Тринадцатая ночь
Шрифт:
***
Легкий ветерок пробежал по кронам деревьев, когда Гермиона подошла к его квартире. Она прикрыла глаза рукой и посмотрела вверх, на небо. Совершенно безоблачная голубая высь будто падала на нее.
– Потрясающая погода, правда?
Она прямо подпрыгнула от неожиданности, услышав его голос.
– Ты откуда взялся? – спросила она и поймала себя на мысли, что рассматривает его. Простая белая футболка и синие джинсы, безусловно, шли ему.
– Из дома, – он махнул рукой на здание. – Такое большое кирпичное строение прямо
Гермиона закатила глаза.
– Это будет самый длинный день в моей жизни, верно?
– Ну, знаешь, как говорят… время тянется безумно долго, когда гуляешь по парку с молодым привлекательным бухгалтером.
– Забавно, никогда такой пословицы не слышала, – она скрестила руки на груди. Все же его самолюбование казалось довольно забавным.
– Хмм… тогда ты, очевидно, мало читаешь.
Она возмущенно ахнула и изогнула бровь.
– Мистер Малфорд, – строго сказала она, – меня во многом можно обвинить совершенно обоснованно, но я вас могу уверить, что прискорбная неначитанность не входит в список этих вещей.
– И что же случилось с Дрейк-О?
Ну вот снова…
– Я не буду называть тебя Дрейк-О. Что ты к этому привязался?
– Не знаю, – он пожал плечами. – Разве это не звучит более… по-свойски, чем Дрейк?
Они шли по дороге. Ей раньше не доводилось видеть его в обычной одежде. Он всегда был в своем рабочем костюме, когда она приходила к нему. Гермиона уцепилась за это, чтобы обосновать свой внезапный интерес к его наряду. Он просто отличался от того, к чему она привыкла. И вовсе это не имело никакого отношения к тому, как футболка обтягивала его широкие плечи или какими мускулистыми выглядели его руки.
– По-свойски? Нет. Определенно, нет. Дрейк-О точно не звучит по-свойски.
– А Дрейк – как-то по-ханжески.
– Дрейк-О звучит просто… просто…
– Просто что?
– Ужасающе, – вдруг выпалила она.
– Ну… ты как-то преувеличиваешь, – замялся он, не ожидавший такого ответа.
– А парк далеко? – она попыталась сменить тему.
– Да тут, за углом.
– Часто туда ходишь?
– Каждый день.
– Серьезно? – удивилась она. Такого она не ожидала, а ведь разговор-то завела так, чтобы потянуть время.
– Да. Иногда даже два раза в день. В перерыв и после работы. Если погода позволяет, конечно. Не все способны наслаждаться прогулкой под дождем так, как ты.
– Я вовсе не насладилась той прогулкой под дождем, – фыркнула она, но все же улыбнулась, вспоминая все, что за прогулкой последовало. – Просто искала повод залить водой твою прихожую.
Он рассмеялся. И она не могла не улыбнуться шире в ответ.
– И кстати, – добавила она, похлопывая по своей сумке, – я принесла твою одежду.
– Как раз вовремя. А то я уже было решил, что ты вздумала ее прикарманить.
– И что бы я, скажи на милость, делала с бесформенной футболкой и шортами, которые
– Слушай, Грейнджер, что ты делаешь с моей одеждой в свое свободное время – это твое личное дело. – Он ухмыльнулся и послал ей двусмысленный взгляд.
– Мне ведь не стоит знать, что ты там себе напредставлял?
Он мечтательно посмотрел в небо.
– Нууу… зависит от…
– Уверена, ты хочешь, чтобы я спросила: «Зависит от чего?», чтобы ты мог дать свой выверенный уклончивый и, без сомнения, слегка извращенный ответ, но я этот ящик Пандоры открывать не собираюсь. И, вместо того, отмечу окружающую нас зелень, из чего сделаю предположение, что мы прибыли-таки в парк.
– И твое предположение будет верно. Добро пожаловать в Нортгейтский парк.
– А что, довольно мило.
Так оно и было. Ее взгляд притягивали выглядящие древними дубы и их листья, горящие оранжевым и красным. Осеннее солнце косыми лучами пронзало кроны деревьев, бросая блестящие золотистые лучи на аккуратно подстриженные лужайки. Вдалеке Гермиона увидела поблескивание воды.
– Он не очень большой, но здесь есть беговая дорожка, которая выходит за пределы парка, довольно длинная.
– Ты бегаешь? – удивилась она еще больше.
– Привычка. Приобретенная, на самом деле. Одна из них, я бы сказал.
– А другие… привычки?
– О, нет! – отрезал он. – Сегодня я задаю тебе вопросы.
– Да у тебя даже записной книжки нет, – подняла она его на смех, картинно складывая руки на груди.
– Буду хранить все здесь, – сказал он, указывая на голову. – Там много места. – Внезапный порыв ветра сбил прядь платиновых волос на лицо. Изящным движением он вернул ее на место. – Вот. Первый вопрос. Тебе нравится твоя работа?
– Более чем. Если бы еще не один придурок, к которому приходится ходить каждую неделю.
– Бог ты мой, звучит ужасно. Как ты его только терпишь?
– Сама не знаю, – ответила она, отодвигая низко свесившуюся ветку со своего пути. – Ему хватает ума умасливать меня домашней выпечкой, чтобы я не просила отдать его дело кому-нибудь другому.
– Ай! – коротко вскрикнул он. Она обернулась и увидела, что ветка, которую она только что отодвинула, хлестнула его по лицу. – Ну спасибо тебе, блин, большое, Грейнджер!
Не удержавшись, она рассмеялась.
– Прости.
– Сам виноват. Расплачиваюсь за то, что позволил тебе идти впереди. А ты ведь даже не знаешь, куда мы идем!
– А куда мы идем? Просто гуляем по парку. Тебе что, обязательно нужна точка назначения?
– К твоему сведению, – начал он, идеально копируя ее интонацию, – мы направляемся во вполне себе определенное место. А теперь вернемся к моим вопросам. Расскажи про свою семью. Братья, сестры есть?
– Нет, – коротко ответила она. – Только я. Всегда хотела маленькую сестренку, когда была ребенком, но никогда не могла убедить родителей. Вместо этого они подарили мне рыбку.