Трапеция
Шрифт:
Энн. Звучит глупо.
– Постараюсь запомнить, но я тебя так с шести лет называю. Слушай, в городе
показывают вестерн, зато миль за пять-шесть есть один из этих новых
кинотеатров на открытом воздухе. Сидишь прямо в своем автомобиле и смотришь
на большой экран, а в машину дают динамик.
– Я такие видела, но никогда там не была, – протянула Энн. – А что показывают?
– Вроде бы какой-то мюзикл. Но точно не вестерн, я спрашивал. Поедем?
–
решать.
На стоянке было полутемно. Немного погодя, пока они ждали начала, Томми
приобнял Энн за плечи. Она придвинулась чуть ближе, но по-прежнему сидела
прямо.
– Хочешь попкорна?
– С удовольствием, – в голосе ее звучало облегчение.
Томми возвратился к машине, балансируя подносом, где стояли два ведерка
кукурузы и два высоких бумажных стакана, наполненных преимущественно
льдом.
– Вот. Я вспомнил, что ты не любишь «Колу», и взял «Севен Ап».
Сгущалась темнота. Они пили газировку и хрустели попкорном, глядя на огни
подъезжающих машин.
– Так странно быть зрителем, – заметила Энн.
– Постоянно жить в одном городе и ходить в один кинотеатр – вот это было бы
странно. Смотри, экран загорелся. Сейчас начнется.
Под грохот из динамиков на экране появился Багз Банни. Доев кукурузу и смяв
ведерко, Томми приготовился смотреть фильм. Чуть погодя он нерешительно
положил ладонь на колено Энн. С минуту девушка не шевелилась, затем взяла
его за руку. Еще несколько минут – и Томми обнял ее, и Энн удобно облокотилась
на него. Она пахла очень чисто – мылом, тальком и чем-то едва уловимо
фруктовым.
– Ты пахнешь ягодами, – заметил Томми.
– Это, наверное, помада. У нее вишневый вкус.
Потом он поцеловал ее в щеку. Сжав его пальцы в темноте, девушка мягко
проговорила:
– Давай смотреть фильм, ладно?
– Ладно. Но не такой уж он и хороший, этот фильм.
В тусклом свете Томми снова заметил ямочки. И поцеловал Энн в губы. Она
вывернулась довольно быстро и сказала, дыша несколько учащенно:
– Эй, не стоит так увлекаться.
Впрочем, отодвинуться она не пыталась, и Томми совсем смешался. За сюжетом
он не следил, хотя фильм уже начался, и экран был полон девушек в
мексиканских юбках, кружащихся в каком-то испанском танце. Все его внимание
занимали твердые загорелые плечи Маленькой Энн. Очень осторожно Томми
положил свободную руку ей на грудь. Он по-прежнему пытался поглядывать на
экран, но тут девушка со вздохом подставила губы, и Томми забыл про кино.
Через несколько минут он хрипловато выговорил:
–
– Мммг.
Томми вдруг сделалось тревожно. Невинное удовольствие от ласки и объятий
быстро обернулось сексуальным возбуждением. Томми растерялся: ему почему-
то никогда не приходило в голову, что его может завести девушка. Девушка в
общем и Маленькая Энн в частности. Где-то глубоко внутри он был доволен, однако обуревавшее его беспокойство было куда сильнее – и ему не хотелось, чтобы Энн это обнаружила. Тем не менее заставить себя отстраниться Томми не
мог.
Между поцелуями девушка пробормотала:
– Никогда не знала человека, который бы так целовался.
Что она имела в виду? Он как-то иначе целуется? Не так, как… нормальные
парни?
Томми поднял голову, и Энн пояснила:
– Я не сказала, что мне не нравится, дурачок.
И поцеловала его по собственному почину. Она не возражала против его ладоней
у себя на груди, хотя решительно оттолкнула его пальцы от верхней пуговки
платья.
– Не надо.
Томми не настаивал – ему вполне достаточно было чувствовать маленькие соски, напрягшиеся под слоями ткани. Девушка не сопротивлялась, но объятия все
равно напоминали борьбу. Все ее легкое тело вздрагивало у него в руках. Ладонь
его скользнула по ее стройной голой ноге, под кружева нижней юбки. Энн
носила шелковые чулки с резинками вверху, и к его секундному удивлению мягкая
кожа там оказалась слегка влажной. Томми не знал такого о девушках. Робко, как будто с неохотой, она положила ладонь ему между ног, трогая его сквозь
одежду. Боль там стала почти невыносимой. Он привык избавляться от этого
вида напряжения – и чем скорее, тем лучше – но уж никак не затягивать его, не
контролировать и не терпеть.
А потом Энн быстро отдернула руку.
– Все, – мягко сказала она. – Пожалуйста, Томми. Я так далеко не захожу.
Он безропотно убрал ладонь. Но девушка опять потянулась за поцелуем.
Обескураженный, Томми почти разозлился. Так да или нет? Неужели у женщин
все настолько по-другому? И как это понять?
В паху натужно тянуло. Томми прижался к Энн, обнял за спину – стало немного
легче.
– Разве ты не видишь, каково мне? Ты тоже… чувствуешь это?
– Д-да. Это меня и пугает.
– Здесь нечего бояться.
– Но я боюсь. Пожалуйста, Томми. Мы просто не сможем остановиться.
Эти слова запутали его еще больше. Томми практически лежал на Энн сверху.
Ладонь, словно магнитом, тянуло ей между ног.
– Зачем останавливаться? – прошептал он. – Глупо хотеть всего, кроме… этого.