Тревожная весна 1918
Шрифт:
Меня всегда поражало, как плохо стреляют красные каратели! Даже расстрельные команды буквально с двух шагов умудряются промахиваться! Ставят этих тупиц всего в десяти метрах, цепляют на грудь какого-нибудь бедолаги "контрреволюционера" лист бумаги вместо мишени, и все равно они прошивают тому кишки, локти и мочевой пузырь; в сущности, все это не избавляет несчастного от страданий, и комиссару потом приходится делать выстрел милосердия в голову.
Не лучше работал и большевистский броневик. Хотя орудий у казаков не было, пулемет был почти бесполезен из-за жесточайшего дефицита патронов, но боевое счастье выступало на стороне станичников. Постепенно, нажимая на левый фланг красных, нам удалось вскоре его охватить, а внезапно
Весьма характерно, что в этом боевом эпизоде большевики потеряли 74 человека убитыми, преимущественно холодным оружием. У наших казаков оказалось только двое раненых. Чудеса!
Все это говорит о том, что нельзя сделать хорошего солдата из раба. А вот казаки — свободные, вольные люди, у них есть своя земля, за службу им платят небольшое жалованье. Живут они по своим законам, трудятся и служат царю с младых ногтей до пятидесяти лет, так как любят сражаться, ездить верхом и, что греха таить, грабить. Каждый — соль земли, не огранённый алмаз, честный воин. Разница очевидна. В конце концов, настоящий боец всегда побеждает.
Глава 5
Часам к 9 вечера в Новочеркасске воцарилась жуткая могильная тишина. Точно вымерло все живое. Не слышно было даже обычного собачьего лая. На улицах не было ни души. Только около полуночи со стороны Хотунка (Восточное предместье Новочеркасска, где ютилась беднота, а во время Первой Мировой войны стояли запасные батальоны в специально выстроенных бараках) затрещал пулемет и раздалась ружейная стрельба, вскоре прекратившаяся. Немного позднее с грохотом и шумом по улицам к вокзалу промчалась красная артиллерия и долго после этого, то там, то здесь воздух оглашался пыхтением и храпом грузовых автомобилей, приспособленных для установки на них пулеметов.
С вокзала беспрестанно неслись тревожные гудки паровозов. Все, как будто, говорило за то, что "товарищи", отведав казачьего кнута с пряниками, готовились к поспешному бегству. А в это время, восставшие станичники, окрыленные своим первым успехом, лихорадочно готовились к ночному бою. Если тебя загнали в угол — нападай! Храбрость — единственное оружие, которое у нас оставалось. Когда карты розданы, нужно играть, причем с шиком, если хочешь поддержать свою репутацию! Мы решили немедленно продолжить наступление и ночью с налета взять Новочеркасск. Ночь наше время, а дома и стены помогают!
С этой целью, свои наличные силы мы разделили на три части. Правую (северную) группу составили Заплавцы и Раздорцы, поддержанные Кривянцами, имея целью овладеть Хотунком и захватить железную дорогу на Александровск-Грушевский (Шахты); левая (южная), смешанная группа, двинулась через реку Аксай к хутору Мишкину с задачей взорвать железную дорогу и обеспечить оборону наших наступающие войск со стороны красного Ростова. В центре находились Кривянцы, Богаевцы и Мелеховцы, которым вменялось в обязанность сначала лихим ударом захватить ж/д станцию Новочеркасск, а затем сам город. Нагло, дерзко, решительно. Предполагалось, что овладение железными дорогами, ведущими из Новочеркасска на Ростов и Александровск-Грушевский отрежет пути отступления для большевиков и в то же время не позволит им увести обильно награбленное казачье имущество.
В полночь, через реку Тузлов, у станицы Кривянской мои казаки навели наплавной мост, по которому двинулась в ночь средняя колонна. Во главе ее, в виде авангарда, под командой бравого хорунжего Азарянского шло 20 пластунов-"охотников", которые соблюдая тишину, чтобы как острый кинжал полоснуть врага с тыла, незаметно подкрались к станции и
Из военной добычи нам, как победителям, досталось два пулемета, несколько сот винтовок и много вагонов, груженых разным имуществом. Овладев станцией, казаки бросились в город занимать телефон, телеграф, тюрьмы и другие городские учреждения. Большевики трусливо бежали, почти не оказывая сопротивления. Последние их части во главе с подлым Подтелковым и мерзким палачом Антоновым, давно преступившим все границы дозволенного, рано утром спешно ушли в направлении Ростова.
Около 4 часов утра на улицах донского города раздались ликующие крики: казаки, казаки! Все жители с сияющими счастьем лицами, кинулись навстречу к своим освободителям. Многие от радости плакали, обнимали казаков, целовали их… Стихийный праздник освобождения выплеснулся на улицы! Радостно загудели и церковные колокола и своими перезвонами повышали счастливое оживление и общее ликование.
Под этот аккомпанемент колокольного звона, я в 6 часов утра вошел в штаб наших Войск, занявший привычное здание Областного Правления.
Войдя в помещение, я там увидел своего заместителя, весьма приветливого, скромного, уже немолодого, небольшого роста Войскового Старшину Фетисова. От усталости и бессонных ночей он едва держался на ногах. Одержана блестящая победа — освобожден Новочеркасск, и как? Без людей, без средств, почти без оружия. Но проблем — море, у нас фактически ничего нет, — ни штаба, ни войск, ни средств… Наши дружинники не были ни организованы, ни достаточно вооружены. Все на чистом энтузиазме! Не было у нас почти и офицеров. Их заменяли вахмистра, урядники или влиятельные старики. Взятие города создало крайне неопределенное положение.
От северного и южного казачьих отрядов, прикрывавших Новочеркасск, до сих пор не было никаких сведений. Выполнили ли они свою задачу, что ими сделано и где они находятся, нам не было известно и с ними не было никакой связи. Не лучше обстоял вопрос и с нашими дружинниками, занявшими город: казаки перемешались и потеряли дружинную связь. Одни из них заняли городские учреждения, другие пачками бродили по улицам и ловили скрывшихся большевиков. Часть же, вероятно разошлась отдыхать, считая, что, взяв город, они уже с лихвой выполнили свое дело. Положение сильно осложнялось неимением средств, неналаженностью вопросов продовольствия, снабжения дружинников боевыми припасами и полным отсутствием всякой санитарной помощи.
В "штабе", кроме Фетисова, так же уже находился еще один незнакомый мне офицер — генерального штаба подполковник Рытиков, — только что вылупившийся из академии или другой подобной же фермы по разведению идиотов средних лет. Он явился утром и автоматически стал у нас, как бы начальником штаба. Эти два лица фактически и составляли у меня весь "штаб". Как хочешь, так и крутись!
Как говорил Ленин, главный вопрос всегда — вопрос о власти. Я оказался вовремя в нужном месте в нужное время и сумел возглавить стихийный порыв казаков. Но долго власть мне не удержать. Беглый атаман Попов, из бывших педагогов, уже собирается прекратить сопротивление и распустить свой отряд по домам, а тут мы ему Донскую станицу освободили и поднесли на блюдечке! Естественно, он и его приспешники скоро прибудут сюда порулить. И придется безропотно уступить ему атаманское кресло.