафе “Parisien”, хранившее воспоминания ее юности и нежной девической дружбы. Белый цвет, который давно уже осыпался. Игорь охотно принял предложение жены, тем более, что они нечасто гуляли вместе.
Ему, как и Жене, казалось порою, что они немного стыдятся друг друга перед чужими, хотя стыдиться было нечего.
Вышли они в сумерках – и не спеша пошли пешком, под руку. Погода была благодатная, день стоял нежаркий, но теплый и солнечный, подувал ветерок. Женя шла, улыбаясь не то мужу, не то прохожим и своим мыслям. А думала она о том, как год назад вступила в фантасмагорические отношения с Василием Морозовым – и о том, как под влиянием его переменила всю себя, как будто перешла в новую веру…
Женя улыбалась, но сердце у нее болело.
– Женечка, не хочешь ли, мы купим тебе зонтик от солнца? – вдруг обратился к ней муж.
– Зонтик?
Это было настолько несозвучно с ее настроением, что Женя засмеялась.
– Почему ты вспомнил
Тут она осмотрелась и как будто впервые заметила, что многие дамы гуляют под зонтиками.
– Ты вообще так непохожа на других, - заметил Игорь.
Не то восхищение, не то неудовольствие прозвучало в его словах. Женя улыбнулась, опять чувствуя боль: снова подчеркивалась ее недюжинность, и снова, кажется, в нелестном смысле.
– Нам, северным людям, вообще не хватает солнца, - заявила она, щурясь под своей шляпкой – она и ее считала излишней. – Нельзя себя лишать этой малой толики.
Игорь уже не слушал ее и не смотрел на нее. Женя почувствовала, как окаменела его рука, сплетенная с ее рукой, и испугалась.
– Игорь?..
И тут она увидела, кто идет им навстречу. Эти знакомцы заметили их слишком поздно, и переходить на другую сторону улицы тоже было слишком поздно. Игорь, замерший на мгновение, продолжил путь, идя прямо на встречную пару – его побелевшее лицо было страшно.
“Лидия… Лидия Сергеевна! Силы небесные!” - думала Женя, ужасаясь не столько тому, что видит, сколько тому, что воспоследует за этим столкновением.
Лидия Сергеевна Морозова шла под руку с офицером – ротмистром* Красновым, тем самым, который был секундантом ее мужа и увел ее с поминок по Василии, и тем самым, который отказал Жене в помощи со спиритическими опытами. Теперь Женя догадывалась, почему.
– Здравствуйте, господин ротмистр, - звучно сказал Игорь, останавливаясь перед кавалером Лидии так, что он никак не мог миновать его, не показав себя трусом. – Добрый вечер, Лидия Сергеевна.
Он улыбался так, что Лидия побледнела. Она прильнула к своему спутнику мгновенным движением женщины, ищущей защиты; потом, поняв, как это выглядит, резко отстранилась. Теперь на щеках ее выступила краска, она опустила глаза и стряхнула с юбки несуществующие соринки. Платье на Лидии было белое, в мелкий голубой цветочек, отороченное кружевами, а на плече у нее лежал кружевной зонтик в тон платью.
– Здравствуйте, Игорь Исаевич… Евгения Романовна, - сказал офицер, пришедший в себя быстрее.
Он осматривал их своими большими, немного навыкате глазами словно бы с недоумением – и одновременно с вызовом, выдававшим его с головой. Игорь опять уничижительно улыбнулся.
– Мы с женой вышли на прогулку, по случаю моего дня рождения, - сказал он. – Я вижу, вы тоже гуляете? В таком случае, по-дружески приглашаю вас к нам присоединиться.
– Мы не… Мы не гуляем!
Лидия словно впервые обрела голос. Вид у нее был воинственный и одновременно жалкий. Жене стало жаль ее. Что же еще остается женщине, верующей в свою абсолютную смертность? Только испить до дна свою единственную маленькую жизнь… Зачем нигилистке хранить верность горстке праха?