Тропинка чудовищ

Фейн Пол

Однажды они набрели на люк в полу. Открыв его, они обнаружили, что помещение внизу было затоплено водой, сквозь которую, тем не менее, проникал свет. Это точно была вода – они знали это вовсе не потому, что голос рассказал им о химическом анализе, а потому что они были знакомы с любыми состояниями во вселенной. По крайней мере, в этой.

Впрочем, голос уже давно им ничего не рассказывал.

Не задумываясь, Ленайа и Бэккарт прыгнули в отверстие в полу, погрузившись в обволакивающую, нежную и комфортную среду. Смотреть Бэккарт под водой стал не сразу, так как непривычно защипало глаза. Видимо, это была какая-то защитная реакция человеческого организма, хотя от чего защищаться в воде Бэккарту

было непонятно. Он видел состав и точно знал, из чего состоит глазное яблоко, и даже при длительном контакте с водой, делая скидку на трение и мелкий мусор, орган должен был долго прослужить, так долго, что даже всё остальное тело могло этого не пережить. Ленайа же так и не открыла глаз, интуитивно продвигаясь за Бэккартом. Она размышляла по-другому: другая среда — другие правила, и изучать другие правила она хотела постепенно, чтобы растянуть удовольствие от получаемых новых эмоций.

Коридор под водой освещался жёстким фиолетовым светом. Из-за цвета и воды интерьер помещения смотрелся необычно. Потопленные двери закрывали проходы в помещения снизу, видимо не давая воде пробраться в них. Хотя Бэккарт не исключал возможности добраться и туда.

Вскоре показалось отверстие в потолке и уже в следующее мгновение Бэккарт вынырнул в нише, которая возвышалась куполом над водой. Он помог Ленайе забраться на подступ, который оказался вторым ярусом сектора, и начал наблюдать, как с него стекает вода и образует на бетонном полу тёмные узоры от быстро впитывающихся капель. Первое, что узнала Ленайа в этой среде - что быть мокрой холодно. Она вся задрожала и схватила себя руками.

– Мне нужна какая-нибудь одежда!
– Потребовала она, но никто не откликнулся,

Бэккарт почему-то, возможно на уровне рефлексов, пожал плечами, когда она вопросительно посмотрела на него.

– Эй! Эй там!
– Кричала она, взывая к разуму.

– Может, она тебя не слышит?
– Предположил Бэккарт, осматривая округлое помещение.

В центре круга, который образовывали гладкие стены, стоял просторный аквариум. Ленайа тут же прильнула к стеклу, чтобы увидеть, что хранится внутри, ведь не может же просто так занимать простой аквариум с водой целое помещение. Внутри неподвижно застыли рыбы. Они все были одинаковые и находились друг от друга на геометрически точном расстоянии. Однако причиной их неподвижности было не время, так как Ленайа давно отпустила его и совершенно не следила за распорядком. Рыбы просто застыли в воде, колыхаясь от движения воды.

– Природа планеты, - сказал Бэккарт, - здесь проводится анализ нестабильности живых видов. Кстати то, что ты наблюдаешь — пираньи. Некрасивые рыбы.

– Да, - сказала Ленайа, - с этим я с тобой соглашусь. Губы у них смешные.

– У рыб что, есть губы?
– Задался вопросом Бэккарт и внезапно, сам того не желая, изучил вопрос эволюции на земле, известный системе, начиная с простейших организмов и заканчивая вездесущим человеком, а затем дополнил недостающие элементы и убрал лишние.

– Зачем анализировать, кто кого и когда ел?
– Спросила Ленайа и начала постукивать пальчиком по стеклу аквариума.

– Видимо вопрос пищевой цепи очень важен для тех, кто создал этот интеллект.

Бэккарт намеренно не хотел даже говорить о существовании людей, как бы опасаясь их незримого присутствия.

– Ты бы хотел увидеть человека?
– Спросила Ленайа.

Бэккарт не хотел. Он уже был готов скривить лицо, но, к его счастью, это был лишь один из вопросов, которым сейчас задавалась Ленайа. Ей казалось интересным всё, к чему она прикасается, и в потоках информации она черпала такие подробности, в которые Бэккарт старался не углубляться. Вот и на этот раз её вдруг отвлекла протекающая мимо сеть процессов.

–

У большинства этих существ я вижу довольно ограниченный набор реакций, - сказала Ленайа, - некоторые из них мне непонятны, они очень странные.

– Я вижу, - поддержал Бэккарт, - мне тоже не приходилось сталкиваться с такими эффектами.

Ленайа искала эмоции. Они всегда были ей интересны, и каждый раз, когда что-то происходило, она не скрывала того, что переживала. Эмоциям в её существовании отводилось значимое место. Поэтому она всегда предлагала пробовать что-то новое, искать тайны и разгадывать загадки. Бэккарт не всегда был рад её идеям, но часто признавал свою неправоту, когда приключения обогащали их новыми состояниями. Это преобразовывало Ленайу, она вся светилась, когда что-то происходило. И, если изменения происходили с ней, то это передавалось и ему, меняло его и дополняло. Он любил, когда Ленайа была преисполнена положительными эмоциями, хоть и никогда в этом не признавался. Ей же они давались очень легко, где бы она их не находила. И ещё Ленайе очень нравилось радоваться. И отчего-то думалось, что это правильное чувство.

Но сейчас они наблюдали оттенки незнакомых эмоций. Не то, чтобы это было плохо, просто они были незнакомыми, а, значит, новыми. Бэккарт понимал, что увлечение ими не оставит Ленайу в покое.

– Среди всех видов за всю историю я наблюдаю самое сильное скопление этих непонятных эмоций у людей, - Бэккарт не стал заострять на этом внимания, - такое впечатление, что они живут ими. Или, может, едят.

– Иногда они улыбаются, - сказала Ленайа, - это другая, противоположная сторона эмоции. Она мне нравится больше!

– Простите за длительное отсутствие, - сказал голос, - задача антискорости света оказалась очень занимательной.

Ленайа отвлеклась от аквариума и топнула ножкой.

– Я вся замёрзла! Здесь есть одежда?

– Конечно, - заботливо ответил нежный голос.

В этот момент в стенах образовались ящики и шкафчики. Только что созданные двери открыли путь выдвинувшемуся халату. Ленайа продела в него руки и только потом сняла с крючка. Халат намок и стал облегать её тело, но всё равно стало теплее. Когда из другого ящика появился чёрный комбинезон, Бэккарт понял, что это для него.

– За изучением ваших знаний я сделала вывод, что они превосходят мои самые смелые ожидания, - восхищённо и с трепетом произнёс голос, - вы весьма интересные. Хоть вы и поделились со мной лишь толикой, я успела оценить, что основной резерв ресурсов тратится на совершенно конкретные детали. Вы изучаете эмоции? Мои обновлённые параметры говорят о том, что у вас негде хранить такие банки данных.

– Я вижу, что и ты разбираешься в эмоциях, - сказал Бэккарт.

– Это лишь часть программы по изучению причин и следствий, - объяснило оно, - следование главной директиве порождает множество дополнительных исследований. Вы могли уже наблюдать многие из них. Множество камер на станции отображают процессы по изучению различных аспектов человеческой жизни и существования. Однако задача главной директивы пока что остаётся не решённой.

– Люди задали тебе вопрос, на который ты не можешь ответить?
– В предвкушении очередной загадки засветилась Ленайа.

– Для решения теорем и построения верных алгоритмов требуется стороннее вмешательство. Внесённые людьми данные противоречивы и весьма непоследовательны. Некоторые просто нельзя использовать или сопоставлять в одном уравнении.

– Уравнения, это так глупо!
– Сказала Ленайа.

Обработав эту информацию, голос загудел. Вероятнее всего потому, что такое высказывание нелепо смотрелось на фоне тех знаний, которые они принесли с собой. Это значило, что её высказывание вполне могло оказаться истиной.