Триумф поражения
Шрифт:
Пытаюсь идти за ними, но дорогу мне перегораживает Холодильник.
— Вы устали сегодня. Давайте я вас угощу чем-нибудь, — миролюбиво говорит Александр Юрьевич.
— Я… Мне нужно помочь Гене, — снова теряюсь я.
— Николай поможет ему лучше вас. Вы сейчас Гену даже не удержите, — мягко уговаривает меня Холодильник.
Женька, верно считав, что перед ним не простой смертный, тут же приглашает нас за вип-столик. Иду за Женькой и мучительно соображаю, как выбираться из этой трясины.
— Будете
— Я хочу суп, — неожиданно даже для самой себя говорю я. Весь день мечтала о тарелке горячего супа.
Холодильник смотрит на меня с удивлением и какой-то… нежностью.
— Только его здесь, наверное, не готовят, — сомневаюсь я.
— Приготовят! — твердо говорит Александр Юрьевич и оборачивается к Женьке.
Чашка горячего сырного супа с сухариками кажется мне божественным подарком. Холодильник заказывает мне чай, себе кофе.
— Вы пьете кофе на ночь? — спрашиваю я, хрустя сухариками. — Не вредно?
— Бодрит! — отвечает Холодильник, последние несколько минут не сводящий с меня странного взгляда.
— Скоро ли свадьба? — нагло интересуюсь я, насытившись и чувствуя силы для продолжения борьбы. — А где заказала платье Светлана Кирилловна? А правда, что третий день свадьбы вы будете делать в нашем агентстве? У меня есть парочка идей. Поделиться?
Каждый следующий вопрос меняет цвет лица Холодильника на тон темнее. Последний вопрос вызывает скрежет зубов.
— Вы слишком любопытны, Нина… Сергеевна! — медленно отвечает Александр Юрьевич.
— Почему же? — дурачусь я. — Мы с вами практически не расстаемся. Целуемся как близкие люди. Вы спасаете моего близкого друга…
— Насколько близкого? — резко наклоняется ко мне Холодильник. — Что между вами?
— Между нами ничего! — честно говорю я. — И вас это не касается!
Неожиданно открытое мое колено под плиссированной юбкой накрывает горячая ладонь.
— Мне в последнее время кажется, что всё, что касается вас, касается и меня, — шепотом говорит Холодильник. Громкая музыка не позволяет слышать слова, тем более произнесенные шепотом, но я их слышу, вернее, догадываюсь по губам, на которые смотрю, как завороженная.
— Вернемся к Светлане Кирилловне, — предлагаю я, стряхнув наваждение. — А свадебное путешествие у вас куда запланировано? В Париж? Или ближе к экватору?
— А что выбрали бы вы? — вдруг серьезно спрашивает Холодильник.
— Я? — мечтательно закатываю глаза. — Я давно коплю на путешествие. Я бы выбрала Париж. Я была в Италии, в Испании, в Германии. Но давно, еще школьницей. Мне моя прабабушка дарила путевки. А во Франции я не была. Мне кажется, что именно Париж — город влюбленных.
Вторая
— Полетели! — читаю я по губам.
— Куда полетели? — читает он по моим губам.
— В Париж.
— Когда?
— Если хочешь, то прямо сейчас. Сегодня.
Открываю рот и не могу его закрыть. Потом начинаю чувствовать, как раздражение, гнев, злость порциями поступают в мой организм.
— Александр Юрьевич! — кричу я. — Я не буду вашей любовницей. Ни в Москве, ни в Париже, ни в раю!
Пытаюсь встать, но ладони, лежащие на моих коленях, не дают мне этого сделать.
— Пустите меня! — вырываюсь я и резко встаю. — Вы прелюбодей!
Холодильник смеется и откидывается на спинку стула.
— Откуда вы берете эти устаревшие слова?
— Ничего не устаревшие! — возмущаюсь я. — Прелюбодей — тот, кто совершает грех прелюбодеяния.
— Это ж когда я его совершил? — продолжает смеяться Холодильник, покоряя меня своей мальчишеской улыбкой снова и снова.
— Вы планируете! — обвиняю я. — Это тоже грех! Кроме того, кто его знает, скольким вы его предлагаете, может, только я и отказываюсь, а другие…
Не успеваю увидеть, как Холодильник оказывается со мной рядом и, жестко обняв за талию, прижимает меня к себе:
— Только прелюбодей? Никаких уточнений не будет?
— Беспутник, сладострастник, греховодник, — говорить приходится в самые губы Холодильника, поскольку он меня к себе не просто прижимает, а наклонился близко-близко, так близко, что наше рваное дыхание смешивается.
— Я так понимаю, это всё звания для сексуально активного мужчины? — легкое прикосновение к моим губам.
— Мы в публичном месте, — мстительно говорю я. — Не боитесь, что нас увидят? Сфотографируют? Снимут видео?
— Не боюсь, — его губы снова касаются моих. — Три человека отвечают за то, чтобы этого не случилось.
Верчу головой по сторонам. Точно. Вернувшийся Николай. И еще два охранника из нашего агентства.
— Предусмотрительно, — ворчу я, пытаясь вырваться из рук Хозяина. — Я, видимо, права. Вас заводит мой отказ. Вам никто и никогда не отказывал? Я имею в виду женщин?
Холодильник искренне пытается вспомнить:
— Никто и никогда. Но…
— Что но? Это вас подначивает? Я права? — вырываюсь сильнее.
— Но я никому и не предлагал, — просто отвечает мне Холодильник, переложив сильную руку на мою шею.
— Будете сворачивать? — спрашиваю я, поняв, что дергаться бесполезно.
— Странные у вас представления о прелюбодеях, — ухмыляется Хозяин. — Так мы летим?
— У меня просрочен загранпаспорт, — говорю я.
— Дайте мне сутки. Нет. Десять часов, — отвечает Холодильник, захватывая мою нижнюю губу.