Тринадцатая ночь
Шрифт:
Когда она добралась до уборной, она закрылась в кабинке и достала из кармана маггловский телефон. Затем наложила на себя заглушающее заклинание и набрала номер Драко. К счастью, попала на автоответчик.
– Здравствуй, Дрейк. Это Гермиона. Я надеюсь, ты готов ответить на пять вопросов и не вести себя при этом как сволочь, потому что я решила согласиться на твое предложение. Увидимся на следующей неделе.
Когда Гермиона выходила из уборной, она все думала, во что себя втягивает. Но один только взгляд на четырех смеющихся и во всю флиртующих людей смыл сомнения долой быстрее,
========== Глава 7. Пять вопросов ==========
Четверг
– А может, я и был гребаным кондитером, – сказал он сам себе, пытаясь пережевать набитое в рот горячее печенье. – До охерения вкусно. – Он использовал лопаточку, чтобы переложить остальные печенюшки с противня на тарелку и зажег огонь под чайником. – Да Грейнджер целую страницу измарает, описывая, какие они до обалдения потрясающие. Иииииии я снова разговариваю с собой. Гребаное дерьмо…
Он посмотрел на часы. Семь минут до того, как она позвонит в дверь. Сегодня не было дождя, так что едва ли ей снова придется одолжить его одежду, что, кстати говоря, было печально, ведь, по его мнению, она выглядела куда лучше в его бесформенных беговых шортах и футболке, чем в своем дурацком ханжеском костюме. Он на секунду замер с противнем в руках, вспоминая тот короткий миг, в котором она стояла полуголая в его ванной. Только на этот раз ему послышался голос из-за двери.
– Мистер Малфорд, – звал голос, – вы мне тут не поможете? Никак не могу расстегнуть бюстгальтер…
Прозвенел дверной звонок. На пять минут раньше!
– Уже иду, – крикнул он, всеми силами заставляя себя представлять наименее сексуальные образы, известные мужчине, в отчаянной попытке разгладить распирающие спереди брюки. Только когда, скажем так, «одеревенение» спало, он открыл дверь.
– Прости, я немного раньше, – сказала она. – Надеюсь, не сильно затрудняю тебя этим?
– Ну, если бы ты пришла еще чуть раньше, оказалась бы в весьма неудобной ситуации, ну знаешь, пришлось бы сказать «Здрастье» шлюшкам, – самодовольно объявил он.
– ШлюшкАМ? Во множественном числе?
– Я мужчина в самом расцвете сил, Грейнджер.
– А чем это так вкусно пахнет? – с подозрением спросила она, кладя сумку на пол и роясь в ней.
– Мы со шлюшками пекли печенюшки.
– Ну, конечно. Какая я глупенькая, - всплеснула руками она.
– А ты что думала, я делал со шлюшками? – наигранно возмутился он, прицокивая языком. – Грязные у тебя мыслишки, – добавил он, заходя в кухню и шутливо грозя ей пальцем.
– Конечно, ведь только извращенец может подумать, что с профессиональными жрицами любви занимаются сексом, – она последовала за ним на кухню. – Ну так что, угостишь меня шлюшкиными печенюшками?
– Почти уверен, – он вручил ей кружку с чаем.
– Ты добавил…
– Немного молока и ложку сахара, – с улыбкой кивнул он, заставляя ее чувствовать себя немного некомфортно от того, что, кажется, уже изучил ее привычки.
– Спасибо. – Она откусила небольшой кусочек печенья. – Мммм… Надеюсь, ты хорошо заплатил девушкам.
– Они были удовлетворены. – Очередная самодовольная ухмылка.
Она закатила глаза и ушла со своим чаем в гостиную.
–
– Да пожалуйста. О! – воскликнул он, когда она достала что-то из своего кейса. – Замечательно! Чудесная новая записная книжка. Я безумно рад, что ты нашла подходящую замену ее почившей подруге. Сколько же слез ты пролила над ее могилой?
– Прекрати быть сволочью. У нас все-таки сделка.
– Нееет, – протянул он, нацепив любимую улыбку превосходства, – сделка была в том, что я отвечу на пять твоих вопросов и не буду вести себя при этом как сволочь. Но я не давал обещаний по поводу перерывов между вопросами.
– Ну да, – недовольно вздохнула она. – С чего бы мне ожидать от тебя такой любезности…
– Научишься, Грейнджер. – Он откинулся в кресле и забросил одну ногу на другую. – Ну, давай, задавай свои вопросы.
– Ладно. – Она устроилась на диване, сняла колпачок с ручки и отпила немного чая. – Как…
– Да ты серьезно собираешься профукать вопрос, спрашивая как моя гребаная работа? – Очередное ехидное замечание автоматически сорвалось с его губ.
– Вообще-то, мистер Малфорд…
– Ооо, мы снова вернулись к мистеру Малфорду? А что же случилось с Дрейк-О?
– Я сегодня веду себя профессионально. А ты не ведешь себя как сволочь. И, кажется, мы определились, что я не буду называть тебя Дрейк-О. Так что будь добр, заткни свой ротик печенькой и дай мне задать вопросы.
Очень послушно и не менее демонстративно он откусил огромный кусок от печенюшки.
– Спасибо. Как ты спишь? Были какие-нибудь странные сны?
– Как я сплю? – удивленно и немного настороженно он посмотрел на нее. – Да нормально. Но да, у меня бывают странные сны.
– Расскажи мне о них.
– Ну, это можно зачесть за два – технически, за три – вопроса.
– Вообще-то, ответ можно зачесть за сволочизм.
Он поднял ладони, сдаваясь.
– Ну да, да. Хорошо. Ладно… Вообще, это очень простой вопрос, потому что у меня бывает три типа снов: хороший, плохой и скучный.
Она быстро судорожно записывала.
– Продолжай.
– Ну, скучный сон собственно такой и есть – скучный. Я сижу на работе, с которой, кстати, все в порядке, занимаюсь проектом и в какой-то момент замечаю, что полоса прокрутки справа становится все меньше и меньше и ближе и ближе к верху страницы. Типа того, что документ, который я просматриваю, удлиняется и удлиняется по мере прочтения. Да я даже буквы и числа разобрать не могу, но я твердо намерен сидеть до тех пор, пока не закончу задание. Довольно скучно, верно?
– Ты говоришь, что не можешь разобрать символы на экране. Это другой язык?
– Если и так, то я его не знаю. Какие-то палочки, черточки, кружочки…
– Понятно. – Ее брови были напряженно сведены. – Продолжай.
– Ну, хороший сон всегда одинаковый: я летаю. Думаю, это довольно распространенный сон.
– Как ты летаешь? У тебя есть крылья?
– Нет. Я вроде как… лечу на чем-то.
– Что-то вроде… – ее голос чуть задрожал, но она справилась с собой, – маленького самолета?