Триумф поражения
Шрифт:
Господи! Да он просто одержим!
Наступаю каблуком на носок ботинка. Холодильник морщится и выпускает меня из рук.
— Вы. Мне. Не интересны. Как мужчина! — рычу уже я. — Мне нравится другой типаж!
Холодильник открывает рот, чтобы то ли спросить, какой же типаж мне нравится, то ли для того, чтобы сказать мне гадость.
В это время в кафе входит… Светлана Кирилловна в сопровождении интересного возрастного мужчины.
— Вот и спутница в Париж! — радуюсь я и сама окликаю девушку. —
Светлана видит нас и широко улыбается. Хочу двинуться ей навстречу, но Холодильник удерживает меня сзади на пояс юбки.
Светлана и мужчина подходят к нам сами.
— Добрый вечер, Нина Сергеевна! — тепло говорит девушка. — Римма Викторовна подсказала, что вы здесь.
Вот молодец, агент Римма Викторовна! Завтра поблагодарю за службу.
— Говорит, работали несколько часов без перерыва и пошли перекусить, — объясняет свое появление в баре невеста Холодильника. — Ой! Я опять… Нина Сергеевна, позвольте представить вам моего папу. Кирилл Иванович.
Высокий мужчина в сером костюме и сером пальто внимательно смотрит на меня, и во взгляде его появляется заметный интерес.
— Это и есть тот замечательный арт-директор, о котором ты прожужжала мне все уши?
— Это мой арт-директор Симонова-Райская, — вежливо, но сухо говорит Холодильник.
— Присядем? — спрашивает всех Кирилл Иванович.
— Спасибо! Я тороплюсь и побегу! — бодро сообщаю я всем.
Холодильник делает еле заметный кивок в сторону Николая. Тот кивает в ответ. Понятно. Нашел мне провожатого.
— Что вы! Ни в коем случае! — неожиданно придерживает меня за локоть Кирилл Иванович. — Молодые пошепчутся, соскучились, наверное. А вас я оставляю себе, прекрасная Нина!
Только хочу вежливо отказаться, как вижу молнию бешенства в карих глазах Холодильника.
— Как скажете! — покорно отвечаю я Кириллу Ивановичу, испытывая восторг от возможности позлить Холодильника.
Глава 17. Харассмент
Ревность у мужчины складывается
из эгоизма, доведенного до чертиков,
из самолюбия, захваченного врасплох,
и раздраженного ложного тщеславия.
Оноре де Бальзак
Кирилл Иванович оказывается приятным и легким в общении человеком. Он отводит меня за соседний столик и заказывает по моей просьбе молочный коктейль. За пятнадцать минут я узнаю историю знакомства Александра Юрьевича и Светланы Кирилловны: Кирилл Иванович сам познакомил своего делового партнера с младшей дочерью, Светлана мгновенно влюбилась.
— Саша, Александр Юрьевич — удивительный мужчина, — почти восторженно рассказывает мне отец Светланы Кирилловны. — Такой, какой и нужен моей Светлане.
Вежливо киваю, очень хочется переспросить, какой именно, но мне неловко
Кирилл Иванович сам, без наводящих опросов, продолжает:
— Спокойный, уравновешенный. Совершенно не склонный к эмоциональным срывам.
Усилиями удерживаю брови на предназначенном природой месте. Мы говорим о моем Холодильнике? Человеке, который рычит, орет, хватает, прижимает, целует без разрешения? Ну-ну…
— Завтра у них целый день фотосессия, вот он и недоволен, прячется от Светланы, — беззлобно смеется Кирилл Иванович.
Сказать, что Холодильник недоволен — ничего не сказать. Светлана что-то показывает ему в телефоне, наклонившись через столик, а он то пустым взглядом смотрит в телефон и рассеянно кивает, то поднимает глаза на меня, и тогда я встречаюсь с мрачно-черными глазами одержимого человека.
— Нина! Очень рад знакомству с вами! — отец Светланы широко и искренне улыбается. — Простите за настойчивость, свободны ли вы завтра вечером?
— Вечером? — недоумеваю я, никак не желая принять ухаживания еще и этого великолепного образчика мужского обаяния, превосходства и сексуальности.
— Я мог бы придумать что-нибудь оригинальное, — хищно улыбается Кирилл Иванович.
— А как к нашему свиданию отнесутся Светлана Кирилловна и ее мама? — находчиво спрашиваю я.
— Света вас обожает и восхищается вашими проектами. А ее мама умерла пятнадцать лет назад, — спокойно и просто отвечает Кирилл Иванович.
— Простите, — краснею я. — Я не знала…
— Ничего страшного. Ваш вопрос был абсолютно правильным и уместным, — успокаивает меня ласково улыбающийся мужчина. — Я должен был сам сказать это раньше. Но… Увидел красивую девушку — и растерялся, как юнец.
Снова краснею. Холодильник, как будто почувствовав мои смятение и неловкость, с тревогой смотрит в нашу сторону.
— Я настаиваю, — Кирилл Иванович заглядывает мне в глаза. — Если я чрезмерно настойчив, то прошу прощения.
— Благодарю за предложение, но оно лишнее. Мне есть, с кем провести субботний вечер, — вежливо говорю я, вложив в свою интонацию максимально возможные искренность и деликатность.
Кирилл Иванович в шутливом жесте поднимает обе руки вверх.
— Сдаюсь! Прошу меня простить еще раз! Жаль… А что я хотел? Такая необычная девушка не могла быть для меня свободной.
— Вы меня извините, но мне нужно уйти. Меня ждут, — я слезаю с барного стула и протягиваю отцу Светланы руку.
Он церемонно прощается со мной. Увидев это, Холодильник порывисто встает и направляется к нам.
— Николай вас проводит, — приказывает мне, а не Николаю Александр Юрьевич.
— Спасибо, — бормочу я, понимая, что спорить бесполезно.