Тройной контакт
Шрифт:
– Какие варианты действий в отношении Детоедов вы выработали? Перечислите.
Истребить их; подвергнуть вечному заточению и следить, чтобы не покончили с собой; оставить в покое, и пусть дети страдают.
Эйкону было стыдно. Странное предчувствие укололо его. Зачем ей это знать?
– Если вы не предоставите информацию, - сказала Третья Леди, - я учту тот факт, что вы не хотите раскрывать мне ваши планы.
Эйкону вспомнилось изречение: “Важнейшая часть любого секрета - тот факт, что это секрет”.
– Ладно, - сказал он.
– Для нас неприемлемо оставить Детоедов как они есть. Для нас неприемлемо
– Это всё?
– спросила Третья Леди.
– Это сумма всех ваших идей? Или эта одна из тех ситуаций, в которых ваш вид посылает сигналы, противоречащие внутренним убеждениям, такие как “шутка” или “любезность”?
– Нет, - сказал Эйкон.
– То есть да. Да, это всё, что у нас есть. Нет, мы не шутим.
– Вы должны понимать, - добавил Исповедник, - что наша команда в результате знакомства с Детоедами тоже испытала определённый стресс, который помешал нашему нормальному функционированию. Мы и сейчас испытываем его.
“А ты вмешался, чтобы восстановить порядок , - подумал Эйкон, - хотя и не таким манером как кирицугу”.
– Понятно, - сказала Третья Леди.
Она погрузилась в молчание. Несколько долгих секунд она сидела неподвижно.
– Почему вы не вывели из строя корабль Детоедов?
– спросила она наконец.
– Ваша технология это позволяет, и вы должны понимать, что ваши и их цели отныне противоположны.
– Потому что они не вывели из строя наш корабль, - ответил Эйкон.
Третья Леди кивнула.
– Значит, вы симметристы.
Снова молчание.
Потом голограмма расплылась, и на расплывчатом фоне появились слова:
Культурный переводчик версия 3.
Вновь сфокусировалось изображение бледной женщины, почти то же самое, но в её безмятежности появилось некое напряжение.
Третья Леди выпрямилась и приняла церемонный вид, как будто собралась декламировать стихи.
– Сейчас я обращаюсь от имени нашего вида к вашему.
Холодок прошёл по спине Эйкона. “Это слишком. Это всё для меня чересчур…”
– Человечество!
– сказала Третья Леди, как будто обращалась к кому-то по имени.
– Человечество, ты предпочитаешь отсутствие боли её наличию. Когда мой вид изобрёл необходимую технологию, мы уничтожили причины наших страданий. Физическая боль, стыд, любовные конфликты - всему этому больше не позволено существовать. Человечество, ты предпочитаешь наличие удовольствия его отсутствию. Мы посвятили свою жизнь самым интенсивным удовольствиям - сексу, деторождению и непереводимо2. Человечество, ты предпочитаешь истину лжи. Мы в силу своей природы не способны передавать друг другу сообщения, в которые не верим, в отличие от вас с вашим “юмором”, “скромностью” и “фантазией”. Мы даже научились воздерживаться от сокрытия информации, хотя обладаем такой способностью. Человечество, ты предпочитаешь мир насилию. У нас нет преступности и войн. Посредством симметричного обобществления и непереводимо4 мы разделяем друг с другом все наши радости и удовольствия. Наше самоназвание непереводимо
Из-за конференц-стола раздавались сдавленные приглушённые звуки.
– Хм, - вдумчиво сказал Эйкон.
– Хм… это хорошо?
– Человечество! Человечество, ты не преобразовало себя, как мы, когда достигло необходимого уровня технологии. Мы до сих пор не знаем, была ли то ошибка, или вы не продумали всё как следует, или ваши желания действительно настолько отличаются от наших. По какой-то причине вы до сих пор допускаете существование мук, которые наш вид устранил. Физическая боль, стыд и любовные терзания до сих пор вам знакомы. И потому мы разделяем с вами боль вашего существования. Человечество! Собираешься ли ты исправить ситуацию симметрично?
Волна шока и ужаса пробежала по комнате, как электрический удар. Лорд Пилот со значением посмотрел на Инженера. Инженер тоже со значением покачал головой. Люди ничего не могли сделать с чужим кораблём, а их собственные щиты вряд ли помогли бы в случае атаки.
Эйкон дышал прерывисто. Его внезапно захватило - и почти расплавило мозг - видение такого будущего: судьба звёздных систем, всё человечество, обречённое быть вывернутым наизнанку, искажённым, переформированным…
“Выходит, с твоей точки зрения это люди совращают котят”.
Он должен был предвидеть такую возможность после опыта знакомства с Детоедами. Если существование Детоедов морально неприемлемо для людей, то следующий инопланетный вид может оказаться столь же неприемлемым - а может и наоборот, таким, что для них существование людей покажется ужасом невыразимой жестокости. Это была другая сторона монеты, как ни трудно было человеку помыслить о ней.
“Забавно. До сих пор я не думал, что всё настолько плохо…”
– Но… - проговорил Эйкон и только тут осознал, что говорит вслух.
– “Но”?
– переспросила Третья Леди.
– Это весь твой ответ, человечество?
– На её лице изобразилось разочарование, или даже чистое удивление.
У него не было детального плана ответа, но…
– Вы говорите, что разделяете боль нашего существования, - сказал Эйкон.
– Вы сопереживаете нашим страданиям. Получается, вы тоже верите, что при некоторых обстоятельствах боль предпочтительнее удовольствия. Если бы вы не мучились, когда мучатся другие - вы бы, наверное, чувствовали, что вы… не совсем та личность, которой хотите быть? Вот и у нас…
Но Третья Леди покачала головой.
– Вы путаете высокое условное правдоподобие вашей гипотезы для этих данных и высокую постериорную вероятность гипотезы при этих данных, - сказала она, как будто это была одна короткая фраза на её языке.
– Человечество, мы обладаем генерализованной способностью чувствовать то, что чувствуют другие. Это простое, компактное ощущение. Мы не собираемся усложнять эту способность ради того, чтобы исключить боль. Мы никогда не приписывали высокую вероятность тому, что другой разумный вид достигнет звёзд, встретится с нами и всё ещё будет не исправлен. Если в будущем мы встретим другой вид при обстоятельствах, не позволяющих его исправить, мы модифицируем нашу способность к эмпатии, исключив сопереживание боли, и поменяем его на стремление облегчить боль.