Тростник под ветром

Исикава Тацудзо

Дул холодный ветер, ивы, растущие вдоль пруда, бессильно свесили тонкие голые ветви. Киёхара свернул в платановую аллею. На голых деревьях уныло торчали корявые, узловатые ветви с облетевшими листьями. Киёхара одиноко шагал по аллее в своем старом, мятом пальто, в потертой шляпе, с поношенным дырявым портфелем под мышкой. Он весь был поглощен одной мыслью: как, с чьей помощью, каким путем можно совершить задуманное? Любым путем необходимо добиться отставки Тодзё. Каждый лишний день существования нынешнего правительства только умножает политические преступления.

«Что,

если повидаться с Коноэ? — подумал он.— Разумеется, Коноэ слишком умен, чтобы подвергать себя опасности, таская для кого-то каштаны из огня. Но, может быть, он сумеет что-нибудь посоветовать? Да, одолеть Тодзё не так-то просто — вся жандармерия, вся тайная полиция, армия, правительственный аппарат находятся в полном его подчинении. Даже флот бессилен что-либо предпринять вопреки воле премьера. Даже Тайный совет окончательно оттеснен на второй план».

Итак, надежды нет. Негодование, скорбь мутным водоворотом бурлят в груди, но Киёхара абсолютно бессилен. Апеллировать к общественному мнению? Всколыхнуть общество? Но прежде чем’ общество всколыхнется, Киёхара арестуют как пораженца.

Киёхара вошел в здание, где помещалась редакция «Синхёрона». Поднимаясь по бесконечной лестнице на шестой этаж, он обогнал группу людей — их было трое,— неторопливо шагавших по ступенькам наверх. До его слуха долетели обрывки фраз. Странный разговор, главная суть которого словно нарочно оставалась недоговоренной, заставил Киёхара насторожиться.

— ...прижать как следует, и дело с концом. Право, это проще всего.

— ...Гм... Пожалуй, со временем так и придется сделать.

— Ну, а сегодня что? Просто экскурсия в целях ознакомления?

— Да. А найдется что-нибудь — прихватим с собой.

— Что-нибудь уж найдется, за это можно ручаться. — Может, на всякий случай Двоих-троих заберем?

— Нет, сегодня не стоит. Возня большая...

«Полицейские!» — подумал Киёхара. Только люди, поставленные в особое, привилегированное положение, могли разговаривать таким нагло-высокомерным тоном. Фразы, полные недомолвок, могли быть понятны только сообщникам, привыкшим действовать тайно. Не оглядываясь, Сэцуо Киёхара слегка прибавил шагу. Нужно хоть на минуту опередить их и успеть предупредить об опасности...

Он торопливо прошел по коридору и толкнул дверь с золочеными иероглифами «Синхёрон». Отстранив рукой поспешно приподнявшуюся навстречу девушку-гардеробщицу, Сэцуо Киёхара, не раздеваясь, прошел вперед.

— Простите, господин директор занят на совещании...— донесся сзади голос девушки.

Не останавливаясь, он прошел через приемную в соседнюю библиотеку, служившую местом редакционных собраний. За столом в кресле сидел Юхэй Асидзава, (круженный сотрудниками. Взоры всех присутствующих разом .обратились на Киёхара. Он, как был, не сняв шляпы, прямо направился к директору. Журналисты молча и в то же время несколько осуждающе наблюдали столь бесцеремонное поведение.

— Сюда идут полицейские! — тихо сказал Киёхара, обращаясь к Юхэю.— Трое. Сейчас я поднимался с ними по лестнице.

Юхэй только коротко кивнул вместо ответа. Обычное

хладнокровие, казалось, нисколько ему не изменило. Он спокойно стряхнул в пепельницу пепел с сигареты.

— Вот как...— произнес он.— Совещание кончится минут через двадцать; будь добр, подожди меня в приемной.

Несколько сотрудников испуганно поднялись. Другие начали перешептываться — необходимо было спрятать кое-какие письма и рукописи. Юхэй усмехнулся.

— Ничего, ничего. Не будем пугаться,— сказал он.— Давайте лучше поскорее закончим нашу работу.— С этими словами он вновь опустил глаза на лежавший па столе редакционный план очередного номера. В это гремя вошла девушка из гардеробной и почтительно протянула директору визитную карточку. «Санноскэ Такэд-зима, начальник отдела по особо важным делам, Управление полиции города Иокогамы»,— прочитал Юхэй.

— Он говорит, что желает видеть господина директора...

— Скажите, что я занят и принять его не могу.

Девушка вышла, и Юхэй снова занялся лежавшими па столе бумагами.

— Послушай, может быть лучше с ними не ссориться? Ведь эти господа способны на все...— сказал Сэцуо Киёхара.

Снова появилась девушка из гардеробной. Она была взволнована.

— Эти... эти посетители... Они прошли в помещение редакции. Я не пускала, но они не послушались... Что делать, господин директор?

Воцарилась напряженная тишина. На мгновение директор закусил губу. Потом спокойно обратился к сидевшему напротив молодому сотруднику:

— Будь любезен, сходи туда на минутку... Если у них есть ордер на обыск, пусть предъявят, а нет — пусть немедленно покинут помещение редакции... Так и скажи.

Молодой журналист поспешно вышел и долго не возвращался. Тем временем совещание прервалось. Все неподвижно сидели на местах, словно боясь пошевелиться в предчувствии внезапно надвинувшейся опасности.

Наконец выходивший для переговоров сотрудник вернулся.

Он был бледен от волнения.

— Они роются в бумагах, на книжных полках, шарят повсюду. Я спрашивал, есть ли у них ордер на обыск, но они не ответили. На столах все перерыто.

Молодому журналисту было явно не под силу справиться с незваными посетителями. Вместо него в помещение редакции направился заведующий издательским отделом, человек средних лет.

За это время Юхэй не произнес ни единого слова. На лице его застыла неопределенная, блуждающая усмешка... Итак, полиция ворвалась к нему в редакцию. Ничего удивительного. Он давно уже ждал этого. Арест журналиста Кироку Хосокава навлек репрессии на «Синхёрон». Несколько сотрудников во главе с Кумао Окабэ арестованы полицией Иокогамы. Причиной всех этих событий является борьба с коммунистическим движением. Некоторые реакционные деятели, группирующиеся вокруг Общества служения родине — единственной организации, объединяющей теперь работников прессы,— спешат воспользоваться этим случаем, чтобы разом покончить с неугодными им журналами и тем самым окончательно выбить почву из-под ног либерально настроенных журналистов. Куда ни взгляни, повсюду безысходный мрак...