Трибунал
Шрифт:
Ему вообще всегда было лучше одному. Наверное, это тоже составляло отголосок подспудных желаний Ромула. Зачем-то же он ушёл от людей, вернувшись на Старую Терру. Как говорится, уходить так уходить. Во льды и скалы альпийских вершин, где-то между Маттерхорном, Мармоладой и Монбланом, где его в итоге и отыскал Улисс.
И вот он теперь смотрит на глыбу Воина. А всё равно как будто разговаривает с Цукатом, командуя ему «сидеть» да «рядом», да «тащи».
Понять бы ещё, как это работает.
— Вы-то что по поводу всего
Отвечал Воин, разумеется, без малейшей паузы:
— Я думаю, что триангуляция фокуса с самого начала должна была проходить под строжайшим надзором Конклава. Моей главной ошибкой была неверная интерпретация всей ситуации в целом, недооценка количества вовлечённых в процессы сил и вариативности возможных последствий. В итоге штурм файервола флотом адмирала Таугвальдера при обратном прожиге оказался затянут, это и привело к тому, что четвёрка ПЛК контр-адмирала Финнеана сумела успешно покинуть зону барража, и всё окончательно вышло из-под контроля.
Ох, если бы дело было только в этом дурацком мятеже…
— Это мы с вами ещё обсудим. Я вовсе не уверен, что даже в этом случае вы бы имели достаточно средств и полномочий, чтобы предотвратить саму триангуляцию. Но меня сейчас беспокоит возвращение эффектора Превиос. Вы согласны с описанной мною степенью угрозы?
— Возможно, вы правы. Я не могу судить об этом с достаточной достоверностью, у меня слишком мало сведений о ретротемпоральных переходах, следует запросить их у Квантума.
Воины… Рейес с каждой секундой всё сильнее чувствовал закипающий внутри себя гнев. Впрочем, внутри себя ли?
— Квантум уже сказал своё слово в лице доктора Ламарка и доктора Накагавы. Один способствовал триангуляции, даже если не имел прямого отношения к тем «глубинникам», второй же, кажется, готов на любой, даже самый неприемлемый риск, поскольку в ином случае, по его расчётам, Барьер заведомо обречён. Теперь же, когда они объединились, я бы не стал верить ни единому их слову.
— Тогда кто, сама эффектор Превиос?
— Она не согласится говорить с Воином, даже если вы поклянётесь, что Конклав останется по итогам вашего разговора в абсолютном неведении.
— Конклав настолько запятнал свою репутацию в ваших глазах?
Опять этот взгляд, в точности как у Цуката. Взгляд мёртвой собаки. Новый всплеск гнева рванулся в груди у Рейеса, едва окончательно не выходя из-под контроля.
— В наших? Я не видел никого из Соратников полтысячелетия. Нет и не может быть никаких «мы». Есть только горстка заблудших, разбросанных по Галактике, вечно одиноких носителей искры.
— Но вы так уверенно говорите за Превиос, будто расстались только вчера.
— В каком-то смысле важнее, что это вы с ней расстались только вчера. Урбан, Улисс и остальные Соратники никуда не уходили, как не уходила и Лилия. Им не хватило сил оставить вас одних, как приказал Ромул. И они продолжали
Воин не был бы Воином, если бы с благодарным поклоном не принял эту отповедь. Цукат тоже никогда не обижался на хозяина, на его упрёки и на его долгое отсутствие, в его глазах всегда светилась только жажда одобрения. И ожидание новой команды.
— Прикажете немедленно оповестить Воинов?
— Негатив, — почти прорычал Рейес, буквально холодеющими кончиками пальцев чувствуя, что сейчас сорвётся. Нет, оказаться с ними наедине он не готов, это было как… это было как сунуть одну руку в криокластический поток, а другую — в поток тлеющей магмы.
— Но разве не логично теперь, учитывая результаты, распустить Конклав?
Цукат тоже иногда вот так прижимал уши, пряча хвост между лап и заглядывая Рейесу в глаза. Ожидая одновременно наказания и благосклонного всепрощения.
— Конклав ещё послужит Галактике. Теперь и в будущем.
Если оно настанет, это будущее. Но Рейес сумел удержать язык за зубами.
— Пускай и на несколько иных ролях. В конце концов, оборона Фронтира только началась, и прямо сейчас каждый из вас должен следовать своему предназначению. Контролировать угрозу. Вести людей в бой. Адмиралтейство не справится без вас.
— Несмотря на последствия мятежа?
— Даже теперь вы незаменимы. Уясните лишь одно, и передайте это остальным — отныне никаких попыток остановить то, что остановить невозможно. Слишком велика цена.
— Апро, Первый.
Надо же, вспомнил. Так Рейеса ещё никто не называл. Даже Улисс. Но Конклав Воинов до сих пор оставался верен знамениям прошлого.
— Негатив. Не Первый. Во всяком случае, пока нет. Время Вечных ещё не настало. Хотя… вы знаете, мы можем кое-кому ещё напомнить о том немногом, что вполне может ещё случиться.
— «Лебедь» готов к вылету, только укажите цель!
Если бы всё было так просто.
— Как вы полагаете, посланник Илиа Фейи, столь неуместно вмешавшийся в наши внутренние дела во время барража за Воротами Танно, ему можно верить?
Воин задумался, пожалуй, впервые за всё время их почти трёхгодичного знакомства. Уже само по себе это говорило о многом.
— Летящие и ирны разрываются между необходимостью блюсти интересы своих рас и формально декларируемой политикой невмешательства. В итоге им зачастую приходится вступать в игру, когда назад дороги уже нет, по этой же причине нам их действия зачастую кажутся более враждебными, чем по факту они таковыми являются. Что касается Илиа Фейи, он явно во многом находится в оппозиции к решениям своего учителя. Если нам необходимо как-то нейтрализовать планы Симаха Нуари, посланник — лучший кандидат на эту роль.