Тщетная предосторожность
Шрифт:
На все, что необходимо сельскому землевладельцу и что лишь единицам по карману, в «Березах», судя по всему, денег хватало с лихвой.
– Нам всем пора оставить землю и уйти на покой, – сказал Синтии один старик.
И это на ее совести. Люди пали духом, утратили надежду. Послушайся она тогда внутреннего голоса и не продай «Березы» Роберту Шелфорду, их купил бы кто-нибудь другой, обычный и заурядный человек. Все бы шло по-старому, и богатство из Америки не породило бы новых критериев для тех, кто всегда здесь жил. Теперь ничего не поделаешь, слишком поздно – Роберт Шелфорд «хозяин-барин»,
И он жаждет непрерывных развлечений. В прежние годы бал, который был дан три дня назад, служил бы соседям пищей для пересудов и воспоминаний три месяца до волнующего события и три месяца спустя. Но не для Роберта Шелфорда! Он уже затевал новые праздники, интересные поездки, а сегодня под вечер – Синтия намеревалась побыть дома – позвонила Микаэла и пригласила их с Сарой в Мелчестер в кино.
– Вы должны поехать с нами! – настаивала Микаэла, и Синтия согласилась, не в силах противиться.
Собралась большая компания. Несколько человек остались погостить в «Березах» после бала – молодые люди, интересные, образованные, которые, как не без удовольствия отметила Синтия, находили Микаэлу не только прелестной, но и весьма занятной юной особой.
Один из них начал ухаживать за Сарой, и так получилось, что кавалером Синтии оказался Роберт Шелфорд. Они сидели в кино рядом, и Синтия чувствовала, что он больше смотрит на нее, чем на экран.
Смущенная, Синтия сидела выпрямившись, не двигаясь, притворяясь, будто поглощена перипетиями картины; на самом же деле она маялась оттого, что Роберт Шелфорд буквально не сводит с нее глаз.
Наконец программа закончилась. Стоял теплый вечер, в небе сияли звезды. Компания направилась к автомобильной стоянке. Все сразу расселись по машинам и двинулись вперед. Синтия, к своему удивлению, оказалась вдвоем с Робертом возле его огромного зеленого «Роллс-Ройса». Роберт всегда ездил без шофера. Одним словом, ничего не оставалось, как послушно сесть с ним рядом. Только сейчас она все поняла и корила себя за то, что не подумала заранее, какую хитрую ловушку подстроил ей Роберт.
Они отъехали от кинотеатра и свернули на проселок, ведущий к реке. Городские власти в попытке привлечь туристов украсили набережную разноцветными огоньками, кусты и деревья вдоль берега тоже были подсвечены. Свет загорался с наступлением сумерек. Выглядело все это причудливо и слегка нелепо. Старинный торговый городок Мелчестер в ореоле разноцветных огней, в результате неуклюжих попыток создать атмосферу праздника, напоминал важного советника муниципалитета, напялившего на голову цветной бумажный колпак.
Там, где кончалась гирлянда фонарей, дорога подходила к самому берегу, отделенная от него узким тротуаром с каменной балюстрадой.
Роберт подъехал к обочине, встал в тени развесистого дерева и выключил мотор.
– Вы не будете возражать, если я выкурю сигарету? – спросил он. – Полюбуемся на парочки, вон они, вышли на вечернюю прогулку. Счастливчики! Знали бы, как я им завидую!
Синтия не ответила – она порывалась сказать, что ей пора домой, но понимала, что эта фраза
Роберт закурил, помолчал некоторое время, глядя перед собой, и наконец произнес:
– Я, кажется, так вас и не поблагодарил.
– За что? – отозвалась Синтия.
– За мой первый выход в свет! – объяснил он, поддразнивая.
Синтия улыбнулась, довольная, что разговор идет в легком тоне.
– По-моему, это был выход в свет Микаэлы.
– У меня странное чувство, будто мой! Ваши друзья меня оглядывали с головы до ног: почти все наверняка задавали себе вопрос: «И где только Синтия его отыскала?»
– Вы им, несомненно, понравились, – торопливо проговорила Синтия. – У них слегка недружелюбный вид, но они просто завидуют вам, вашему богатству. Округ здесь не из процветающих, все очень бедны.
– Значит, вы заметили – что-то действительно не так, – упрекнул Роберт.
– Вовсе нет, – возразила Синтия. – Просто здесь нелегко расположить к себе людей, понадобится время. Они не так скоры на выводы, как ваш… ну, в общем… как американцы.
Она запнулась, так как вдруг вспомнила, что Роберт на самом деле англичанин, только мать у него американка. Но Роберт ее понял и нахмурился.
– Заявляю вам со всей откровенностью, Синтия, – намеренно обратился он к ней по имени, – мне глубоко наплевать, что думают они. Для меня важно лишь ваше мнение.
– И для вас, и для Микаэлы имеет огромное значение, что они думают. А я? Я здесь долго не задержусь.
– Почему? – прозвучал резкий вопрос.
– Я чувствую себя много лучше, и, как только окончательно восстановлю силы, вернусь к работе, стану опять медсестрой.
– Зачем? – вопрос был задан тем же резким тоном.
– Вы устроили мне форменный допрос, – улыбнулась Синтия. – Причина проста – я испытываю потребность в настоящем деле. Не могу сидеть сложа руки и думая лишь о себе.
– Это еще не причина, чтобы уезжать, – настойчиво продолжал Роберт. – Здесь для вас столько дел, вы не соскучитесь. Только я не решаюсь предложить вам…
Что-то в его голосе подсказало Синтии, что разговор принимает опасный оборот. Она отвернулась и через открытое окно стала смотреть на темную реку.
– Синтия! Мне нужно очень многое вам сказать! – настойчиво продолжал Роберт.
– Не надо, прошу вас. Отвезите меня домой, – проговорила она умоляюще.
Именно этого Синтия и боялась. Конечно, она уже давно поняла, что у Роберта возникло к ней чувство, что чувство это усиливается… Она испытывала отчаяние, даже панический страх, словно попала в капкан. Она в панике думала, как прекратить этот ненужный, опасный разговор, но тут неожиданно пришло избавление.
Пока они разговаривали, Синтия заметила дальше на дороге, в еще более густой темноте, неподвижную человеческую фигуру у балюстрады. Поначалу трудно было разобрать, действительно ли там стоял человек или ей просто показалось. Потом смутно обрисовался силуэт женщины. И вдруг Синтия увидела, что женщина взобралась на перила, мгновение постояла, отчетливо вырисовываясь на фоне тускло освещенной листвы, потом вдруг наклонилась и упала в воду.
– Роберт! Роберт! – отчаянно закричала Синтия.