Трапеция
Шрифт:
достаточно, чтобы еще за таким теленком, как я, ходить.
– Томми, а для чего еще существуют матери?
– Да, но я уже вырос. И за прошлую зиму вполне научился за собой следить.
– Что случилось? Плохо покатались? У Марио такая красивая девочка. Из них
получится прекрасная пара. Я слышала, она тоже воздушный гимнаст, из
Чаллонеров. Мы работали с ними как-то летом, за год до того, как ты родился, и
мы перешли к Ламбету. Сью-Линн была совсем малышкой.
Она
– Так и должно быть. А потом вы с Маленькой Энн поженитесь, и за твоей
одеждой будет смотреть она.
– Боже мой! – вспыхнул Томми. – Я сводил девочку на каток, а ты нас уже
поженила! Прекрати!
Бесс улыбнулась.
– Ну, тебе точно нужен кто-то, кто будет заниматься починкой. У тебя самого
ничего не выходит. Всякий может сказать, что ты сам штопаешь себе одежду.
Томми, который за годы работы у Ма Лейти научился зашивать и штопать очень
аккуратно, даже не сразу нашелся, что сказать. По молодости своей он не
заметил за ее замечанием чувство женской гордости.
– Мама, что ты такое говоришь? Я работал с костюмами еще до того, как выучился
читать.
– Это другое, – отмахнулась Бесс Зейн. – Просто не люблю смотреть, как
мужчина шьет. Как-то это не по-мужски.
– Чушь собачья! – взорвался Томми.
Бесс села. Щеки ее расцвели красными пятнами.
– Как ты смеешь говорить со мной такими словами? Ты этому выучился у
Сантелли?
Томми сглотнул. Легко было представить, что бы сказал Папаша, если бы кто-то
вздумал так разговаривать с Люсией .
Повесив голову, он пробормотал:
– Прости, мама…
В груди нарастало желание излить всю свою ярость и обиду, и Томми закусил
губу, смутно понимая, что злится совсем не на мать.
– Как бы я хотел жить один, – сказал он и бросился прочь из трейлера.
Chapter 9
ГЛАВА 19
По мнению Томми, было бы лучше, если бы Марио избегал его намеренно. Тогда
он хотя бы знал. Но они проводили в компании друг друга столько же времени, сколько обычно – и это парадоксальным образом делало ситуацию хуже. Томми
беспокоили смутные тревоги, смущающие фантазии, стыд. Он понимал, что
напряжение вот-вот выльется во взрыв, и плыл по течению, не зная, как все
исправить.
Как-то сентябрьским утром Марго позвала девушек на репетицию, и Томми пошел
вместе с мужчинами, которые держали для них канаты. Потом он вместе с
Маленькой Энн вернулся в ее трейлер выпить кофе.
– Сахар?
– Нет, спасибо. Отвык. А от молока
– Только сгущенное.
– Эээ, я буду черный.
– А мне нравится, – Маленькая Энн наклонила над своей чашкой металлическую
банку. – На вкус как сливки.
– По-моему, у него вообще нет вкуса, – сказал Томми. – Что вы там с Кристой
хихикали?
– Никому не расскажешь?
– Девчачьи дела... Кому я расскажу? И зачем?
Маленькая Энн настороженно оглянулась, убеждаясь, что поблизости никого
нет. На ней были клетчатые розовые шорты и блузка. Волосы девушка убрала под
платок, только одна-две завивающиеся прядки выбивались, заколотые
невидимками. И зачем девушки вытворяют такое со своими волосами? В
последнее время – если дело было не на представлении – Томми только и видел, что пару локонов.
– Мама бы вышла из себя, если бы узнала, что я слушаю такие разговоры…
Некоторые говорят, что Марио голубой… ты же понимаешь, как это?
В груди собрался знакомый тугой узел.
– Конечно. И что?
– Ну, Сью-Линн Фаррис заявила, что ей лучше знать. Криста спросила, откуда она
знает, и… В общем, Сью-Линн ей рассказала. Вот прямо так и рассказала, –
Маленькая Энн, порозовев, смущенно хихикнула. – Честно, я думала, сквозь
землю провалюсь. Никогда не слышала, чтобы девушки говорили такие слова.
Парни, да, но не в присутствии женщин. Я всегда считала, что приличная девушка
скорее умрет, чем скажет что-то подобное на людях.
Тошнотворный клубок в груди Томми сменился ледяным холодом, но
самообладание его не подвело.
– Сказал бы я твоим языкастым подружкам пару слов. Марио такой же голубой, как и я.
– Многие такое про него говорят.
– Когда людям не о чем болтать, они начинают сочинять чушь, – процедил Томми.
– Как ты считаешь, Марио и Сью-Линн поженятся? Она бы замечательно
вписалась в семью. У нее волосы темные… Все бы посчитали, что она одна из
них, правда? И они так красиво смотрятся вместе.
– Меня уже тошнит от девчачьих сплетен! – взорвался Томми. – Вы больше ни о
чем не думаете! Только, кто в кого влюблен, и кто на ком женится… Тошнит!
Он вскочил и выбежал на улицу.
– Ты же сам спросил! – обиженно возразила Маленькая Энн ему в спину, но
Томми не обернулся.
Он одевался на дневное представление, и в голове крутилась лишь одна мысль.
Оставлять все чувства внизу. Что бы ни случилось. Это работа. Не давать чувствам
сказываться на полетах.