Трон
Шрифт:
— Что Таба-Ашшур, спешил?
За всех ответил Убар:
— Очень. Обычно всегда хоть словом обмолвится, а тут...
Шимону подумалось: «Значит, не с проверкой, значит, все-таки к царю».
С этой галереи всегда открывался чудесный вид на дворцовый сад. Будь сейчас луна и звезды, отсюда можно было бы полюбоваться и стройным кипарисом, и величественным буком, и изящным тисом. Но оттого, что ночь выдалась темная и ветреная, казалось, будто внизу встает дыбом земля.
И снова витая лестница. Пока поднимался, услышал шум. Наверху кто-то
«Неужто Таба-Ашшур? — удивился про себя Шимон. — Как же это на него непохоже…»
Оказавшись на террасе, он разобрал слова:
— Да я вас на кол посажу! — все верно: командир, его голос.
Несколько минут назад Таба-Ашшур ворвался к Син-аххе-рибу, чтобы доложить об измене, о том, что дворец оцеплен, а кто всем руководит, неизвестно. Однако нашел в царских покоях только испуганных наложниц. Царь исчез.
Десятник Арвиум, старый приятель Шимона, запинаясь, оправдывался:
— Повелитель всю стражу прочь прогнал еще два часа назад…
— Мне почему не доложил?!
Десятник промямлил что-то неразборчивое.
Два десятка стражников выстроились перед входом в царские покои в две шеренги. Таба-Ашшур в своем неизменно закрытом шлеме стоял напротив Арвиума и каждое свое слово сопровождал ударом кулака в грудь воина.
— Кожу… с тебя… живого… сдеру… если что… с царем… случится!
Шимон встал за спиной у командира и осторожно откашлялся, чтобы привлечь его внимание. Тот мгновенно обернулся, но, судя по голосу, нисколько не удивился появлению здесь начальника караула.
— Поднимай всех! И живо! — закричал Таба-Ашшур.
Исполнить приказ командира Шимон не успел, на нижней галерее подняли тревогу:
— Измена! Нас атакуют!
***
— Пароль! — потребовал Думуз, когда в восточном крыле дворца появились почти три десятка вооруженных людей.
Ответа не последовало, а неизвестный отряд с шага перешел на бег.
Впрочем, прятавшийся в тени колонны Надин уже узнал кое-кого из воинов. Они принадлежали к внутренней страже, которая подчинялась Бальтазару.
«Вот будет потеха», — снисходительно подумал о неприятеле царский телохранитель, как будто его ждала не смертельная схватка, а легкая прогулка.
Дождавшись, когда отряд поравняется с ним, Надин ударил копьем ближайшего к себе стражника, выхватил из ножен серповидный меч и мгновенно убил второго, а затем третьего. Одновременно вступил в бой Думуз, он же и закричал: «Измена! Нас атакуют!».
И закрутилось. Полилась кровь. Зазвенела сталь…
Двое против двух с лишним десятков человек.
Главное было — выстоять, дождаться подкрепления.
Еще двоих Надин выпотрошил, как баранов. Одному перерезал горло. И только последний доставил хлопот, даже задел бедро.
«Пустяк, царапина, — пронеслось в голове. — Вот я тебя…»
Однако стражник попался опытный, проворный и яростно отбивал все атаки. Пока Надин возился с одним, Думуз дрался со всеми остальными и поэтому вынужден был отступить
Наконец подоспели Убар, Таби, Аба и Балих, стали теснить внутреннюю стражу копьями. После этого люди Бальтазара дрогнули и побежали, но в галерее их уже ждал Надин, который расправился с ними по одному, словно со слепыми котятами.
— Этого я оставил допросить, — пояснил Надин, показывая на пленного, самого ловкого своего противника, лежащего на мраморном полу со связанными руками.
— Сам-то как? Цел? — с тревогой спросил Думуз, заметив, что его товарищ едва стоит на ногах, а правая штанина пропиталась кровью.
— Так… царапина, — отмахнулся Надин. И вдруг зашатался, — его едва успели подхватить на руки, — обмяк и потерял сознание. Раненого положили на пол и срезали одежду, чтобы посмотреть, насколько все серьезно. Когда выяснилось, что повреждена бедренная артерия, попытались наложить жгут из ремня. Но было слишком поздно…
***
Выпроводив гостя, Ашшур-дур-пания несколько минут сидел неподвижно. Прежде чем действовать, ему нужен был план. Кто-кто, а уж он не сомневался: заговор раскрыт и если их до сих пор не арестовали, то только потому, что на каком-то этапе Арад-бел-ит тоже потерпел неудачу. Был ли здесь чей-то просчет, вмешались ли обстоятельства, или причиной стало сопротивление Ишди-Харрана (единственного их союзника снаружи) при попытке его арестовать — сейчас не имело значения.
«Это вопрос времени… — пробормотал Ашшур-дур-пания. — Мало того, что сил у принца больше, так теперь еще и инициатива на его стороне».
Оставалось решить: бежать самому или попытаться спастись вместе с царицей.
Первое было значительно проще. Но кто мог предсказать реакцию Ашшур-аха-иддина на смерть матери и своих сыновей? Не заподозрит ли его принц в трусости? Что же это получается — та же смертная казнь, только с отсрочкой приговора на несколько недель?.. Нет, Ашшур-дур-панию такая перспектива не устраивала.
Другой путь сулил множество трудностей, однако гарантировал милость и принца, и царицы, а следовательно, безоблачное будущее. Стоило рискнуть…
Дворцовый комплекс пронизывали многочисленные тайные ходы. Ашшур-дур-пания не поручился бы, что хоть кому-то на свете известна вся их сеть, однако сам он знал, как можно пройти незаметно, например, в покои царицы или в тронный зал, или даже выбраться за пределы дворца.
То, что Бальтазар не предупредил своих сообщников об усилении охраны дворца, говорило либо о его аресте, либо о его предательстве. Второе было более вероятным. А значит, он мог появиться здесь в любую минуту.
Ашшур-дур-пания наконец встрепенулся. Быстро оделся — скромно, без полагающегося ему лоска; не забыл про короткую легкую кольчугу, слева к поясу приладил меч, справа — бечевку с серебром, на плечи набросил серый плащ, скрыл лицо под головной накидкой и вышел из комнаты.