Туристы

Евтушенко Анна

“ГАРАЖИ – НАПРАВО” – гласила табличка, и Константин направился в правый коридор. Куда там ездил Красный разгонять тоску? В Лас-Вегас? Отлично. Сенцов всего один раз был в Лас-Вегасе, а Красный уже, наверное, раз триста.

– Старлей, видать, в Лас-Вегас намылился! – заметил Красный и довольно прибавил: -Я же говорил ему: Лас-Вегас – лучшее место для снятия стресса! -Точно, – согласился Бисмарк. – Спустит парочку лимонов – и успокоится! Сенцов не знал, что Красный и Бисмарк за ним наблюдают. Он беспрепятственно вылетел с территории Базы и, плюнув на то, что его будут искать, рванул через океан, на ходу выставляя на навигаторе координаты... Внезапно рука Константина дрогнула. Как он только додумался оказаться на середине океана, ведь вокруг него – враги... отдёрнув руку от навигатора, Константин судорожно сжал руль обеими руками, вдавил педаль газа и рванул... неизвестно куда, лишь подальше от открытого пространства... Под днищем игрек-тачки искрилась водная гладь, а в сенцовской голове словно бы произошло замыкание и появился навязчивый и противный внутренний голос, который упрямо твердил: “Вокруг – одни враги, враги, враги...”. Повинуясь ему и утратив волю, Сенцов припал к рулю, как сумасшедший, и летел лишь вперёд и вперёд. Водное пространство осталось позади, сменившись некими лесами, полями, городами... они мелькали, пестрели, электронный голос навигатора сообщал их названия, а сенцовские уши слышали только гул... -Донецкая область! – внезапно Сенцов отчётливо услышал сообщение навигатора и даже глянул на экран, где светилась электронная карта. Отлично, тут можно спрятаться...Потеряв всяческий контроль над собой, Константин в порыве безумия направил игрек-тачку вниз – туда, где виднелись одноэтажные дома какого-то мелкого посёлка. Он выберет себе один – лучше на окраине – спустит хозяев в погреб, а сам – затаится пока... Сенцов не успел придумать, что “пока” – под крылом замаячил домик, который он – или безумный личностный гибрид – посчитал подходящим: небольшой, окружённый густым садом и большим запущенным огородом. Знакомый? Нет, сейчас Константин ничего не узнавал. Он даже имя своё не назвал бы сейчас... Совершив на игрек-тачке не очень изящный, болезненный вираж, Сенцов опустился на пыльную тропку, которая начала зарастать пышными кустами амброзии. Выключив мотор, Сенцов, обливаясь потом, выпрыгнул наружу, под прохладный вечерний ветерок и выволок оба своих автомата. Оглядев окрестности затуманенными гибридом глазами, Константин понял, что вокруг него нет ни души. Повсюду зеленела пышная растительность, среди которой напевали цикады, а невдалеке высился и сам дом. Константин бесшумным змеем скользнул к нему и притаился около неказистой ободранной двери, держа наготове оба автомата. На миг Сенцов превратился в слух. Тихо – в сенях тоже никого: всё, пора заходить. Сенцов несильно толкнул дверь плечом. Он ожидал, что дверь будет заперта, и его первый, “проверочный” толчок останется без ответа... Но ошибся: непрочная дверь поддалась сразу и с негромким скрипом отъехала вглубь дома. Нет, Сенцов не стал заходить сразу: это могла быть предательская ловушка врагов. Надо сначала всё проверить. Медленно, крадучись, Константин вступил в тёмные сени. Стремясь разогнать этот мрак, в котором так легко скрываться, он включил фонарики на обоих своих автоматах.лучи света вырывали из темноты лишь хлам: заржавленные лопаты, грабли, тяпки, вёдра и капкан. Капкан диверсантом валялся прямо под ногами, а Сенцов не стал отпинывать его подальше, как сделал бы по своему обыкновению прежний, нормальный, Сенцов. Этот Сенцов бесшумно переступил через капкан в продвинулся дальше, к двери в комнаты. Воспалённый мозг нарисовал за этой дверью притаившихся врагов. Неизвестно, кто они, какие они – ясно только одно: их будет много. Вышибив дверь ногой, Сенцов ворвался за неё оголтелым вихрем. Выставив вперёд смертоносные дула автоматов, держа пальцы на курках, Константин крикнул страшным голосом: -Стоять! Ни с места! Незнакомое пространство вокруг ответило гробовым молчанием. Оно не содержало людей – ни друзей, ни врагов – и, по всей видимости, являлось кухней, которой никто не пользовался, по меньшей мере, несколько месяцев. Стол, табуреты – всё в пыли, плита заляпана давешними пятнами пригоревшего жира. В углах – косматые клоки серой паутины,на полу – пыли слоем в палец, да сухие листья, что налетели через выбитое окно. Похоже, Сенцов нашёл бесхозный дом! Прекрасно, тем лучше для него, ведь ни один враг не знает, что он уже здесь – пробрался, затаился и измышляет безукоризненный план победы! Решив, что здесь не в кого стрелять, Сенцов опустил автоматы и уселся на табурет, который пошатнулся под ним и жалобно заскрипел, словно застонал. Глянув в подслеповатое окно, которое месяцами не мылось и превратилось в обитель пауков, Константин увидел ярко-красное солнце, что стремительно сползало с неба к близкому лесу. Скоро оно закатится, и вся эта деревушка нырнёт во мрак. Тогда-то тайный одинокий боец и отправится на разведку... А заодно и поищет для себя съестные припасы, ведь желудок его давно уже воет и способен переварить и крокодила... Хотя, на худой конец подойдёт и чёрствый батон с кружкой кефира. Посмотрев на свои электронные часы, Константин Сенцов отметил, что сейчас – двадцать часов тридцать пять минут. Можно поспать ещё часика четыре с половиной – чтобы были силы на возможную битву с врагами. Устроившись на табурете поудобнее, Сенцов с помощью самовнушения настроил свой организм на сон и крепко заснул. *** Ровно в полпервого Сенцов проснулся. Он давно уже научил себя засыпать и просыпаться в нужное время – иначе бы его давно уже истребили враги. Вокруг висела мгла. Лишь яркая, почти что, полная, луна разгоняла её, делая всё здесь сизым и слегка зловещим. Нагрузив свои плечи автоматами, Сенцов не стал включать фонарик. При луне всё прекрасно видно, а лишний свет лишь выдаст его. Летучей мышью Константин скользнул через сени на улицу и тут же юркнул в буйную растительность, что покрыла огород. Затаившись между исполинским лопухом и чертополохом, он внимательно осмотрелся. “Не лопух, а репейник” – пришла в больную голову дурацкая мысль. Но Сенцов тут же отринул её, покинул засаду и направился мимо расшатанной распахнутой калитки прочь со двора... к соседнему двору. Соседний двор был тих и тёмен, так же, как и соседний дом, двухэтажный, что маячил впереди высокой серой массой. Ни единого окошка не светилось в нём, и, если там и были люди – они все крепко спали. Спрятавшись у забора, Константин зорко оглядел двор. Ухоженные, ровненькие грядки, свободные от сорняков, выдавали присутствие людей. Поэтому Константин ловко и бесшумно перепрыгнул забор – чего раньше не бывало с прежним, нормальным Константином Сенцовым – и спортивной ходьбою двинулся к дому. Никто не заметил, как скользнула среди грядок стремительная тёмная тень. Да и собаки, видимо, эти враги не держали. Не встретив опасных препятствий, Сенцов вскоре оказался возле двери – стальной, монолитной, крепко запертой на два замка. Кто-то другой, тот же прежний, нормальный Сенцов, отполз бы назад с пустыми руками. Но для теперешнего Сенцова и эта дверь не стала препятствием. Подняв голову вверх, Константин тут же увидел на втором этаже открытое окно. Толстые виноградные лозы, которые эти странные люди посадили прямо перед домом, послужили отличной лестницей. Сенцов проворно добрался по ним на второй этаж и ступил ногами на неширокий карниз. До открытого окна оставалось метра два. Прежний Сенцов запросто бы сорвался с этого карниза вниз, прямо на высокие розовые кусты. Но личностный гибрид не дал ему этого сделать: заставил проявить обезьянью ловкость и быстроту куницы. Спустя минуту Сенцов уже перепрыгнул подоконник и оказался в тёмной комнате. Едва его ноги коснулись толстого ковра, Константин замер, вслушиваясь в тишину, вглядываясь в темноту. Нет, в этой комнате нет людей. Скорее всего это гостиная: тут диван и телевизор, лосиная голова приколочена к деревянному щиту и повешена на стену,около репродукции картины “Сватовство майора”. В двухэтажных домах кухни, обычно, бывают на первом этаже. Поэтому следующей задачей для Сенцова стало разыскать

лестницу и спуститься вниз. Кухня встретила Сенцова гостеприимно: она не имела двери, неся на входе гипсокартонную арку, и находилась как раз около лестницы, по которой Константин спустился. Огромный двухдверный холодильник занял в этой кухне целый простенок. Дверцы его сплошь усеивали глупые цветные магнитики, а крышу венчала ваза с усохшими коричневыми хризантемами. Сенцов протянул руку, распахнул одну дверцу и отступил, поражённый. На одной из просторных полок сиротливо пристроился обезжиренный фитнес-йогурт и всё... Холодильник пустовал. Он не имел в себе даже колбасы и банальных магазинных пельменей... Да и батона в нём тоже не водилось. -Руки вверх! – вдруг неподалеку раздался негромкий жидкий голосок, и застал Сенцова врасплох... Решительность и готовность вступить в смертельный бой вдруг оказались вытеснены из больной сенцовской головы диким страхом... Что Сенцов, вообще тут делает, на этой чужой кухне? Что он вообще забыл в чужом холодильнике, когда собирался лететь в Лас-Вегас?? Голова его сама собою повернулась, и Константин увидел под сводом арки низкорослого тощего субъекта, наделённого сухой головёнкой, в руках которого торчало претолстое ружьё. Съедаемый ужасом, который никогда не съедал даже прежнего, нормального, Сенцова, Сенцов попятился и забыл про свои автоматы. Чёрт, он не помнит, как он вообще угодил сюда!! -Руки вверх! – повторил тощий субъект и кивнул ружьём. -Я... из милиции... – сдавленно залепетал Сенцов, осознавая, что вляпался в какую-то скверную историю. – Старший лейтенант... -Давай, давай! – субъект не внял его лепету и заменил свой жидкий голосок свирепым рыком. Сенцов заглох и застрял на месте, скованный ледяным страхом, который уже слопал всю его волю, а тощий субъект тут же пригрозил: -Пристрелю! Это слово стало для Константина разрядом тока. Он принялся поднимать руки... И тут некая чужая оголтелая воля отняла у него правую руку, заставив её метнуться к автомату и пустить плотную очередь по этому тощему врагу. Субъект заверещал, а некто непобедимый и властный заставил Константина схватить табурет и швырнуть его в окно.Стекло со звоном разлетелось в мелкие клочки, а этот некто уже заполучил сенцовские ноги. Константин с ловкостью кенгуру перескочил через подоконник, спрыгнул во двор и понёсся к забору со скоростью автобуса. Птичкою перемахнув этот высокий забор, Сенцов рванул через улицу к тому заброшенному дому, который он избрал для себя базой. Сенцов не помнил, как он перелетел сени и оказался на кухне. Попав на неё и наткнувшись на печь-буржуйку, Константин почувствовал себя обескровленным и обессиленным, словно бы на него навалился пресс и выжал всё, что только можно, включая мозги. Ноги сделались мягкими и шаткими, словно незастывшее желе, Сенцов пошатнулся, рухнул носом вниз и впал в абсолютное забытьё.

====== Глава 174. Капитан Петькин начинает действовать. ======

Участковый капитан Петькин видел десятый по счёту сон, когда его мобильник издал бесноватую трель и заставил его свалиться со своей холостяцкой кровати на жёсткий дубовый пол. -Ай! – взвизгнул капитан Петькин в страшном полусне и вскочил на ноги, вытянув перед собою руки, как лунатик. Мобильный телефон продолжал разрываться, светя экраном и испуская громогласные и жуткие в ночной тиши звонки. Проснувшись окончательно, капитан Петькин метнулся к нему и ошалелым голосом выкрикнул: -Слушаю! -Террорист! – взвизгнули в трубке, едва не лишив участкового правого уха. Капитан Петькин от неожиданности испугался так, что едва не выронил мобильный телефон в круглый аквариум с двумя вуалехвостами, что занимал место на приземистой тумбочке около его кровати. Однако, капитан Петькин вовремя вспомнил, что он милиционер, взял себя в руки и относительно спокойным и твёрдым голосом потребовал: -Расскажите подробнее! -Террорист! – повторил некто, срываясь на писк и пуская петухи. – У меня в доме! Спасите! Помогите! Террорист! Сердце капитана Петькина решило провалиться в пятки, ведь он никогда и в глаза не видел живых террористов. Однако он снова взял себя в руки и снова потребовал: -Назовите ваш адрес и фамилию! -С автоматами! Двумя! – завершили верещать на том конце радиоволны, а потом, помолчав и отдышавшись, добавили: -Рыженко! Улица Красных Партизан, дом три! -Еду... – отозвался капитан Петькин усталым голосом и нажал кнопку “Отбой”. Рыженко – сумбурный дачник, который и мышь может принять за террориста. Верить ему совсем не обязательно, но съездить надо. Террориста в его доме не будет на все сто процентов, хотя, вполне возможно, что к нему забрался вор. Капитан Петькин действовал незамедлительно. Взяв свои заслуженные “Жигули”, получившие в бока немало бандитских пуль, участковый отправился к даче Рыженко. Ехал недолго – минут пять – больше в посёлке Маяк и не требуется. А Рыженко и вся его колоссальная семья уже ждали Петькина в широком дворе, у распахнутых настежь ворот. Завидев неказистые шумные “Жигули”, они все загалдели, высыпали и обступили машину Петькина, не дав тому и припарковать её, как следует. Участковому даже выходить наружу расхотелось – а то ещё затопчет его эта огромная толпа. -У нас был террорист! – первой к Петькину прорвалась жена Рыженко, отпихнув в арьергард двух его дородных сестриц. -Та дайте мне, хоть, из машины выйти! – разозлился на них капитан Петькин. -Он стрелял у нас в доме из автомата! – заходилась истошным писком жена Рыженко, а позади неё квохтали дородные сестрицы, мать, тёща, дочери и невестки... Сам же хозяин дома и главный свидетель разразившихся событий давным-давно был оттеснён подальше и скромно ютился около забора, переживая стресс. -Граждане, сохраняйте спокойствие! – сурово предписал семейству Рыженко капитан Петькин, с трудом отодвигая дверцу и выбираясь из душных “Жигулей” в ночную прохладу. Гвалт голосов на пару секундочек стих... -Да как тут... да что тут можно сохранять?? Мы все умрём! – нарушила хрупкую тишину громогласная жена Рыженко, и вслед за ней все остальные загалдели с новой силой. Даже в окнах соседних домов стали зажигать свет: полпосёлка перебудили! Капитан Петькин понял, что сегодня ему предстоит работка не из лёгких... Ночь бесповоротно испорчена, и досматривать свой десятый сон ему сегодня не придётся. Поэтому капитан Петькин набрал в лёгкие побольше воздуха и основательно взялся за работу. -Как выглядел ваш террорист? – задал он госпоже Рыженко резкий сухой вопрос, целью которого было заглушить невменяемые вопли и заставить последнюю вещать на три тона ниже. -А? – выплюнула та и, действительно, заглохла. – Я... не видела... – пробормотала она, и тут же выдала, вернув громогласность: -Вовик видел! Пропустите Вовика! – ещё громче завизжала госпожа Рыженко. – Клавдия Степановна! Позовите Вовика!! -Вовик!! – заревела мать Рыженко, словно пароходный гудок. – Подь сюды – милиция кличет! -Та, йду! – зло плюнул в отдалении сам Рыженко и начал пробираться к Петькину мимо толпящейся своей родни. – Куры несчастные... С квохтанием вашим... Чёрт... -Вы видели человека, который влез к вам в дом? – капитан Петькин тут же встретил Рыженко вопросом, чувствуя своим милицейским чутьём, что горячим следам преступника ни в коем случае нельзя давать остыть. -Террорист! – взвизгнул Рыженко почти так же, как и его жена. – Глаза бешеные, зубы оскаленные, щетина – шо у того волкодава! Я услышал внизу шум и взял ружжо, бо думал, шо вор! А он в меня как из автомата запуляет! Так я думал, прибьёт, да повезло, шо промазал! Пьяный, наверное, был! -Гражданин Рыженко, пройдёмте в дом! – постановил капитан Петькин. – Я должен увидеть следы его пуль! -Пройдёмте, пройдёмте! – живо согласился Рыженко и направился к воротам проворной рысью. – Он мне всю стену на кухне испоганил, гад! И кружку пивную разбил сувенирную! Капитан Петькин уже бывал в доме у граждан Рыженко – как то раз, в апреле к ним залезли воры и... что-то украли. Петькин уже и не помнит, что именно, зато отлично помнил дорогу из их просторного холла на кухню – ходил туда-сюда тысячу раз, пока, наконец, не нашёл несчастного вора-бомжа и не отобрал у него всё, что тот украл. В углу холла помещался шкаф-купе такого размера, от которого Петькину невольно казалось, что в этот шкаф можно поместить весь его кабинет. Огромное зеркало на его дверце отражало нервного Рыженко, самого капитана Петькина, низкую тумбочку для обуви, а так же – люстру, из-за чего в холле становилось светло до слёз. Петькин невольно прикрывал глаза: после ночной темноты невероятный свет прихожей щипал глаза. -Кухня у меня там! – издал Рыженко скрипучим голосом и показал Петькину направо, где проделали в стене полукруглую дыру и превратили последнюю в арку. Петькин по инерции буркнул “Спасибо”, привычно завернул направо и попал на кухню. Взгляд участкового тут же приковал к себе распахнутый настежь холодильник с баночкою йогурта в глубине, а так же – охотничья двустволка на полу, около раскрытой дверцы. -Ваше ружьё? – осведомился Петькин у гражданина Рыженко, который нетерпеливо топтался на пороге кухни, ожидая от участкового немедленных действий. -Моё, – согласился тот и скользнул к холодильнику. – Я им от террориста защищался! Но вы лучше сюда гляньте! – тощий палец хозяина упёрся в противоположную холодильнику стенку, к которой прикрутили декоративные полочки для всякой ерунды, которая не несёт практического смысла, а лишь собирает пыль. Петькин по инерции перевёл взгляд, и тут же увидел, что на этой блестящей лакированной полочке никакой ерунды не имеется, только на стене, за ней, ясно и чётко виден след автоматной очереди – зловещий рядок круглых отверстий. На полу же, под полочкой Петькин различил горку осколков и обломков – среди них и осколки сувенирной кружки. Петькин и раньше видал эту кружку на кухне Рыженко – сине-жёлтую, с логотипами футбольной сборной Украины. После обстрела уцелела только её витая ручка и толстое донышко – оно валялось около осколков глиняного зайца и куска деревянного кораблика. -Видали? – плаксивым голосом пожаловался Рыженко. – Я собирал сувениры несколько лет, а он всё угробил! -Скажите спасибо за то, что он не угробил вас! – без преувеличений заявил Петькин и решительно двинулся к холодильнику, собираясь снимать с него отпечатки пальцев. -Он открывал холодильник? – уточнил участковый, чтобы не снимать отпечатки пальцев зря. -Так я его у холодильника и застукал! – взвизгнул Рыженко, скорбно оглядывая погибшие свои сувениры. – Искал, чем поживиться, свинюга! А я ему: “Руки вверх!”. А он как выпалит! Я от испуга упал, а он все мои сувениры снёс и – бежать в окошко! -Отлично! – отрезал Петькин, посыпая ручки холодильника серым порошком для снятия отпечатков. – Сейчас, мы глянем, что за гусик! -Хоть бы вы побыстрее его нашли! – бурчал под руку Рыженко, переминаясь над душою Петькина. – Мы же сюда на отдых приехали, а получается какая-то война... *** Капитан Петькин закончил возиться с отпечатками часа, примерно, через два, и вышел из дома Рыженко уставшим, как чёрт. Нет, он не особо напрягался, когда выделял отпечатки пальцев на холодильнике, окне, дверях и перилах Рыженко, не устал, ползая по полу в поисках следов и не сильно и потел, снимая отпечатки у многочисленных и шумных рыженковских домочадцев. Уставшим участкового делали нервы: такого на его участке ещё не бывало, к тому же, сумбурный преступник, который может быть и сумасшедшим, до сих пор здесь, он скрывается где-то неподалёку... может быть, даже наблюдает за ним... -Извините... – донёсся до капитана Петькина негромкий голос незнакомца. К тому же, последний отчаянно шепелявил, из-за чего участковый и вовсе не понял, что он ему сказал. Петькин не ожидал, что к нему может кто-то подкрасться, и вздрогнул от неожиданности, когда на его плечо легла рука. -Иж-жвините... – повторил некто, участковый обернулся и узнал в новоиспечённом собеседнике пьянчужку Семёнова – соседа семейства Рыженко и коренного обитателя посёлка Маяк. Участвуя во многочисленных битвах, изрядно подогретых алкоголем, Семёнов порастерял свои пожелтевшие от дешёвых сигарет зубы – поэтому и шепелявил. Капитану Петькину не раз приходилось определять Семёнову ночлег в обезьяннике опорного пункта, и тот боялся участкового почти что, как огня. А тут вдруг сам приполз и пытается что-то сказать... Петькин заинтересовался. -Чего тебе? – вопросил участковый, не теряя милицейской суровости. -Гражданин начальник... – пробухтел Семенов, утирая свой переломанный нос кулаком. – Вы сейчас у Рыженков были, а я, вот, видел, как от них один тип выскочил через забор и туда, к брошенному дому побежал! -Не врёшь? – громыхнул на тощего алкаша капитан Петькин, прекрасно зная, что Семенов наделён даром видеть даже ангелов и бесов, когда уровень водочной “заправки” в нём перехлынет через край. -Ей-богу! – Семенов аж перекрестился, чтобы Петькин не счёл его упитым и не отволок в каталажку. -Проверим! – постановил капитан Петькин и свирепо приказал Семенову: -А ты домой иди и спи! А то как пить дать – будешь сегодня у меня в клетке дрыхнуть! -Да ладно вам... – обиделся Семенов и, хлюпая носом, скрылся в темноте кривой улочки, лишённой фонарей. Капитан же Петькин остался сиротливо торчать посреди дороги, около своих “Жигулей”. Дом, который, по мнению Семенова, являлся брошенным, принадлежал дончанину по фамилии Вилкин. Не прошло и года с тех пор, как туда пробралась банда, взяв в заложники самого Вилкина и его невесту. Тогда всё обошлось: банду обезвредили, а заложников освободили. Но с тех пор Вилкин больше в Маяке не показывался: боялся, наверное, что его снова кто-нибудь захватит... И, видно, справедливо боялся... Капитан Петькин не медлил и теперь. Забившись в кабину “Жигулей”, он нажал на газ и помчался к себе в опорный пункт. Сна как не бывало – спустя пять минут участковый бодро шагал по пустынному коридору к своему кабинету, где в эту ночь дежурил его новый помощник, лейтенант Рябчик. Рябчик приступил к службе лишь на прошлой неделе, и капитан Петькин не мог доверить ему опасное задание. Распахнув дверь, участковый вступил под свод кабинета и обнаружил Рябчика мирно спящим лицом на столе. Когда-то давно, в молодые годы, когда Петькин сам бегал в помощниках, его ныне покойный начальник, майор Порох, тоже застал его спящим на первом дежурстве. Майор Порох обладал рыжими усами и крутым нравом – завидев, как Петькин безмятежно посапывает, уткнувшись носом в газетёнку, начальник достал табельный пистолет и бухнул в воздух у его уха. Петькин тогда от страха грохнулся со стула и покатился кубарем по бетонному полу, а памятная дыра от пули майора Пороха красуется на потолке и по сей день... Капитан Петькин стрелять не стал: рассудительность не позволила ему портить потолок и шокировать помощника перед ответственной работой. Он просто затормошил Рябчика за плечо и сердито проворчал: -Солдат спит, а служба идёт! -А? Что?? – тут же встрепенулся лейтенант Рябчик, словно обычный пёстрый рябчик, которого спугнули в поле. -Эх, ты, служака... – вздохнул капитан Петькин, усаживаясь за свой видавший виды стол. -Борис Сергеевич... – сонным голосом промямлил Рябчик и захлопал своими мальчишескими глазками. -Работа у нас, дружище! – сказал Петькин, разыскивая на своём столе ручку. – В дом Вилкина опять кто-то влез, затем он забрался к Рыженко и пытался их ограбить... – Петькин, наконец-то, нашёл ручку и записал на листке отрывного календаря фамилию, имя, отчество и телефон владельца злополучного дома, Георгия Вилкина. -На-ка, лейтенант, трудись! – Петькин протянул листок Рябчику – пускай, узнаёт милицейскую работу. -Есть! – бодро откликнулся Рябчик, выхватил листок и живо засел за телефон. Сейчас он выглядит бравым огурчиком, а если бы не приехал начальник – храпел бы до утра.

====== Глава 175. Выходной Георгия Вилкина. ======

Георгий Вилкин не собирался сегодня рано вставать: у него намечался законный выходной. Он безмятежно отдыхал под одеялом, когда телефон на прикроватной тумбочке решил подать свой пронзительный голос. Вмиг растеряв весь сладкий сон, Вилкин вспрыгнул вверх, обливаясь холодным потом, и едва не обрушился мимо кровати. -Кто там?? – заорал он не своим голосом, решив спросонья, что некто тревожит его дверной звонок. Ответа не последовало – лишь бесноватый звон хоронил ночную тишину. -Чёрт... – зло чертыхнулся Вилкин, разобравшись, что его спокойствие возмущает телефон. Схватив трубку в кулак, Вилкин не смог побороть злость и буркнул тому, кто решил растерзать его спокойный сон: -Чёрт! -Гражданин Вилкин? – серьёзно осведомились на том конце, видимо, пропустив “чёрта” мимо ушей. -Да... – тихо согласился Вилкин, начиная подозревать, что стряслось нечто скверное. -Вас беспокоит опорный пункт посёлка Маяк, – бесстрастным голосом сообщил невидимый собеседник. – В ваш дачный дом проникли неизвестные вооружённые лица... Вилкин встрепенулся и сел на кровати, сжав трубку. Чутьё агента сбу подсказало ему, что, возможно, у него на даче затесалось не просто неизвестное лицо – это вернулся проклятый Эрих. Он, Вилкин, обязательно должен приехать туда – у него появился шанс оправдать Александра и найти пропавшего Василия! -Я сейчас приеду! – коротко заявил Вилкин, и, не дожидаясь, пока на том конце закончат с ним разговаривать, швырнул трубку и вскочил с постели, намереваясь натащить первую попавшуюся одежду и на всех парах лететь в злополучный Маяк. *** Как только его автомобиль въехал на территорию посёлка Маяк – Георгий Вилкин направился в опорный пункт. Свирепо нажимая на газ, Вилкин проносился мимо частных домов, дремавших в сизых предрассветных сумерках, капот его джипа рассекал сырой туман. Вилкин отлично знал, где находится опорный пункт – уверенно вписавшись в нужный поворот, он тот час же достиг приземистого кирпичного здания, табличка на котором огромными буквами гласила: “ОПОП”. Нажав на тормоза, Вилкин со свистом застопорил джип на неширокой парковке, около “Жигулей” шестой модели, выскочил из кабины, не забыв включить сигнализацию и бегом направился к невысокому крыльцу. В подслеповатый окошках ОПОПа горел свет – капитан Петькин и его помощник работали, опрашивая всех свидетелей, которых смогли найти. Свидетели занимали твёрдые скамейки в коридоре,и Вилкин, пробегая, случайно отдавил кому-то ногу. Когда Георгий Вилкин на скаку ворвался в кабинет участкового – капитан Петькин сидел за своим столом и пытался чего-то добиться от некоего поддатого на вид субъекта. Субъект помещался напротив участкового, на одном из стульев для посетителей, и плаксиво мямлил что-то неразборчивое, а помощник Петькина, лейтенант Рябчик – тот был посажен на место стенографиста и обязан писать протокол. -Я здесь! – выпалил Вилкин с порога, забыв поздороваться. – Давайте, поехали, поехали! – Вилкин, запыхавшись, выдыхал бессвязные слова, требуя от участкового, чтобы тот немедленно бросил всех своих свидетелей и ехал с ним к его даче. Шокированный внезапным появлением Вилкина, лейтенант Рябчик подпрыгнул, шумно стукнув ножками стула о пол, и сделал в протоколе помарку: пририсовал букве “Р” огромную ножку, на полстраницы. Тихонько чертыхнувшись, Рябчик полез за корректором, а капитан Петькин тем временем сохранял гранитное спокойствие (или только делал вид,что сохраняет – дабы протянуть время, заставить Вилкина вызвать группу захвата и не соваться лишний раз в логово террориста). Посмотрев на часы, участковый негромко сказал: -Гражданин, Вилкин, присядьте. -Зачем?? – вскрикнул Вилкин, нетерпеливо шаркая башмаками о порог. -Полшестого утра, – спокойно отозвался Петькин. – Я думаю, нам сначала следует опросить свидетелей, а потом, как полностью рассветёт – ехать к вашей даче! Я считаю, что вы тоже должны участвовать в опросе свидетелей – чтобы установить личность преступника. Георгий Вилкин фыркнул – так ему не хотелось ждать, но в кабинет, всё же, зашёл и уселся на свободный стул, мысленно обозвав капитана Петькина трусом. Сидя, Вилкин корил себя за то, что попёрся к медлительному Петькину слишком рано, и мог бы поспать ещё часа полтора, а капитан Петькин тем временем продолжал прерванную работу. Фамилия человека, которого Петькин терзал допросом, была Тишкин, он жил недалеко от пострадавшего семейства Рыженко, и являлся закадычным другом пьяницы Семенова,который, якобы, видел, как на дачу Вилкина забегает незнакомец. Как недавно выяснил Петькин – в ту ночь Семенов с Тишкиным не спали – они сочинили для себя какой-то собственный праздник и шумно отмечали его в лачужке Семенова, в кругу колбасы, водки и ещё одного приятеля – Пантелейчика – который ожидал своей очереди в коридоре. Тишкин, вырванный из туманной атмосферы пьяного праздника, смотрел вокруг себя влажными, красноватыми глазами приболевшего пса, и плаксивым голосом цедил: -Ну, праздник у нас был... А тут... -Что, не дали бутылку раздавить? – ехидно заметил Петькин. – Давай, Тишкин, рассказывай, что ты видел? -Ну, как... – пробухтел Тишкин, растирая грязными руками свой красный нос. – Ну, отмечали мы... мало ли... все люди отмечают! Дык нет же, услыхали вдруг шум какой-то за окошком. Мы в окошко глядь – а там тип какой-то вприпрыжку скачет. От Рыженков от этих, к заброшенному дому. Он меня, видать, заметил – чуть я только в окошко высунусь – он мне автоматом так кивнул мол, застрелю... А у меня сразу же сердце в пятки: пожить-то ещё хочется, бо молодой ещё, дык я и затих там, у батареи... А потом – вы нагрянули! Вилкин корчился на стуле и слушал пьяные бредни вполуха. Ему было абсолютно не интересно, что видели залитые глазки этого Тишкина, да и сумбурные показания Пантелейчика ни капельки не заинтересовали Вилкина. Казалось, капитан Петькин медлит специально, задавая этим собутыльникам какие-то наводящие вопросы, на которые те бухтели невразумительные, дурацкие ответы. А у Георгия Вилкина уже сказывался сверхранний подъём: он зевал и клевал носом, проваливаясь на время в сонную яму... В который раз проснувшись, Вилкин внезапно вперился в настенные часы и увидал, что время уже – десять утра, а Петькин всё терзает этих убогих алкоголиков. -Товарищ капитан! – Вилкин решил влезть в этот глупый допрос и добиться-таки от Петькина настоящей работы. -А? – Петькин акнул и заглох, тупо уставившись на Вилкина... кажется, он всю ночь не спал: глаза у капитана были словно у больной совы... -Бэ! – фыркнул Вилкин, ёрзая от нетерпения. – Я, между прочим, сотрудник сбу, и ваше теперешнее прозябание могу расценить, как трусость и нежелание работать! -Ладно, Рябчик, отпусти их пока! – сдался Вилкину участковый, вздохнув и кивнув головой на двух грустных алкоголиков. – Сейчас, съездим к дому, а потом – посмотрим! -Граждане, вы свободны! – объявил свидетелям лейтенант Рябчик, который даже был рад тому, что не придётся больше писать длиннющий и бесполезный протокол. – Распишитесь! – предписал он, поднеся этот самый протокол под красные носы Тишкина и Пантелейчика. -Ага, гражданин начальник! – пробухтел Пантелейчик, рисуя на бумаге загогулину, дрожащей рукой. Тишкин же нарисовал свою загогулину молча, после чего оба поспешили скрыться. -Поехали же! – подогнал Петькина Вилкин, встав со стула и топчась около двери, а лейтенант Рябчик уже позвал дружинников, троих местных жителей: прямоугольного Кузьму, бородатого Тихона по кличке Лешак и тощего Гаврилу по кличке Гаврик. Дружинники были пьяноваты, но сейчас это никого не интересовало: в борьбе с таинственным бандитом подойдут и такие. Петькин заставил всех троих садиться в машину и ехать к “проклятому” дому. Машина у дружинников была особенная: чёрный “Запорожец”. Раньше он был обычный, оранжевый, но однажды Гаврик слетел на нём в овраг, после чего машину пришлось экстренно красить. В местном сельсовете нашлась только чёрная краска, и “Запорожец” приобрёл свой теперешний примечательный цвет. Дружинники впихнулись в свой примечательный автомобиль с великой неохотой: лом Вилкина в посёлке и впрямь, считался проклятым. Особенно суеверный Гаврик боялся: перевернулся уже на “Запорожце” около этого самого брошенного дома, за которым расстилался травянистый, сырой овраг. *** Они оказались у вилкинского дома минут через пять: собирались дольше, чем ехали. Дружинники держались поодаль, не отходя от “Запорожца”, а капитану Петькину с лейтенантом Рябчиком, всё-таки, пришлось приблизиться к воротам из-за которых в любой момент мог выскочить... Петькин с Рябчиком не знали, кто мог выскочить из-за вилкинских ворот, а вот сам Вилкин был на все сто процентов уверен, что в его доме опять поселился сумасшедший Эрих. Своего дома у него нет – вот и перебивается случайными углами. Заглянув во двор через дыру в заборе, о которой знал лишь он один, Георгий Вилкин осознал: его дачный дом не пуст. Кто-то притаился там, в его мглистой глубине... К тому же, во дворе, плохо спрятанная в глуши сорняков, торчит незнакомая чужая машина, марки “BMW”. -Он здесь! – прошептал Георгий Вилкин капитану Петькину, который прятался за кустом недалеко от него. – Вы сами с ним не справитесь – он вас, как цыплят перестреляет! -Ой... – пробормотал капитан Петькин, в опорном пункте которого числился он сам, его помощник лейтенант Рябчик, да добровольные дружинники из местных мужичков. -Я сейчас в Донецк, Крольчихину позвоню! – сказал Вилкин, отлично понимая, что смешные дружинники Петькина ни за что не справятся с настоящим преступником. – Он спецназ пришлёт! -А... когда? – осведомился Петькин, осторожно отходя от куста к своим заслуженным “Жигулям”. Кажется, он крепко влип, и у него в тихом мирном посёлке, и впрямь, завёлся террорист... Дружинники – те вообще не приближались ни к нему, ни к забору. -Сейчас и пришлёт! – уверенным голосом заявил Вилкин, достав из кармана мобильный телефон. – У меня с этим отморозком личные счёты! Петькин что-то себе клекотал, но Вилкин ничего не слушал. Быстро набрав нужный номер, Вилкин придвинул трубку к уху и стал ждать от Крольчихина ответа. -Может быть, отойдём? – робко предложил капитан Петькин, устрашившись наличия террориста на своём небольшом участке. -Я должен за ним следить! – отказался Вилкин. – И вы тоже! Никуда не уходите – ждём группу захвата! *** Следователь Крольчихин тем временем писал отчёт и потел. Он уже не первый десяток лет разменял, работая в Калининском Ровд, и за всё это время на его совести не повисло ни одного глухаря, а тут... Проклятый “мусорный душегуб” уже почти год торчит в “глухом” разделе, из-за чего Крольчихин не видал премии как своих ушей. А вчера ещё ввалился к нему в кабинет Тетёрко и полтора часа грохотал, сурово грозясь снять Крольчихина с должности старшего следователя и отправить участковым в отдалённый район. Кроме всего этого Крольчихина запилила жена – за то, что из-за безденежья он не свозил её в Египет этим летом... Просмотрев свой нынешний отчёт на предмет орфографических ошибок, Крольчихин хмуро подумал, что ему пора собирать чемоданы. “Мусорный киллер” до сих пор на воле, а ещё прибавился загадочный убийца Сенцова. Крольчихин подозревал, что это – один и тот же человек... Но Тетёрко подозрениями сыт не будет. Телефон дал о себе знать в тот интересный момент, когда Крольчихин отлип от стула, схватив в охапку свой отчёт и с обречённым видом собрался ползти на ковёр к свирепому начальнику. Мгновенно застопорившись, следователь схватил трубку. -Да? – буркнул он, не ожидая услышать ничего утешительного для себя. -Подполковник Крольчихин? – громко осведомился в трубке голос Георгия Вилкина, и Крольчихин аж подпрыгнул, едва не столкнув на пол горшок с бегонией. -Что у вас, Вилкин?? – буквально, заорал он, оглушая Вилкина на одно ухо. -В моём доме снова ваш Эрих! – с уверенностью паровоза заявил Георгий Вилкин. – Он вернулся и ночью влез к моим соседям! У вас есть группа захвата?? Ещё бы у Крольчихина не было для такого “ВИП-клиента” группы захвата! Да, для того, чтобы схватить “мусорного киллера”, Крольчихин вызовет группу захвата хоть, с луны! -Едем! – взвизгнул Крольчихин, крутнувшись на одной ножке. – Ждите нас и не смейте заходить в дом! Докладывайте обстановку! -Есть! – согласился Георгий Вилкин и сказал капитану Петькину: -Остаёмся здесь! Группа захвата уже в пути! Капитан Петькин тщательно подавлял икоту. За всю его бытность участковым группа захвата в Маяке была лишь однажды, почти год назад, когда ловили... террориста в доме Вилкина (какое совпадение!). И тогда же случилась беда: некто в упор из автомата пристрелил его прежнего помощника, старшего лейтенанта Зайцева... Петькину не хотелось новых жертв... Петькин боялся новых жертв... как огня. *** Репейник только что поменял видеокамеру: старую вдрызг расколотил клювом проклятый тукан. Репейник боролся с ними, словно с фашистами под Москвой: ставил силки и самострелы, сыпал отраву, вешал электрические сети... Однако, ничего из этого не помогло: в его ловушки не попалось ни тукана, а расклёвывать камеры они стали, кажется, ещё яростнее. Репейник весь кипел от злости, когда вернулся обратно, в пробойную, к тому же, он был весь в грязи и листьях: сорвался со стремянки в болото... И огромные рыжие муравьи, которых Репейник нацеплял, выползая на сушу, изводили беднягу своими укусами. -Чёрт! – чертыхнулся Репейник, расчёсывая свои тощие бока прямо, до крови. – Чёрт бы подрал этих паршивых куриц! Отправив свой комбинезон на дезинфекцию и надев свеженький, Репейник решил, что пора поесть. Удобно устроившись в кресле, он включил кофеварку, запустил себе мультфильм “Ну, погоди!” и поставил в микроволновую печь пиццу “Каприччоза”, которой хватило бы прокормить трёх человек. Но Репейник не собирался ни с кем делиться своей пиццей. Он слопает её в гордом одиночестве, а потом привезёт из Рима ещё штук восемь. -Развлекаемся? – вдруг на пороге пробойной возникла Звонящая и сурово осведомилась, сжимая пистолет. Репейник едва не подавился: чего она на него насыпалась, когда он уже заменил систему безопасности?? Да и ту видеокамеру несчастную – тоже заменил?? -А... а что? – пролепетал Репейник, мучительно проглатывая кусок пиццы, который встал у него поперёк горла. -Куда Старлей намылился из твоего бокса? – гневно вопросила она, не убирая пистолет. -В Лас-Вегас! – ответил Репейник, справившись, наконец-то с пиццей и запивая её кофе, чтобы лучше прошла. -Да, неужели? – съехидничала Звонящая и сдвинула брови ещё более грозно, чем шеф. – А почему тогда маяк его игрек-тачки определяется в Донецкой области? -Где? – подскочил Репейник и вновь подавился – теперь уже кофе. -Донецкая область, посёлок Маяк! – настояла Звонящая, готовая в любой момент выстрелить Репейнику под ноги. – Ты хоть, за данными следишь? Или ты всё время жуёшь, как бык?? -Кха! Кха! – кашлял тем временем Репейник, плюясь горячим кофе, который тоже застрял поперёк горла и выжигал изнутри, словно напалмом. -Репейник, проверь мне Старлея и доложи! – отдала суровый приказ Звонящая и скрылась в коридоре. Репейник прокашлялся, отплевался и подполз к компьютеру. Монитор до сих пор демонстрировал погоню волка за зайцем, но у Репейника, кажется, сейчас будет другая погоня. Он поспешно вырубил мультфильм и настроил игрек-радар на режим поиска.

“Старлей обнаружен!” – выскочило на монитор спустя минуты три, не позже, после того, как Репейник задал антропометрию Сенцова.

– Покажи местоположение! – вздохнул Репейник в микрофон приёма голосовых данных. Невозможность поесть, как человек, сильно удручала... Едва ли, не лишала смысла жизни... Компьютер же был железен – ему не нужна еда, и у него нет эмоций – он послушно выплюнул нужную точку на карту и издал писк, сообщая, что задание выполнено. Репейник, уверенный в том, что Сенцов – в Лас-Вегасе, а Звонящая просто проверяет его на вшивость от нечего делать, взглянул на монитор вполглаза. И остолбенел: Звонящая оказалась права – и сам Сенцов, и его игрек-тачка каким-то образом оказались в Донецкой области, в посёлке Маяк... Сенцов зачем-то торчит в чужой обветшалой хате, а его игрек-тачка покоится в захламлённом дворе! -Чёрт... – пробормотал Репейник, отлично понимая, что Сенцову там, в этой избушке, решительно нечего делать... А раз он там завис – значит, с ним что-то не так. Вернее – с его гибридом. Репейник нехотя включил передатчик: опасался, что суровая начальница Звонящая начнёт стрелять ему под ноги. -Приём, ребята... – негромко сказал он (а вдруг Звонящая уже забыла про него и занялась другими делами?). -Ну, что, Репейник, убедился? – первым в динамик ворвался свирепый голос Звонящей, и Репейник понял, что она и не собиралась про него забывать, а специально поджидала, когда он выйдет на связь. – Не нужно было вообще выпускать Старлея из бокса! – громыхнула Звонящая, а Репейник ничего не ел, чтобы не подавиться. – А ты ещё и проворонил!Когда будет готова твоя программа по уничтожению гибрида? -Уже готова, – сказал правду Репейник, ведь он закончил её как раз перед тем, как заменил расклёванную туканом видеокамеру. -Отлично! – наконец-то, похвалила Звонящая. – Подключай, а я вызову Красного с Бисмарком – пускай, законопатят эту перелётную пташку и тащат к тебе! -Есть! – поспешил согласиться Репейник, и Звонящая вырубила передатчик, переключившись на Красного и Бисмарка. *** Константин Сенцов очнулся. И первое, что проникло в его сознание – это его спина. Спина Сенцова противно ныла, пропадая на чём-то бугристом и жёстком. Рук и ног словно бы никогда не бывало, а перед глазами маячили грязновато-серый потолок и круглый, засиженный мухами светильник красного цвета. Поморгав безумными, слегка испуганными глазами, Сенцов вдруг решил, что лежит в каком-нибудь боксе Репейника, и тут неподалёку обязательно окажется подставка для цветов... -Репейник! – негромко позвал Сенцов, в надежде, что Репейник слышит его хотя бы, через передатчик. В ответ ему звенела тишина. Репейник молчал, хотя, кажется, находился совсем не далеко... Шуршит чем-то слева от Сенцова. -Репейник, я знаю, что ты здесь! – пробормотал Сенцов глухим голодным голосом, ведь его желудок был пуст, как чёрная дыра, и настойчивым урчанием требовал поесть. Репейник продолжал играть в молчанку, зато неподалёку что-то негромко ударилось об пол, после чего послышались лёгкие частые шажки.. “Странная походка у Репейника!”- успел подумать Сенцов, и тут над его лицом склонилась усатая кошачья мордочка рыжего цвета. Лёжа на полу, Сенцов остолбенел: нигде на Базе он ни разу не видел ни одной кошки. Кошка же обнюхала сенцовскую щёку влажным розовым носом, негромко мурлыкнула и тут же устроилась на груди Константина, свернувшись толстым пушистым клубком. Страх сдавил Сенцову горло. Где он?? Что за кошка?? И где Репейник?? Кошка мирно урчала, сонно щуря зелёные глаза, а из груди Сенцова вырвался невменяемый вопль, он в ужасе вскочил, закружился по неизвестному пространству, натыкаясь на мебель. Кошка с громким шипением взлетела на подоконник, выгнула спину, взъерошив свою пушистую шерсть, и выпрыгнула на улицу через разбитое окно. Внезапно Сенцов заглох. За окном послышался шум. Нет, это не кошка – она слишком лёгкая, чтобы создать такой грузный топот. Слух Сенцова обострился до предела, и он отлично слышал, что к нему подкрадываются враги. Со скоростью молнии Константин метнулся к своим автоматам и тут же схватил их наизготовку. Враги уже близко, сейчас, они ворвутся – и он будет стрелять... -Привет, Турист! – резкий голос словно бы вырвал Сенцова из забытья, Константин тут же вспомнил про Лас-Вегас и даже выронил оба автомата на дощатый пол. -А? – булькнул Сенцов, с изумлением не обнаружив вокруг себя никакого Лас-Вегаса. -Бэ! – оборвал резкий голос, и на плечо Константина легла тяжёлая рука. -Эй! – Сенцов испугался неожиданного нападения, попытался сбросить наглую руку, однако та впилась вампиром и тут же с силой развернула Сенцова вокруг оси. -Узнаёшь? – осведомился резкий голос, Сенцов поднял глаза и увидел... В полумраке он различил лишь смутные черты человека, однако узнал его сразу. В том непонятном месте, где оказался Сенцов вместо Лас-Вегаса, непостижимым образом появился Эрих Траурихлиген. -Твои штучки? – зло изрыгнул Сенцов, сбросив со своего плеча постылую руку туриста... Кстати, это Траурихлиген – турист, а не Сенцов – турист... -Нет, – беззаботно отказался Траурихлиген. – Не мои. Ты не знаешь, где находишься, верно? Сенцова словно кто ледяной водой облил. Из ведра. С ужасом Константин осознал, что Эрих Траурихлиген прав: интерьер убогой сельской кухоньки не был знаком Сенцову. Он никогда не видел этого старого стола, разношёрстных табуреток, керогаз этот проклятый... или как там такая штука называется?.. Константин споткнулся об автомат, который сам же и выронил, и испугался: откуда он взялся? -Я заметил, что с тобой что-то не так ещё тогда, когда забирал свой медальон, и ты попытался со мной драться! – объявил Сенцову Траурихлиген и Константин внутри себя похолодел: турист догадался о личностном гибриде... -Я тебя больше не боюсь! – Константин постарался казаться храбрым и не давать туристу спуску. -Я нашёл тебя по твоему оповскому маяку! – хохотнул Траурихлиген, прохаживаясь туда-сюда... отогнанная Сенцовым кошка почему-то вернулась, подобравшись к туристу поближе, а за ней показалась ещё кошка и ещё... -Хорошая штука – твой оповский маяк! – Траурихлиген продолжал издеваться над Сенцовым, а Сенцов невольно подумал, что кошки льнут на нехрональное излучение. Дурацкая память Сенцова изрыгнула ему глупый рассказ Репейника о том, что нехрональное излучение отгоняет всех животных без разбору, даже рыб, но кошки на него так и липнут... -Надоели мне ваши дознаватели до чёртиков! Пора от вас избавиться! – вздохнул Траурихлиген, непринуждённо гуляя туда-сюда по захламлённому полу, словно знал, что забацанный проклятым гибридом Сенцов не имеет сил, чтобы с ним драться. – Знаешь, Сенцов, почему из тебя никогда не выйдет генерал? – осведомился он, застряв напротив Константина и уставившись на него, требуя на свой вопрос ответа. -Я тупой... – буркнул Константин, у которого гибрид проклятый уже всё сожрал: и интеллект, и силу воли, и даже память начал отнимать. -Нет, ты не тупой! – возразил Траурихлиген, насмешливо покачав головой. – Ты – душный пессимист! Я бы тебя убил, потому что своим пессимизмом ты душишь даже меня! Но убить тебя – это всё равно, что никого не убить, – пожал он своими широкими плечами, а рыжая кошка так и крутилась у его ног, мурлыкала, как будто бы Траурихлиген сейчас будет её кормить. – Поэтому я решил избавиться сразу от всех вас! -Ты то помогаешь нам, то ... – недоумевал Сенцов, мучительно включившись и осознав, что турист затеял какую-то опасную игру. – Когда я, наконец, тебя пойму?? -Я? Помогаю? – изобразил удивление Траурихлиген. – Я никому не собирался помогать! Это был эксперимент! – довольно объявил он. – Я хотел узнать, работает ли рекавер-среда после проброса? Да, работает! Я счастлив! -Получай... – рыкнул Сенцов и, вновь почувствовав себя дознавателем, стиснул кулаки и прыгнул вперёд... Траурихлиген на этот выпад среагировал мгновенно: не успел Сенцов и приземлиться – выбросил кулак, залепив ему такую оплеуху, что Константин грохнулся навзничь и потерял сознание... Внезапно сознание вернулось. Константин распахнул глаза и увидел вокруг себя кромешную тьму. -А! – от неожиданности Сенцов громко вскрикнул, однако его крик оказался приглушённым, словно бы вокруг него высились претолстые стены. Поддавшись

сводящей с ума панике, Константин принялся судорожно елозить руками вокруг себя и вскоре узнал, что эти стены находятся совсем близко от него и окружают со всех сторон... Кроме того, всё вокруг ходит ходуном, заставляя сенцовские бока то и дело встречать твёрдость этих стен. После тяжёлой оплеухи Сенцов начал кое-что понимать... Он понял, что лежит на дне багажника и жёстко стукается боками о его стальные стенки. Распахнув глаза, Сенцов увидел вокруг себя мглу и осознал, что некто забил его в багажник автомобиля и куда-то везёт... -Выпустите меня! Помогите! – заорал он в неистовом порыве дурацкой паники и заколотил руками по твёрдому металлу. Его удары отозвались жутким глухим стуком, словно бы стенки багажника имели толщину в несколько метров. Звуконепроницаемый багажник игрек-тачки! Вот, куда заточил Сенцова... Эрих Траурихлиген. Сенцовская память изрыгнула последнюю драку с Траурихлигеном... В какой-то мрачной избе, среди замшелой мебели... Траурихлиген внезапно появился, что-то сказал, а потом – залепил Сенцову в глаз. Что за изба? Как Сенцов туда попал? Где Траурихлиген откопал игрек-тачку? Константин не помнил. Эрих Траурихлиген поступил примитивно и просто: взял игрек-тачку Сенцова, которую Константин бросил во дворе заброшенного дома. Выследил он Сенцова тоже очень просто: по его оповскому аларм-маяку. Перевёртыш разболтал ему аларм-технологию Отдела Предотвращений, и Эрих Траурихлиген сделал у себя такую же, испытав систему отслеживания на Сенцове. Система отслеживания сработала на славу, а Эрих Траурихлиген давным-давно уже покинул Донецкую область, и тачка его мчалась над Тихим океаном, рассекая воздух с первой игрек-скоростью. -База! База! База! – закричал игрек-навигатор, и Эрих Траурихлиген увидел впереди острова. Навигатор указывал на один из них – самый маленький – и Траурихлиген направил тачку к нему. На островке различались горы, лагуна, зелень экзотического леса... -Позывной? Позывной? Позывной? – робот-диспетчер тут же заверещал, заставляя “гостя” идентифицировать себя. -Старлей! – Эрих Траурихлиген забросил в эфир позывной Сенцова и остался доволен: -Посадку разрешаю! – сообщил робот-диспетчер, клюнув.

“Уронив” тачку на правое крыло, Эрих Траурихлиген лихо завёл её в открывшийся шлюз, после чего аккуратненько поставил на стоянку. Сенцов ныл у него в багажнике, открыв его Траурихлиген увидел, что Константин скорчился там на дне, как настоящий слизняк.

– Вылазь уже, увалень безмозглый! – фыркнул он, вываливая Сенцова из багажника свободной от игрек-базуки рукой. Константин впал в болезненную прострацию: личностный гибрид блокировал ему мозги, не давая делать вообще, ничего. Траурихлиген пихал его куда-то, и Сенцов тащился, не осознавая даже, где находится... -Быстрее! – Траурихлиген свирепо подгонял, а Сенцов ковылял, будто на костылях и ускориться никак не мог. Там были какие-то коридоры, наполненные неизвестно чем, неизвестно, кем... Константин вяло плёлся, а Траурихлиген зачем-то бил из базуки, взрывая тишину... По бокам от Сенцова что-то загоралось, горело, дымило, а Сенцову было так всё равно, что он даже не замечал, что Траурихлиген методично взрывает боевых роботов, которые охраняли Базу опа. -Сюда! – рыкнул свирепый турист и втолкнул Константина куда-то, где почти всё было белое... Гибрид слегка отпустил больные мозги, и Константин с ужасом осознал, что это кают-компания у них на Базе. Тут никого не было, а Траурихлиген запустил игрек-передатчик и потребовал от Сенцова, наведя толстое дуло базуки на его несчастную головёнку: -Давай, звони и зови своих товарищей сюда! Константин буркнул нечто похожее на безликое “Бу-бу” и решил устраниться в сторонку, потому что гибрид его опять навалился и лишил способности мыслить. -Чёрт с тобой! – зарычал Траурихлиген и снова пихнул Константина, заставив последнего сесть на пол. Сенцов, сидя на полу, слышал, как Траурихлиген сам разговаривает через игрек-передатчик, однако, не понимал ни единого слова, будто бы турист бубнил что-то длинное невнятное... Потом послышались шаги, а Константину было всё равно, чьи они...

====== Глава 176. “Вышибалка”. ======

Следователь Крольчихин примчался в посёлок Маяк со скоростью настоящего “Конкорда” – гнал “Газель” по автобанам Донецка, по ухабистым грунтовкам, не соблюдая правила движения, игнорируя светофоры, знаки... Сирена дьявольски завывала, оглушая и самого Крольчихина, и Фёдора Фёдоровича, и Ветеркова, который едва удерживал свой ноутбук, и бойцов группы захвата, которые заняли в “Газели” все места – Крольчихин взял побольше людей, чтобы изловить “мусорного киллера” наверняка. Крольчихин был уверен в том, что Сенцова убил именно он, и сегодня они узнают всю правду. И кем бы ни был убийца – бесноватым Вовком, странным “Туристом”... хоть бы, самим Буквоедом – он будет схвачен и наказан! Впереди замаячил тот самый дом – Крольчихин даже не заметил, как проскочил весь посёлок и домчался до него. Зелёные ворота были закрыты, но около забора собрались целых три машины: джип Вилкина, который Крольчихин узнал, а так же – потрёпанные “Жигули” местного участкового и невероятный “Запорожец” чёрного цвета. Крольчихин дал по тормозам – вот именно, ДАЛ – взвизгнув, “Газель” застопорилась, подняв столбы грязных брызг из ближайшей лужи. Следователь остановил микроавтобус поодаль от “заколдованного” дома – чтобы “мусорный киллер” не заметил, что его обложили. Заглушив мотор, Крольчихин вытащил мобильник и позвонил Вилкину. -Да! – Вилкин, буквально, взвизгнул, едва не оглушив Крольчихина, а следователь сделался суровым и приказал: -Вилкин! Уходите оттуда и уводите ваш “хвост”! Мы сейчас будем штурмовать! -Ага! – тут же согласился Вилкин. – Мы уезжаем! Вилкин разобрался, что “хвост” – это Петькин с его тщедушным помощником и неказистыми дружинниками, которые топтались у своего дурацкого “Запорожца” и со скуки обсуждали рыбалку. -По машинам! По машинам! – заволновался Вилкин, призывая всех смываться куда подальше. – Крольчихин приехал! Сейчас будут штурмовать! Капитан Петькин не медлил: он был рад тому, что не придётся ему вылавливать террористов – этим займётся Донецк, а он спокойно посидит в сторонке и тихо напишет отчёт. -Кирпичёв! – скомандовал Крольчихин, видя, как разъезжаются с “объекта” лишние автомобили. – Давай своих бойцов – штурмуем дом! -Есть! – бодро отчеканил Кирпичев, натянул шлем на свою щекастую голову и выпрыгнул из “Газели”, махнув рукой своим бойцам. Крольчихин, Федор Федорович и Ветерков наблюдали за ними и видели, как бойцы рассредотачиваются вокруг вилкинского забора, снимают с петель тяжёлые ворота. *** Красный и Бисмарк тоже подкрадывались к дому, надеясь опередить всех и забрать Сенцова тихо и незаметно. Звонящая сурово подгоняла обоих через передатчик, Бисмарк готовился перемахнуть через забор, когда увидел, что штатная милиция оказалась проворнее. -Штатные менты, прячься! – заметив команду Кирпичёва, Бисмарк дал Красному знак, и они оба нырнули в игрек-тачку. Включив невидимый режим, Красный откинулся на спинку кресла, открыл банку кока-колы и сказал Бисмарку: -Как думаешь, брат, штатные заметут Старлея? -А тут нет Старлея! – неожиданно для Красного сообщил Бисмарк. – Старлей уже на Базе! -Что? Откуда ты знаешь? – подпрыгнул Красный и едва не расплескал свою кока-колу на кашалотовую обивку. -А, мне Репейник только что кукарекнул! База приняла у Старлея позывной! – хохотнул Бисмарк и достал ТВ-пачку чипсов из бардачка. -Так чего ты сидишь? – изумился Красный и тут же протянул руку, чтобы выхватить из пачки Бисмарка чипс. -А, хочу цирк посмотреть! – Бисмарк отодвинул чипсы подальше от Красного и указал пальцем вперёд, где за окном группа захвата окружала дом Вилкина. -Чёрт... – буркнул Красный, обидевшись, что не получил ни чипса. – Зря мы с тобой Старлея из бокса выпустили! Я думал, он в Лас-Вегас полетит, а он? -Надеюсь, Репейник вправит ему мозги! – пробормотал Бисмарк, не отрывая глаз от бойцов спецназа и видя, как те высаживают окошки, выбивают дверишку и вторгаются в опустевший дом. -Приём, Бисмарк, Красный! – передатчик внезапно взорвался суровым голосом Звонящей, заставив обоих вздрогнуть. -Приём! – ответил ей Красный и тихо чертыхнулся, потому что кашалотовая обивка, таки, получила порцию кока-колы. -Чего вы там сидите?? – громыхнула Звонящая (если бы она могла – то залепила бы обоим по оплеухе через передатчик. Хорошо, что не может!). – Дуйте на Базу – у нас ЧП! -ЧП? – не поверил Красный: разве на Базе может быть ЧП, когда Репейник полностью обновил систему безопасности? -Одна нога здесь – другая там! – свирепо рыкнула Звонящая, а около неё что-то недобро щёлкнуло, будто бы она передёрнула затвор. – Или я вас на месте расстреляю! -Та, летим... летим... – заволновался Красный, быстренько завёл мотор, задав бортовому компьютеру трансформацию на полёт. – И чего так нервничать? -Ты пристегнись, Красный! – Бисмарк заметил, что ремень безопасности Красного болтается, расстёгнутый, и решил предупредить товарища, дабы тот не выпал из сиденья и не впечатал тачку в ближайший высотный дом. -Чёрт! – буркнул Красный, поняв, что едва не угробил обоих, и живо застегнул ремень, пока игрек-тачка не выдвинула дюзы и не взлетела. -Держись, сейчас, прокатимся, как настоящие ковбои! – бодро выкрикнул он, схватил штурвал и вдавил педаль газа в пол. -Сейчас, тебе Звонящая настучит по... сомбреро! – проворчал Бисмарк. – Надо было нам сразу хватать Старлея, а не заезжать в “Макдональдс” по дороге! А ты всё “есть”, да “есть”! Обжора! -Ты, лучше, глянь, с какой скоростью мы летим! – хохотнул Красный, а Бисмарк, глянув в иллюминатор, с изумлением отметил, что они уже проскочили города и веси, и мчатся над океаном. -Крутую Репейник ей игрек-скорость вконопатил! – хвастливо заявил Красный, а робот-навигатор уже объявил, что впереди База, приятным женским голосом. -Новая тачка? – осведомился Бисмарк, а Красный уже заводил тачку в шлюз. -Ага! – весело согласился Красный, выполнив лихой “ковбойский” вираж. – Репейник даже не знает, что отгрузил мне такую тачку! Я тут новую коллекцию нэцкэ купил – приклею, как в старой, на приборный щиток! -Смотри, стоянку не прозевай! – буркнул Бисмарк, подозревая, что на Базе и впрямь, случилось неладное. Он заметил под крылом тачку Сенцова – чёрная “BMW” идеально вписалась в отмеченное на металлическом полу парковочное место, в то время, как Сенцов всегда парковался через пень-колоду. -Ты садись – и аккуратно! – предписал Красному Бисмарк и на всякий случай приготовил игрек-базуку. -Ты что, готовишься к смертельной битве? – пошутил Красный кружась над стоянкой, а Бисмарк сурово шикнул и угрюмо проворчал: -Тебе всё хиханьки, а я нутром чую: тут засада! Давай, увалень, садись и готовь базуку, а то тебя сейчас свинцом накормят! -Та ну тебя! – огрызнулся Красный, но, всё-таки, аккуратненько втиснул свою игрек-тачку между очень подержанным “Вольво” и ярко-красными “Жигулями”. -Глуши мотор! – повелел Бисмарк, десантируясь из игрек-тачки на металлический пол. Несмотря на свой внушительный вес, он спрыгнул бесшумно и сейчас же вскинул игрек-базуку, пригнувшись за условно настоящую игрек-маршрутку, с которой забыли снять номер “сорок шесть”. -И с каких это пор тебя назначили начальником?? – негромко пробурчал Красный, вытаскивая свою базуку. – Ладно, “Бонапарт”, если ты так хочешь – сейчас, повоюем! Красный продвигался вслед за Бисмарком, а тот, в свою очередь, вздумал красться по-над стеночкой, будто бы, тут изо всех щелей враги сыплются... Красный похохатывал над ним и прятаться не спешил, но тут заработал его передатчик: -Красный! Приём! – из динамика раздался сипатый шёпот, и Красный узнал Репейника. -И тебе – приём! – хихикнул Красный. – Ты не заболел, брат? -В кают-компанию ползите, олухи! – прошипел Репейник, скрипя чем-то у себя в пробойной. Красный сначала решил, что он ест, но потом понял: пацифист-пробойщик передёргивает затвор пистолета... значит, они, действительно, вляпались... -Слыхал, Бисмарк? – Красный тоже перешёл на шёпот вслед за Репейником и прижался к стенке, как и Бисмарк. -Чего? – осведомился Бисмарк, заглядывая за угол в тёмный коридор и не оборачиваясь. -Идём в кают-компанию – там Репейник наш уже стреляет в кого-то! – прошептал Красный, продвигаясь вперёд с базукой наперевес. -Я же говорил тебе, клоун! – огрызнулся Бисмарк и изменил направление в сторону кают-компании. – А ты всё чепухой страдал! Сказав так, Бисмарк заглох, а вслед за ним заглох и Красный... Продвигаясь, они ожидали увидеть неких врагов, которые каким-то образом атаковали Базу, однако таковых не встретили... Повсюду валялись взорванные роботы, остатки разнесенных ракетами переборок, железяки, камни. И над всем этим висела жуткая тишина и пустота. Таинственный противник тут явно побывал... но куда он скрылся?? Красный и Бисмарк даже включили игрек-очки, чтобы ненароком не прошляпить нападение, но на них никто так и не напал... Переборка кают-компании была жестоко разнесена, и широкий дверной проём представлял собою здоровенную рваную дыру с закопчёнными краями, с торчащими кусками толстой арматуры. Вокруг ужасно воняло горелым, дым мешал дышать и смотреть. Под ногами валялись острые каменюки, и Красный часто спотыкался, с трудом удерживая равновесие и сохраняя спецназовскую тишину. Бисмарк продвигался впереди, Красный видел его через игрек очки, как он поднял руку, призывая остановиться. Красный замер и заглох – едва-едва, ведь под левую ногу в который раз затесался проклятый камень. Ясно было, что враг осел именно тут , в кают-компании, и нужно взять его по горячим следам... -Залетаем! – громко скомандовал Бисмарк и громадными скачками понёсся в кают-компанию, вскинув базуку и приготовившись к страшному бою. Красный поскакал вслед за ним и... чуть не налетел на товарища, который вдруг застопорился, как вкопанный и никуда больше не двигался... Красный поднял глаза и увидал перед собою сначала жалкие ошмётки переборки, затем – несчастного Сенцова, который в собачьей позе сидел на захламлённом полу... На белом кожаном диване присоседилась Звонящая, а над ними грозно высился Эрих Траурихлиген с игрек-базукой, который держал обоих под прицелом. Как только Бисмарк и Красный оказались в кают-компании – он вскинул свою базуку, но стрелять почему-то не стал... -Вау! – выдохнул Красный, увидав неожиданного гостя. -Ух ты! – присвистнул Бисмарк, а сканер его игрек-очков показывал, что турист донельзя покрыт остаточными молекулами – аж “светится”, как радиоактивный. -Чёрт! – буркнул Траурихлиген и опустил базуку. – Не возникайте же так – чуть ракету не влепил! Сенцов же просто сидел на полу побитой болонкой. Понимая, что вляпался сам и вляпал товарищей, он боялся подавать голос. -Наконец-то собрались! На вашем месте я бы сменил систему безопасности! – заметил Траурихлиген и больно подпихнул Сенцова носком сапога. – Будете лечить его, или можно пристрелить, чтобы не мучился? -Ты, кстати, арестован! – Звонящая, наконец, выпала из ступора и нашла, что сказать агрессору, так нагло вломившемуся на Базу... уже во второй раз. Молниеносным движением она выхватила из кобуры пистолет, тут же взяв туриста на мушку. -Ну-ну, полегче с игрушкой! – хохотнул Траурихлиген, ни капельки не испугавшись: он стреляет куда быстрее и метче Звонящей... к тому же, у него оружие лучше. – Бросай её, а то придётся пристрелить Сенцова – он мне нужен меньше всех! -Блин... – прошипела Звонящая, разжав пальцы и выпустив пистолет на пол под зловещий смешок туриста. -Слышьте, братаны, я тоже не прочь вступить в секретное агентство! – вдруг заявил Траурихлиген, в упор разглядывая Красного и Бисмарка, которые топтались и глупо удерживали в руках свои базуки. Стрелять в туриста им нельзя из-за хроносбоя... к тому же, никто из них не хотел повторять “подвиг” Сенцова и занимать место Траурихлигена в дурацком прошлом. -Насколько я понял – я вашу работу умею делать куда лучше, чем вы! – ехидно заметил Траурихлиген, снова пихнув Сенцова тяжёлым сапогом со стальным носом. -Ой... – плаксиво заныл Константин, остро ощущая боль и свою вину... Из-за широких спин Красного и Бисмарка притащился Репейник со своим пистолетом и тоже застрял, не стреляя. -Вообще-то нам здесь не очень нужны глобальные злодеи... – пробурчал Репейник, переминаясь в своём углу... -Нам здесь совсем не нужны туристы! – выплюнула Звонящая, чья рука уже дотянулась до второго пистолета. В любую секунду она была готова выхватить пистолет и выстрелить в туриста... -Вообще-то, я пришёл сдаваться... – пробормотал вдруг Эрих Траурихлиген и, опустив глаза, принял вид покорнейшей овечки. -Да?? – изумился Репейник и от изумления едва не выронил свой пистолет. Как же нелепо: турист почти что их всех победил, они не могут стрелять в него из-за хроносбоя... и тут вдруг он решил сдаться... -Извините... – булькнул между тем Траурихлиген, опустил свою базуку и кротко отдал её в руки удивлённого Бисмарка. Тот по инерции взял её и застыл... Сенцов смотрел на всё это снизу вверх, лупал глупыми глазами и просто поражался неадекватному поведению туриста... Он почти захватил Базу в одиночку, и вдруг непонятно сдаётся... Константин подозревал, что тут что-то нечисто, но молчал, потому что и так “засветился”, набедокурив в посёлке, и привлекать к себе лишнего внимания совсем не хотел... -Ну, что вы будете меня конопатить, или нет? – с раздражением спросил Эрих Траурихлиген, топая по кают-компании, подходя ко всем по очереди. – Я сдаюсь! – громко объявил он и поднял руки вверх. -Но... почему? – булькнул Репейник, неуверенно приближаясь к туристу, который был выше его почти на голову. -Скажем так: я всё осознал, и не хочу больше изменять историю, – проворчал Эрих Траурихлиген, глядя в пол, под свои ноги. – Давайте, я согласен сдуть войну – стирайте мне память! Давайте, – разрешил он и мрачно заглох. -Э, вы как, можно ему верить, чи нет? – осведомился Красный у всех сразу, покрутив головою. -А где ты видел чувака, который мог бы обмануть “вышибалку”? – вопросом на вопрос ответила Звонящая и поднесла нейтрализатор памяти к лицу Траурихлигена, собираясь заставить “туриста” забыть о том, что он – “турист”. – Сейчас, мигну, и всё будет путём. Давай, Репейник, качай континуум! – сказала она Репейнику, выставляя на шкале нейтрализатора нужный режим. -Подождите, подождите! – замахал руками Репейник. – Звонящая, убери вышибалку, а то ты нас всех сейчас вышибешь! -Это ещё почему? – фыркнула Звонящая, но нейтрализатор опустила – пока опустила. -Надо посадить Старлея в бокс безопасности! – распорядился Репейник. – А туриста – сначала отвести к трансхрону, а потом уже – вышибать! -Ладно, – согласилась Звонящая. – Убедил! Тащите его! – приказала она Бисмарку и Красному. Бисмарк и Красный тут же скользнули к туристу и установились с обеих сторон от него, как заправский конвой. Бисмарк закинул на плечи обе базуки – чтобы не мешали конвоировать. -Руки давай! – негромко сказал ему Красный и Эрих Траурихлиген послушно дал свои руки, позволив им взять себя под локотки. -Так, к трансхрону его! – распорядился Репейник. – Во второй бессбойный отсек! Старлей, чего сидишь? – подпихнул он Сенцова, а Сенцов впадал в апатию и только плаксиво замычал. Может быть, это гибрид так над ним издевается, что Константин раскапустился настолько, что даже идти не может?? -Давай, Старлей, в бокс безопасности шагай! – нетерпеливо фыркнул Репейник, очевидно, очень довольный тем, что так легко и просто поймал туриста. – Или мне тебя волоком волочь? За ногу?? -Та, йду! – выдавил из себя Сенцов и едва поднялся на ноги, которые были тяжёлыми, как две бочки огурцов. -Быстрее! – подогнал Репейник, и Константин пристроился в самый хвост, за плетущимся под конвоем Траурихлигеном. Кажется, Траурихлиген – пойманный и приговорённый к “вышибалке” – чувствует себя куда лучше чем дознаватель Сенцов... Он невозмутимо шагал твёрдой генеральской походкой, в то время, как Константин тащился слизнем и титаническим усилием подавлял противную дрожь в коленках. Звонящая зорко наблюдала за Траурихлигеном – как бы он не выкинул коник, когда все решат, что он сдался, и потеряют бдительность. Этот турист всегда так делает – сначала вроде бы, сдаётся, а потом – вдруг выкидывает коник... Но на этот раз Эрих Траурихлиген покорно тянулся под конвоем Красного и Бисмарка, словно белый агнец тянется на алтарь для жертвоприношений. Иногда, когда их взгляды случайно встречались – Траурихлиген награждал Звонящую виноватой улыбкой, после чего тут же опускал глаза в скучный пол. Сейчас он был какой-то пришибленный и нестрашный, растерянный, спотыкался через шаг, сбив свою генеральскую походку... тоже, наверное, капустится, как и Сенцов. Он растерял всю свою свирепость и дьявольский флёр, который окружал его до этого странного момента, и выглядел, как глупый маленький мальчик, заблудившийся в новой школе. Репейник мягко, но настойчиво направлял движение туриста к своему новому бессбойному отсеку, обозначенному, как “бессбойный отсек ?2”. Сюда Репейник поставил свой новый трансхрон, а в старый бессбойный отсек, разгромленный Траурихлигеном, сгрузил разнообразный металлохлам и оставил там жильё доктора Барсука. Турист оставался послушным – плёлся, понурив голову, и оружия у него никакого не было. Звонящая всё размышляла, какой же у него секрет, но, похоже, секрета тоже не было, и их давний противник и впрямь, решил сдаться! Поравнявшись с бессбойным отсеком номер один, Эрих Траурихлиген принялся бормотать извинения за то, что разнёс его стены ракетами. -Ладно, не грызи себя... – буркнул ему Репейник. – Сейчас, полчасика – и ты всё забудешь. А мы как-нибудь сами твои пакости разгребём... Открыв карточкою переборку своей пробойной, Репейник сказал Красному и Бисмарку: -Так, ребята, тащите туриста на трансхрон! – после чего занялся Сенцовым. -Так, Старлей! – Репейник жёстко взял размякшего Сенцова под локоток и направил в узкий проём, за которым лежала тесноватая тёмная каморка. Константин по инерции шагнул, а Репейник щёлкнул тумблером и наполнил каморку режущим белесым светом, от которого Сенцов зажмурился. -Садись! – приказал Репейник и пригнул Сенцова к креслу. Константин просто согнул ноги, и его тело погрузилось в его сонную мягкость. Перед носом Сенцова помещалось широкое прямоугольное окно – оно бронированное и толщиною в метр, но настолько прозрачное, что Сенцов отчётливо видел сверкающую платформу флиппера, как Красный и Бисмарк заводят на неё мрачного Траурихлигена и ставят его между исполинских излучателей. Потом появилась Звонящая, тоже зашла на флиппер вслед за ними, вытащив из кармана свою страшную “вышибалку”. Она предназначена для мозгов туриста, но Сенцов подозревал, что после туриста “вышибанию” подвергнутся и его мозги. Над головой Константина висели огромные динамики, и Сенцов отлично слышал, как они топают, как Звонящая связывается с шефом через игрек-передатчик. В желудке Константина заледенел страх: раз звонит шефу – дела плохи, и Сенцова, возможно, ожидает не простая “вышибалка”, а игрек-генератор... Чувствуя, как апатия уступает место страху и ужасу, Сенцов видел, как в бессбойный отсек вошёл шеф – Константин думал, что шеф сейчас пойдёт к нему в бокс и назначит ему казнь, однако шеф не спешил, а оставался около флиппера внимательно разглядывая флегматичного Траурихлигена. Турист что-то бормотал ему, кажется, извинения... -Ну же, запускайте его! – шеф санкционировал обратный проброс туриста, и Репейник, пыхтя, завозился с трансхроном, а Бисмарк приготовился забросить Траурихлигена в петлю переброса, когда Звонящая справится с его памятью. Шеф стоял позади всех, внимательно глядел на “туриста” и пытался определить, действительно ли он согласен на обратный проброс, или же просто ловко блефует? Однако лицо группенфюрера Траурихлигена оставалось неподвижным, как лицо статуи, не выражало ни эмоции и напрочь лишало всякой возможности определить степень вранья. Шеф так и не понял, почему Эрих Траурихлиген согласился потерять технологии будущего и вернуться обратно на уровень сороковых годов. -Три, два, один! – провела обратный отсчёт Звонящая, и тут же вспыхнула в её руках “вышибалка”, уничтожив Траурихлигену все воспоминания о будущем. Бисмарк, как по команде, толкнул “туриста” вперёд, тот сделал пару пространных шагов и исчез, затянутый петлёю переброса, которую сотворил для него хитроумный Репейник. -Задраиваю! – сообщил всем Репейник и сейчас же отключил трансхрон, наглухо закупорив коридор переброса, по которому бывший “турист” улетел восвояси. Всё, с ним покончено, Эрих Траурихлиген никогда больше не вспомнит о будущем, о технологиях и о Сенцове, он навсегда останется там, у себя, и погибнет в сорок третьем году, как положено. -Ну, что, мне можно идти домой? – спросил через передатчик Сенцов, едва расклеивая сонные, уставшие от всех злоключений глаза. -Конечно! – елейным голоском разрешила Звонящая. – Прошу! – и показала пальцем на тяжёлую дверь. – Только не забывай, что мы на атолле Ихавандиффулу, и тебе придётся переплыть океан, чтобы угодить домой! Сенцов торчал в том кресле, куда определил его Репейник. Гибрид потихоньку сдавал позиции, отползая куда-то в тёмные глубины сознания, и давал волю робкой личности Сенцова. Константин, потихоньку прозревая, осознавал, какую бяку сотворил, поэтому ожидал самой страшной кары. Теперь ему светит либо увольнение из опа с ликвидацией памяти навсегда, либо аннигиляция в игрек-генераторе. Они пока что разбирались с Траурихлигеном и не подходили к Сенцову... Но вот, около его плеча возник Репейник... Сенцов съёжился: сейчас он его казнит... -А ты брат, молодец! – неожиданно для Сенцова расплылся в улыбке Репейник и хлопнул по тому плечу, которое больше болело. -Ай! – взвизгнул Сенцов от боли. -Ты поймал туриста! – сообщил ему Репейник. – Сейчас, я выкину из твоей головы гибрид, и будем представлять тебя к награде! Сенцов сидел, ни жив, ни мёртв. Ног своих он вообще, не ощущал, да и руки куда-то скрылись... Репейник воркует про награду, а Константин уже приготовился к смерти. -Ты чего смурной, как крот? – хохотнул Репейник и проявил тенденцию спихнуть Сенцова с кресла. – Ты до потолка прыгать должен! -Траурихлиген мне про эксперимент говорил... – почему-то выдал Сенцов, не вставая, а только ёрзая в кресле. – С Рыбкиным и рекавер-средой Теплицкого... -Теперь он ему не понадобится! – весело заверил Репейник, отрывая Константина от кресла за плечи. – Никто ещё не смог обмануть старую добрую “вышибалку”! А тебе гибрид просто перегрел мозги! Ну, не бойся, брат, сейчас я тебя избавлю! Сенцов встал – потому что Репейник буквально, стащил его с кресла обеими руками. -Идём, идём, сейчас всё будет тип-топ! – пританцовывал Репейник, ненавязчиво направляя движение Сенцова. – Я спасу твои мозги! Я в этом – спец!

“Дай бог...” – уныло подумал Сенцов, послушно плетясь за Репейником, кротко садясь в страшное кресло корректировщика сознания... Кресло пленило сенцовские руки и ноги толстыми “инквизиторскими” ремнями, и Константин мысленно попрощался со своим разумом, уверившись, что сейчас превратится в гриб.

*** Эрих Траурихлиген, буквально, вылетел из хронокоридора в свой кабинет в Еленовском райкоме. Из последних сил он сумел устоять на ногах, шатаясь, подполз к креслу с высокой спинкой и рухнул туда, как мешок. Голова Траурихлигена дико болела, он схватился за неё обеими руками, уткнувшись лицом в полированную столешницу. -Доннерветтер... – прорычал он, чувствуя, что его голова сейчас взорвётся... Да, оповский нейтрализатор памяти действует жёстко: Эрих Траурихлиген пропадал от головной боли, ломоты в костях, озноба и холодного пота. В ушах стоял кошмарный звон, в глазах двоилось, троилось, четверилось, к горлу подкатывала ужасная, мучительная тошнота... Корчась, он едва не свернул на пол монитор компьютера, ноутбук, подставку для карандашей и все свои бумаги... В дверь скрёбся Шульц – Траурихлиген сквозь шум в ушах слышал, как он ноет, просясь к нему убирать. Страдая от боли, Траурихлиген с такой злобой зарычал адъютанту проклятия, что бедняга уронил ведро и убежал по коридору бегом, задав сумасшедший кросс, потому как решил, что генерал сейчас выскочит и его живьём сожрёт... Эрих Траурихлиген начал приходить в себя лишь через два часа. Выпив три литра воды и отдышавшись, он почувствовал себя чуть-чуть получше. Траурихлиген запустил пальцы в волосы на своём затылке и снял небольшой магнитик, который спрятал накануне обратного проброса. Магнитик блокировал работу нейтрализатора памяти.Попав обратно, в своё время, Эрих Траурихлиген помнил всё и оставался “Туристом”. Он сделал это специально, поняв, что оп не отцепится от него до тех пор, пока не “законопатит” – что ж, Траурихлиген дал им такую возможность. Они радуются, искренне считая, что избавились от него и восстановили свой глупый нормохронос. Пускай, порадуются перед смертью – Траурихлиген даст им и такую возможность, а потом с радостью уничтожит! Боль ушла, улеглась тошнота и исчез шум в ушах, сменившись страшной усталостью. Зевнув, Эрих Траурихлиген откинулся на спинку кресла и тут же заснул – по-сенцовски, в ботинках.

====== Глава 177. Конец Гибрида. ======

– Ну, что, крякнул, как утак? -Э, братья, да Репейник съел ему мозги! -Да не, он просто в шоке! -И что ты будешь делать, если он превратится в гриб?? -Да бросьте вы! -О, анекдот вспомнил! -Иди ты, знаешь, куда со своими анекдотами! -Ты не копошись, клёвый анекдот! Над Сенцовым скопились физиономии, а Сенцов не знал, чьи они. Он даже не мог понять, где находится и что это такое мешает ему двигать руками. -Очухался! – радостно заявила одна физиономия, которая нависала аккурат над головой Константина. -Ы-ы... – выжал из себя Сенцов, вяло ворочаясь на чём-то неудобном и жёстком, как самшитовое бревно. -Точно, съел мозги! – констатировала физиономия в правом верхнем углу. -Да отвалите вы все от него! – третья физиономия распихала остальные и отодвинулась сама. – А то он точно, крякнет – от страха! -Я, кстати, сегодня побрился! – хихикнули справа. -Придурок! – возмутились слева, а потом – раздался звонкий хлопок оплеухи. -Потише, медведь! – обиделись справа, а потом всё стихло, потому что решил заговорить Сенцов. -А-а-а... – Константин сначала закряхтел, потому что руки и ноги оказались словно деревянными – нельзя ни согнуть, ни разогнуть. -Кряхтит... – прокомментировали справа. Чёрт, да хватит комментировать! Сенцов возмутился лишь мысленно, а вслух его непослушный язык выдал только: -Че-че? -Точно, превратился в гриб! – заявили справа. Какой вам ещё гриб?? Сейчас, Сенцов им наваляет лещей... Стоит только почувствовать свои ноги... -Старлей! – рявкнули сверху, отчего Сенцов едва не оглох на левое ухо – аж звон пошёл. -Ты гриб?? – пытались добиться слева, и ещё – навязчиво тормошили за левое плечо жёсткой широкой рукой. В любой другой миг Сенцов бы взял эту наглую руку в болезненный захват и не выпустил бы до тех пор, пока не услышал бы извинения, но только не сейчас, когда его собственные руки были, словно сломанные протезы. -Отстаньте от меня... – наконец-то смог взмолиться Сенцов. – Я в порядке. Не орите, а то оглохну! -Ну, вот! А ты говорил: “Гриб!”, “Гриб

Я знаю, что делаю! – хвастливо заявили справа, и Сенцов наконец-то узнал голос Репейника. -Ну, как, Старлей, не хочешь больше душить жидов? – осведомился голос Красного, и Сенцов, наконец-то начал припоминать, зачем он вообще, лежит на этой дурацкой твёрдой кушетке и чувствует себя препарированной жабой. Они пытались уничтожить личностный гибрид. Интересно, получилось, или нет? Сенцов прислушался к себе. Желудок ощутимо пуст, голова – тоже... Сенцов бы с удовольствием наелся пиццы, посмотрел бы телик, потаскал бы штангу... Нет, кажется, нездоровое желание убивать и рушить оставило в покое сенцовскую голову. Никаких жидов, никаких коммунистов... война для Сенцова закончилась и он, наконец-то, вернётся к нормальной жизни. -Братья, отстегните его, что ли? – раздался над Константином голос Звонящей, и Сенцов вспомнил, что его руки и ноги пристегнули к кушетке ремнями – на всякий случай, если гибрид в Сенцове расцветёт пышным цветом и начнёт неистово крушить лабораторию Репейника. Кажется, ничего такого не произошло... По крайней мере, Сенцов этого не помнит... -Есть хочется! – наконец, Сенцов смог осмысленно выразить свои мысли, и Репейник перестал нависать над ним – отодвинулся в сторонку, а Красный расстёгивал ремни, выпуская из плена руки и ноги Сенцова. -Выздоровел! – хохотнул где-то голос Бисмарка. -Выздоровел – значит, хватит с ним возиться! Пошли есть! – постановила Звонящая, повернулась и пошла к переборке, которая заменяла лаборатории Репейника дверь. Сенцов ясно видел её – Звонящая нажимает кнопку, переборка начинает открываться, за ней топают все остальные и болтают про деликатесы в ресторане отеля “Рицци”. Для них это просто – раз, и оказаться в отеле “Рицци”, или в Лас-Вегасе, или... на Северном полюсе. А вот, Сенцов никогда раньше не был в отеле “Рицци”... И тут Константин вспомнил о Кате. Как хорошо было бы повезти и её куда-нибудь, в далёкие страны – в Италию, во Францию... Кажется, Катя мечтала увидеть Париж... или Рим...или Флоренцию... Сенцов по-сенцовски забыл, о каком именно городе мечтала его бывшая невеста, но, имей он возможность – показал бы ей весь мир! Жаль, что он не может позвонить ей и пригласить на фантастическую экскурсию... -Ну, Старлей, ты едешь или нет?? – скрипучий голос Репейника влетел в сенцовские мозги, сдув призрачную Катю, и Константин вздрогнул от неожиданности. -А? Что? – глупо заклекотал он, едва не вывалившись из кресла на пол. -В Лас-Вегас едешь?? – рявкнула Звонящая, вклинившись в реальность Сенцова рядом с Репейником. – Сфинкс заждался! -Эээ... ребята... – промямлил Сенцов, ёрзая, но не вставая. -Поехали, брат, там тебе споёт настоящий Элвис! – пропел Красный, нарезая круги в предвкушении выигрышей... Он всегда ставит условно настоящие копейки, а выигрывает вполне реальные деньги, подключая к автоматам свой игрек-комп... -Я, пожалуй, не поеду... – булькнул Сенцов, отлипая от кресла и пространно двигаясь вперёд, к выходу. -Ты чего? – удивилась Звонящая. – Даже Репейник – и тот едет! А ты? -Я... устал... – пискнул Сенцов, тащась по длинному коридору в месте со всеми – к стоянке. Они поедут развлекаться, а он поедет спать. – Я в ретоподъезд поеду... -Ладно... – пожал плечами Красный. – Ты только смотри, от скуки не свались! *** Запершись на все замки, которых тут оказалось целых шесть, Константин плюхнулся животом на кушетку и вытащил из пакета игрек-ноутбук Репейника. Сейчас, в этот тихий безоблачный вечер Константин Сенцов впервые в жизни лежал на кушетке, обитой белой кожей, около пульта от огромного жидкокристаллического телевизора, который он тоже впервые в жизни видел не на витрине магазина, а тут, на низкой тумбочке перед собой... Стащить у Репейника игрек-ноутбук оказалось на удивление легко и просто:Сенцов подошёл и взял его с тумбочки, ничем не закрытой... да и роботов вокруг не оказалось... Можно было удивиться, задуматься... Но голова Сенцова была занята другими мыслями. Установив ноутбук на журнальном столике из чёрного дерева, Сенцов включил его, и связался с игрек-спутником Репейника. “Украина, город Донецк, улица Владычанского, дом 82'' – Сенцов набрал критерий поиска, и тут же голографический экран показал ему до боли знакомые места. Перекрёсток двух узких улиц, где Сенцов бегал ещё ребёнком, крыши пятиэтажных домов, тополя... Голубятни в почти что, родном дворе – одна из них огромная, в два этажа, на нижнем из которых обитают холёные куры, а на верхнем – поселили голубей. А вот, и тихий квадратный дворик, где под аркою, увитой виноградными лозами, прячутся лавочки, заполненные бабулями. Сенцов десятки раз проходил под этой аркой и знал всех бабуль по имени-отчеству... Сенцов проходил под аркой, когда шёл в гости к Кате. К милой Кате, милой, несмотря ни на бухгалтера, ни на что на свете... Константин нажал “приближение”, и Катин двор приблизился настолько, что Константин различил играющих детей. Трое лазали на турниках, один раскачивался на цепочных качелях – на той самой, на которой Сенцов когда-то катал Катю... Спутник Репейника – клёвая штука, скорость трансляции с него фантастическая, и Сенцов видит, словно по телевизору, как бегают и играют дети, как ходят по дорожкам взрослые, летают птицы, серый кот запрыгнул на крышу одной голубятни. Сенцову невероятно повезло: как раз в тот момент, когда он решил увидеть её двор – Катя вышла из-под виноградной арки и небыстро пошла... наверное, в магазин или в хлебный ларёк. Она была одна, без кособокого Степана, одетая в синее платье, которое так нравилось Сенцову... И вдруг, внезапно, словно бы кто-то смыл её, Катя исчезла, голографический игрек-экран почернел, а секунду спустя из черноты выпрыгнул Репейник. Сенцов никак не ожидал, что он появится, и опешил настолько, что свалился с кушетки на ковёр и забарахтался на нём подбитой черепашкой. -Ну, что, Старлей, развлекаешься? – осведомился Репейник, довольный видеть Константина барахтающимся на ковре под кушеткой. Константин прекратил бестолково барахтаться, встал на ноги и сжал кулаки. -Как ты узнал? – рыкнул Сенцов, разозлившись на то, что Репейник вторгается в его личную жизнь. -Ты думал, что я не замечу, как ты тыришь мой игрек-ноут? – хихикнул Репейник, улыбаясь “в усы”, потому что на физиономии Сенцова предательски задержались испуг и замешательство. -Чёрт... – буркнул Сенцов, чувствуя, что виноват. – Я верну... -Дарю! – расщедрился Репейник. – Я специально наделал копий и положил их на видных местах! Я давно заметил, как вы заглядываетесь на мой игрек-ноут! Звонящая себе тоже один сцапала! И Красный, и Бисмарк! Тоже, думали, что я не замечу, а они у меня все с маяками, и в сеть соединены! Я специально так сделал, чтобы вы мой не испортили! Мой у меня в сейфе лежит, я не лопух! Сенцов пробухтел нечто неразборчивое, потому что так и не нашёл в карманах слов, а Репейник, подмигнув левым глазом, весело сообщил: -Ну что, брат, дело сделано! Мы отделались от туристов, можешь праздновать! – с этими словами Репейник погрузился в темноту, позволив Катиному двору вновь явиться перед Сенцовым. Пока Сенцов рассусоливал с Репейником – Катя успела куда-то уйти, и двор без неё казался пустынным, словно Сахара. -Чёрт... – тихо проворчал Сенцов, разозлившись на докучливого Репейника. Он хотел найти Катю с помощью навигации по антропометрии, но передумал: совесть больно куснула, подсказав, что тайно следить за человеком нехорошо. Траурихлиген тайно следил за Сенцовым – но не будет же Сенцов опускаться на уровень глупого туриста? Нет, конечно! Поэтому Константин выключил игрек-ноутбук и уныло откочевал к телевизору.

====== Глава 178. “Воображаемый друг”. ======

Место действия – военная тюрьма в Донецкой области. Дата – недавно. Время – ночь. Александр Новиков съёжился на жёстких нарах, всем телом ощущая холод, который сгустился вокруг него, пробирал до последней малюсенькой косточки... Сегодня у него снова отобрали нож, который он стащил в столовой и четыре дня точил о каменную стену, в надежде разрезать себе вены тихой тёмной ночью и умереть так, чтобы никто не заметил этого и не стал откачивать. Присутствие у Санька этого “оружия” здесь расценили, как попытку к бегству, за которую его и водворили в эту тесную одиночную камеру без окон, отгороженную такой дверищей, которую и динамитом-то не вышибешь... Ужин Санек получил через узкую дыру, проделанную в двери у самого пола, а жуткая тишина так давила на мозги, что впору было взвыть и расколотить себе голову о ближайший угол. Пять минут назад в тесном пространстве камеры погасили свет: знак к тому, что одинокому узнику пора спать... Как тут вообще, можно спать, когда сидишь пожизненно за те убийства, которые совершил не ты, а некто странный и страшный, кто исчез, не оставив следа, и навесил на тебя все свои злодейства? Когда твоего брата так и не нашли, а решили, что и его тоже ты прикончил, и спрятал где-то в том месте, которое ты скрыл и не желаешь показывать?? Никак – больной мозг Санька буравили кошмарные видения, нары под его спиной, словно бы, прогибались, превращаясь в зыбучий песок, который засасывал, душил, давил... бах! – где-то над ухом раздался некий взрыв, который оглушил, из-за которого Санек едва не полетел на холодный голый пол. Рывком вскочив, Санек обнаружил себя в холодном поту. Одышка мучила, сердце колотилось так, будто бы Санек сейчас не спал, а выигрывал золото в соревнованиях по бегу с препятствиями... Судорожно хватая воздух, Новиков мотал своей больной головой, но глаза не видели в тесной камере ничего, кроме темноты и близких стен... -Привет! – вдруг раздалось над ухом, и Санек, не выдержав кошмара, невменяемо завопил: -Ааааа! – и замахал руками, стремясь отбиться неизвестно от чего. -Заткнись! – ругнулся суровый голос, затылок Санька внезапно получил затрещину, а потом – в глаза ударил яркий свет. Санек отполз к самой стене и прижался к ней спиною, растирая по лицу слёзы ужаса... -Совсем они тебя запугали! – определил тот, кто непонятным образом оказался в задраенной на огромные замки камере Санька и светит ему в глаза карманным фонариком. -К-кто т-ты?.. – выжал из себя Санек, дрожа от страха так, что больно стукался лопатками о камень стены. Свет фонарика переместился: тот, кто держал его, направил луч на себя, и Санек оторопел: перед ним возвышался Эрих, глядел на него сверху вниз и скалил зубы... Каким образом он прошёл все посты охраны и отпер все стальные двери, что отгородили Санька от внешнего мира?? Санек решил, что сошёл с ума: это воображаемый друг, он ему снится, и на нём опять надвинута та же фашистская форма... -Как ты сюда попал?? – выдохнул Санек, ёрзая на нарах, словно на раскалённой печи, мысленно твердя себе ахинею типа “Изыди, демон” и “Чур-чура, чур-чура”. -Когда у тебя есть трансхрон – тебе не надо думать, сколько дверей перед тобой закрыто! – довольным голосом сообщил Эрих, зачем-то придвинулся к Саньку и крепко обнял его за плечи своей тяжёлой рукой. -Пусти! – Санек задёргался в попытке освободиться, однако рука “воображаемого друга” оказалась слишком крепкой для того, чтобы он смог избавиться от неё... -Не копошись! – Эрих сжал ещё сильнее, вызвав боль. – Добро пожаловать в Диснейленд! – весело пропел он, поднял свободную руку, и Санек увидел на ней некий прибор, похожий на большие электронные часы, по экрану которого бежали красные цифры – какой-то отсчёт. -Пусти... пусти... – рвался Санек, не подозревая даже, что этот сумасшедший собрался с ним делать. Нет, это просто сон – жуткий, кошмарный сон, который может присниться человеку в одиночной камере военной тюрьмы... Сейчас, закончится отсчёт, и сон исчезнет...