Тропинка чудовищ

Фейн Пол

Перед тем, как по рядам бледных тел прокатилась кишащая волна, Бэккарт успел подумать только об одном: его гаечный ключ был намного тяжелее любого из них.

Больше он не думал ни удара сердца, потому что существа взмыли в воздух и налетели со всех сторон. Бэккарта удивило, как несмотря на свои размеры они довольно ловко подпрыгнули так высоко. И всё замельтешило. Резким ударом Бэккарт отмахнулся от первой волны. Тела существ показались ему лёгкими и словно полыми, хотя и не были таковыми. Это было видно в разлетающейся жидкости из разбитых и надтреснувших тел. Но вот вторая волна ударилась в него своими постукивающими конечностями и полностью накрыла его и Ленайу. Пока ещё не обращая внимания на удары, Бэккарт размахивал гаечным ключом, разнося в клочья

и пробивая насквозь непрочные панцири упавших рядом крабов. Он воспользовался тем, что они не успели нанести свой удар в первый прыжок. Это была тактическая ошибка, которая позволила ему разнести в ошмётки и растоптать всех оказавшихся рядом существ. Того, кто ещё пытался сориентироваться после падения, Бэккарт растоптал своими ботинками. Хруст и клацанье воцарился в ресторане. Впрочем, для ресторанов это и так всегда свойственно.

Клешни, дрыгающиеся ноги и усики разлетались от него так, словно он залез в бурлящий фонтан и начал расплёскивать воду вокруг себя. С рёвом он орудовал увесистым ключом и ногами, пока наконец последний шевелящийся панцирь рядом не был раздавлен опустившейся подошвой. Ленайа сбросила с плеча клешню, и та отлетела в сторону попятившихся тварей, которые вдруг остановили нападение. Пол вокруг был весь усыпан бледным крошевом и конечностями, но судя по тому, что окружение не поредело и было всё таким же плотным - ко всеобщему веселью цокало прибывающее пополнение. Это была лишь малая часть здешних обитателей.

Ленайа быстро посмотрела вокруг, что могло бы помочь отбиваться, но ничего кроме частей уродливых туловищ не увидела. Бэккарта же озадачило их внезапное промедление. Мгновение назад пауки были готовы забросать жертв своими сородичами, но теперь пригнулись и просто постукивали ножками по месиву ковров.

– Ну что, не ожидали?
– Не удержался Бэккарт подшутить над озадаченным противником, а заодно подбодрить Ленайу.

Паукообразные крабы никак не отреагировали на его восторг. Они лишь мерзко зашелестели, словно набор щелчков, шорохов и скрипов помогал им разговаривать друг с другом. Возможно, так оно и было, и они и впрямь сообщались. Если это и было общением, то оно очень быстро прекратилось. Даже вонзающиеся в пол острые покалывания стали крайне редкими.

– Чего они ждут?

Харик повис в руке Ленайи.

Печальный скрежет железа завыл в коридорах судна. Лёгкая дрожь пробежала по лестницам, перилам и столикам. Стена позади столиков затрещала по швам, обшивка превратилась в щепки, картины сорвались с креплений, металл выгнулся и, не выдержав давящего напора, стена ресторана разломилась. В помещение рухнул тухлый воздух, от которого тут же захотелось закрыться рукавом, но сделать этого Бэккарту не позволяла его готовность к атаке, а Ленайе её оцепенение. Из разлома в стене, словно из вспоротого живота, вывалилась бесформенная гуща, которая растеклась-раскатилась по полу и начала рассыпаться мелкими шариками. Один из них докатился до ноги Бэккарта. Видимо, из этого и состояла прорвавшая стену масса. В слизистом упругом яйце размером с кулак явно что-то шевелилось. В нём дёргался и извивался маленький паучок, клешни которого ещё были не сформированы, и походил он скорее на головастика. Стена не выдержала под напором разрушившегося гнезда. Это была кладка!

– Не стоило нам сюда приходить, - сказал Бэккарт, понимая, что они попали в самое логово пустотелых крабов-пауков.

– Давай покажем им, что нам не нужны их дети и просто уйдём!
– Предложила Ленайа, но позади неё была стена, и отступать было некуда.

– У нас другие планы, - сказал Бэккарт и медленно раздавил икринку.

Из-под ботинка раздался хруст. Выплеснулась слизь.

Существа застрекотали. Среди существ началась сутолока и мешанина, они вдруг полезли друг на друга, ворча и кряхтя от недовольства. Ещё не разбитая посуда зазвенела, на полу и начала раскалываться под забарабанившими по ней клешнями и иглами ног. Вместе с тем начали шмякать раздавленные яйца.

В кишащих звуках образовалось движение, и затем послышался

хруст и сдавленное шипение. Не успев понять, что группа существ перед ним сгустилась, Бэккарт увернулся от вылетевших из темноты конечностей, перемешанных со скользкой жидкостью. Клешни начали ударяться в руки и тело, слизь попала в глаза. Бэккарт быстро проморгался, как вдруг пошатнулся от укола в плечо. Он быстро отбросил от себя подлетевшего краба, но следом был осыпан ещё большим количеством ошмётков. Стало понятно, что теперь эти твари не остановятся ни перед чем. Животные дербанили, уничтожали друг друга и швыряли в неприятелей останки своих сородичей и даже кладку – всё для того, чтобы дезориентировать противника. Выброшенные из толпы части клешнёй и ног заколотили со всех сторон, слизь залила всё лицо. Затем животные начали атаку и сами. Удар, ещё один удар — Бэккарт отмахивался наугад, но попадал, отбрасывая нападавших в дальние углы. Клешни взмыли над головой, что-то подвернулось, ноги разъехались, и Бэккарт был повален на пол под колкими ударами напрыгнувших существ.

Ленайа в ужасе видела, как панцири покрыли Бэккарта и клацали друг по другу. Ловко поддёв одного из них, ногой она отбросила краба подальше от себя и тот упал на спину, начав беспорядочно тыкать своими острыми ногами в подступающих сородичей. Ленайа почувствовала, как её что-то потянуло. Дрожащая в её руке кукла растянулась, и лицо её как будто приобрело испуганный вид. Клешня тащила Харика на себя за тряпичное ушко игрушки. Боковым зрением Ленайа заметила подступивших на опасное расстояние существ, но, прежде чем повалиться под их натиском, она всё же вырвала куклу из жёстких и бесчувственных клешнёй. Материя разорвалась, и глаза-пуговицы Харика как будто вылезли наружу ещё больше. Половина ушка так и осталось в клешне замешкавшегося краба-паука. Единственное, чем могла прикрыться от налетевших существ, был Харик, и он прикрывал! Иглы стучали по его глазам, тыкали в тряпичное тельце, но не могли пробить, так как были слишком лёгкими. Ленайа подумала, что её нежно любимая кукла, её Харик, который оказался тот ещё боец, останется с ней до конца.

Бэккарт почувствовал, как его рука ослабевает под напором нависшего над ним членистоногого. Его усики и клешни тянулись к лицу, и единственное, что их сдерживало, это положенный между рук Бэккарта перекладиной тяжёлый гаечный ключ. Всё тело вздрагивало от едких порезов и пронзительных уколов. Вцепившаяся в кисть клешня сдавливалась и Бэккарт осознавал, что как только его хватка хоть немного ослабнет, тут же настанет конец. Он не думал об этом, а только осознавал. Всё его внимание было сосредоточено на беспощадном лице существа, которое давило и терпеливо ждало неминуемого.

Если у смерти и существовало лицо, то Бэккарт никак не мог предсказать, что в его случае, оно окажется таким. Ему показалось это ироничным и даже смешным – вот так быть растерзанным тупыми крабами, или пауками, или тем, что из себя представляли эти монстры. Оставалось всего несколько ударов сердца. Бэккарт решил не закрывать глаза.

По стенам и полам прошёлся редкий гулкий удар, и воцарилась тишина.

Бэккарт почувствовал, что колющие тычки прекратились, а давка со стороны нависшего чудища ослабла.

За ударом последовал протяжный вой, словно капитан огромного лайнера подал гудок, знаменующий отплытие. Бэккарт почувствовал изменение всем телом: пол под ним наклонялся и выравнивался.

Усики перед лицом Бэккарта начали крутиться в другую сторону, а затем и вовсе отпрянули. Краб, который мгновение назад был готов переломить его руку и вонзиться в глотку, внезапно стал перебирать своими неуклюжими ножками и быстро слез с груди. Не упуская момента, Бэккарт вскочил на ноги и пинками начал подбрасывать и так отступающих существ. Быстро раскидав кучу панцирей, которые уже даже не пытались нападать, в груде переломанных конечностей он вдруг увидел Ленайу. Двумя руками она крепко-накрепко прижимала к груди свою игрушку и едва дышала. Она приоткрыла сначала один глаз, осмотрелась им, затем открыла второй и уставилась на Бэккарта.