Тростник под ветром
Шрифт:
Досталось и газете, поместившей статью Синдо,— в тот же день была запрещена продажа вечернего выпуска. Начальник информбюро армии собственной персоной поехал в Информационное управление при кабинете министров, беседовал с заместителем-начальника управления Мурата и на следующий день вызвал к себе руководящих работников провинившейся газеты. Явились главный редактор и его заместитель.
Приказ Мацумура и Мурата гласил, что автор крамольной статьи должен немедленно понести наказание, как явный пораженец. Сотрудники газеты имели смелость возразить, что не считают возможным выполнить подобное указание. Тогда на следующий день в редакцию позвонили по телефону из военного
В информбюро военно-морского флота знали об этих действиях армии. Заранее зная, что журналиста Синдо обязательно попытаются забрить в солдаты, руководство информбюро поспешило опередить события: Синдо оформили военным корреспондентом и собирались уже отправить на военно-морскую базу на архипелаге Палау. В это время прибыла телеграмма-повестка. Военно-морской флот пытался вступить в переговоры с военным министерством, прося отменить призыв Синдо, «поскольку он уже мобилизован во флот в качестве вольнонаемного журналиста», по в военном министерстве с присущей господам военным любезностью заявили, что «призыв — высший приказ, и, кем бы ни являлся Синдо — вольнонаемным журналистом или кем-нибудь иным,— в данном случае не имеет ровно никакого значения».
Тогда, пытаясь заступиться за Синдо, мобилизационный департамент военно-морского министерства специально командировал своего сотрудника к начальнику мобилизационного управления армии, но разговор окончился безрезультатно. В конце концов начальник мобилизационного департамента флота Кэнрё Сато дошел даже до самого военного министра Тодзё, но все попытки избавить журналиста Синдо от призыва в армию так и не увенчались успехом. Делать нечего — пришлось Синдо с вещевым мешком за спиной ехать в далекий город Такамацу на остров Сикоку.
Такова была закулисная сторона пресловутого «инцидента с бамбуковыми копьями», о котором в свое время много толковали в журналистских кругах. Небольшая статья размером в каких-нибудь шестьдесят газетных строк неожиданно превратилась в повод для сведения старых счетов между руководителями армии и флота.
Положение на фронтах тихоокеанской войны с каждым днем становилось все более угрожающим, а военные руководители, словно это их вовсе не касалось, продолжали борьбу за влияние в высших военных сферах. Газета, поместившая статью Синдо, получила строгий выговор от военного министерства. Главного редактора и его заместителя, на которых пала вина за появление злосчастной статьи, сняли с работы. (Впоследствии, когда кабинет Тодзё ушел в отставку, оба вновь возвратились в редакцию.)
Но на этом дело не кончилось. Руководство флота, пытаясь во что бы то ни стало поддержать свой престиж, передало все материалы по этому делу в военно-морской округ Такамацу. Оно решило продолжить переговоры о судьбе журналиста Синдо непосредственно с командованием полка в Такамацу, для чего специально командировало туда своего сотрудника. Приняв во внимание сложившуюся ситуацию, командование полка освободило Синдо от призыва.
В то время как избегнувший кары Синдо спешно готовился к возвращению в Токио, ему внезапно вручили новую призывную повестку. Преследователи расставили двойную, тройную цепь капканов, не желая выпустить жертву.
Из управления личного
Вся эта история явилась лишним свидетельством мстительности и злобы змеиной натуры Хидэки Тодзё, сосредоточившего в своих руках всю военную и гражданскую власть в стране и единолично вершившего судьбы всего государства. Поистине здравый смысл отказывался постичь подобное упорство, которое правильнее всего следовало бы охарактеризовать как своего рода навязчивую идею. И такая личность развязала войну, руководила операциями на фронте, помыкала народом!
Однако это было еще не все. В приказе из центра предусматривалась даже такая мелочная подробность, как немедленный перевод Такэдзи Синдо из полка Марукамэ в воинскую часть на юго-западных островах.
Журналист Синдо проходил призывную комиссию в 1925 году и тогда же по данным медицинской комиссии был зачислен в категорию «Д», что, по законам того времени, фактически означало освобождение от военной службы. Он был чрезвычайно близорук, да и вообще не отличался здоровьем. Тем не менее теперь его зачислили в полк без какого-либо медицинского осмотра. Военный министр сам, без малейшего колебания, надругался над законами о призыве. Синдо был зачислен в роту станковых пулеметов полка Марукамэ.
Военно-морской флот продолжал протестовать. В то время в полку Марукамэ не было случая, чтобы на военную службу призывали таких пожилых солдат. «Не слишком ли несправедливо призывать одного лишь Синдо?» — заявляли представители флота. Тогда военное министерство, видимо несколько растерявшись от таких неожиданных аргументов, разослало призывные повестки двумстам пятидесяти солдатам запаса, проходившим призывную комиссию в 1924 и в 1925 годах, найдя таким образом блестящий выход из неловкого положения!
Двести пятьдесят ни в чем не повинных пожилых людей были призваны в армию лишь ради того, чтобы наказать одного журналиста.
При этом руководство военного министерства не только не испытывало ни малейшего стыда, но, напротив, было весьма удовлетворено подобным оборотом дела. (Впоследствии, сразу же после падения кабинета, журналист Синдо был освобожден от военной службы и возвратился в Токио.)
Вот что представлял собой печально известный «инцидент с бамбуковыми копьями», порожденный интригами между руководителями флота и армии, разгоревшимися вокруг вопроса о поставках дюралюминия. Когда Сэцуо Киёхара услышал эту историю от молодых сотрудников отдела пропаганды в информбюро военно-морского флота, он побледнел от негодования. К чему все «манифесты о введении чрезвычайного положения»? К чему всяческие «чрезвычайные меры для обеспечения победы»? Чтобы спасти народ от трагедии разгрома и гибели государства, необходимо прежде всего избавиться от премьер-министра Тодзё — другого выхода нет. Нельзя в эти критические минуты оставлять верховную власть в руках этого психопата.
«Но, может быть, уже слишком поздно? — подумал он.— Да, поздно. Даже если бы удалось добиться отставки нынешнего кабинета, предотвратить трагедию уже не удастся. И все же даже в том случае, если поражение неизбежно, надо, чтобы оно сопровождалось минимальными жертвами. Тодзё и впрямь способен вооружить народ бамбуковыми копьями и погнать в «решающий бой на территории Японии». Необходимо закончить войну, найдя для этого какие-то наиболее приемлемые формы, закончить раньше, чем произойдет катастрофа...»