Туманы Авелина. Колыбель Ньютона

Валерина Ирина

Отец пробормотал что-то вроде «В больницу, немедленно» и принялся его поднимать. Эдвард, как и Пол, не любил, когда обслуживающий персонал оставался на ночь — так что, кроме охраны у подъезда к особняку, больше в доме никого не было. Эдварду пришлось, поддерживая парня, спуститься с ним в гараж, осторожно уложить на заднее сиденье автомобиля и самому сесть за руль.

События последующих нескольких часов Валеран запомнил совсем уже смутно. Кто-то светил ему в глаза маленьким фонариком, кто-то задавал странные вопросы, на которых он никак не мог сосредоточиться. Диагноз? Сотрясение мозга.

Когда мир перестал

вести себя, как взбесившаяся макака, и предметы больше не бросались Валерану в лицо или — наоборот — вырывались со злобными визгами из его пальцев, он наконец-то открыл глаза и увидел ту, кого неизменно видел у своей постели, стоило ему только чихнуть. Элеонор.

— Никакого телевизора, — сказала она, бережно поправляя подушки и целуя его в кончик носа, — никаких книг, никаких игр. Я спрятала твой телефон, велела Саймону и Конни звонить мне. Дэвид приезжал несколько часов назад, но ты ещё спал. Это всего лишь сотрясение мозга, дорогой, пара месяцев полного покоя — и ты будешь в порядке.

На первом этаже, в кабинете, Эдвард, по своей всегдашней привычке присевший на подоконник, не спускал тяжёлого взгляда с Пола. В комнате вместе с ними находился человек лет тридцати, одетый в красный мундир национальной полиции. Пол представил его как комиссара Мерсера.

— Всё не так просто, сэр, — заговорил молодой человек. — Есть основания подозревать, что ваш сын был атакован членами организации «Молодые Волки».

Глава 14

Комиссар национальной полиции не занимается мелким хулиганством, уличными драками, кражами на заправочных станциях. Национальная полиция была создана для других целей, и Эдвард Стюарт знал, что если сейчас, в его кабинете, рядом с его братом, первым человеком Федерации, сидел этот суровый широкоплечий мужчина крепкого сложения, дело принимало серьёзный оборот.

— Я думал, ты уже всё знаешь из новостей, — заметил Пол. Он выглядел обеспокоенным, и Эдварду это не понравилось.

— Мне было не до новостей последние два дня, но если ты имеешь в виду демонстрации и погромы в Ласквиле — да, эту новость сложно пропустить.

— Не только это, — вступил в разговор Мерсер, — за последние три дня в Оресте были похищены двадцать три женщины в возрасте от восемнадцати до тридцати лет. — Мерсер положил на стол папку и открыл её. Взял первую фотографию. — Энни Неверс. Двадцать лет. Дочь сотрудника федерального отдела по связям с общественностью. А это — Кристин Бауэр, министерство здравоохранения, двадцать восемь лет. Следующая... Лиза Ромеро... муж работает в Комитете Гражданской Авиации. Мистер Стюарт, мать Конни Прескотт — специалист-эксперт в Министерстве Образования, так ведь?

— Они охотятся за членами семей федеральных чиновников, — пояснил Пол. — Зачем? Пока не понятно. Никаких условий они не выдвинули.

— Мы делаем всё возможное, чтобы найти похищенных женщин, — продолжил Мерсер, закрывая папку и пододвигая её Эдварду, — но хочу заметить, что вы можете гордиться своим сыном, мистер Стюарт. Не окажись он рядом в тот момент, для девушки всё могло закончиться плохо. Мы имеем дело с организацией, которая от собраний на университетских площадках и разглагольствованиях о социальном равенстве и нецелесообразности военного присутствия в Аппайях постепенно переходит к действиям. Полагаю,

преступники потребуют что-то от правительства. Нам очевидно, что последнюю черту они пока не готовы перейти, если оставили в живых вашего сына. Теперь мне хотелось бы спросить вас, мистер Стюарт, могу ли я поговорить с вашим сыном? Возможно, он помнит какие-то детали, которые помогли бы нам в нашем расследовании.

— Да-да, конечно.

Пока Мерсер беседовал тет-а-тет с Валераном, Пол и Эдвард перебрались в гостиную, где им подали кофе. Оставшись наедине, они несколько минут молчали. Когда Пол наконец заговорил, по его тону младший брат понял, что услышать отказ премьер-министр не рассчитывает.

— Элеонор считает, что надо увезти Ларри из Оресты, и я с ней согласен, — произнес Пол. — Эдди, мы скоро окажемся между молотом и наковальней. В Аппайях подняли голову националисты. Вербуют молодежь в ряды так называемой Освободительной Армии — а по сути — в нелегальные бандитские формирования. У Уэллса уже есть план, как задавить эту гадину, к тому же шахтерский Новый Пантиак скоро взорвётся, если мы не станем действовать немедленно. Но здесь оставаться моему племяннику будет опасно. Все эти похищения — ерунда по сравнению с тем, что «Молодые Волки» устроили в Ласквиле, а это — всего в паре часов езды от нас...

— Предлагаешь услать его куда-нибудь за границу до начала учебного года? Врачи запретили ему перелёты на ближайшие пару месяцев...

— Отправь его в загородный дом Уэллсов на Варровом Острове на лето. Хотя бы так... Пока...

Эдвард внимательно посмотрел на брата. Валеран проводил в резиденции премьер-министра почти всё свободное время, — иногда Эдвард даже забывал, что у него есть сын. Пожалуй, это было самое безопасное и хорошо охраняемое место в Федерации. Но Варров Остров? До него от доков Оресты можно на пароме добраться за два часа, и назвать это место безопасным не получится даже с натяжкой — разве что Майкл держит там отряд Национальной гвардии, да ещё и деньги налогоплательщиков. Что-то тут было не так.

— Тебя Элеонор об этом попросила? — уточнил Эдвард. — Пол, что происходит?

...В следующее воскресенье Валеран проснулся от горечи во рту и мерзкого скребущего ощущения в горле. Ветер донёс до столицы запах гари, избавиться от которого было невозможно, — горели леса к северу, горел Ласквиль, в Оресту потянулись колонны беженцев. Конец мая выдался засушливым, и беспорядки, которые вызвали «Молодые Волки», повлекли за собой пожары.

Валерана всё ещё мучили головные боли и временами могло резко качнуть от потери равновесия, но в целом он уже чувствовал себя гораздо лучше.

Экран его мобильного телефона на тумбочке загорелся, оповещая владельца о поступившем сообщении. Парень недовольно замычал — просыпаться ему совсем не хотелось, но он не сомневался, что смс пришло от отца. Что-нибудь вроде: «Через пятнадцать минут будь, пожалуйста, в столовой». Это означало, что выскакивать из кровати надо прямо сейчас, пулей нестись под душ, бриться и спускаться в столовую, даже если завтракать совсем не хотелось.

— Ладно, в душ, так в душ , — пробормотал Валеран, садясь на кровати. Душ он принимал всегда холодный — так быстрее просыпался. Отец не любил видеть его сонным и вялым, а это было именно то состояние, в котором Валеран пребывал каждое утро с того злополучного вечера.