Туристы

Евтушенко Анна

– Мы скоро и тебя посвятим в масоны! – пел позади всех Красный, а Сенцов решил, что это просто шутка такая, неудачная.

*** Катя внезапно проснулась. Широко распахнув изумлённые и испуганные глаза, она рывком села на диване и почувствовала, как её сердце колотится в бешеном ритме, норовя едва ли не вывалиться на пол. Вокруг висела темнота и тишина безлунной ночи, в квартире было пусто, потому что муж гостил у родственников... Спать почему-то совсем не хотелось, хотя электронные часы на телевизоре извещали о двух часах после полуночи. И как она могла заснуть на диване? Катя даже удивилась: она никогда в жизни так не делала, каждый вечер она старательно расстилала постель в спальне... На диване обычно спит Сенцов... Спал Сенцов. Внезапно в памяти всплыли похороны Константина. Гроб, венки, рыдающая тётка, соседки эти, галдящие галками... Бедняга погиб в какой-то перестрелке с какими-то бандитами... Ночью, под дождём... Его застрелили, а потом – вывезли на набережную и утопили в Кальмиусе... Катя винила в этом себя, потому что раньше Сенцов был осторожен, берёг себя... А когда узнал, что Катя выходит замуж за Степана Селезнева – мог пуститься во все тяжкие... вот и погиб. На Катины большие глаза навернулись слёзы, она свернулась клубочком, уткнувшись носом в шершавую диванную обивку... Внезапно в прихожей раздался шорох. Катя вздрогнула, потому что шорох походил на звук осторожных, крадущихся шагов. Вмиг забыв про рыдания, она вновь села на диване, замерла, превратившись в слух. Тихо. Показалось? Да, показалось, ведь Катя дома одна, дверь закручена на два замка... Никто не может пройти... СКРИП! – скрипнула расшатанная половица в старой прихожей. Катю сковал страх: она не одна, тут есть кто-то ещё, он ходит по прихожей, он не скрывается, не крадётся, а топает, и его тяжёлые шаги приближаются! Секунда – и дверь комнаты с треском распахнулась. На пороге показалась высокая фигура, вспыхнул свет, потому что незнакомец щёлкнул выключателем... -Траурихлиген!! – взвизгнула Катя и отшатнулась к стенке. Внезапно в её голове вспыхнули воспоминания: она попадала в какой-то страшный мир, где до сих пор идёт Вторая Мировая война, где живёт живой Сенцов, и где живёт Траурихлиген! Она сидела в подвале, где кишели крысы, и не ела “Мивину”, которую ей просовывали в мизерное окошечко у самого пола... -Траурихлиген! – довольно подтвердил Траурихлиген, вдвигаясь в подметённую комнату в грязных сапогах. – Я очень рад, что ты меня узнала! -Где Сенцов?? – залепетала Катя дрожащими губами, вжимаясь худыми плечиками в холодную твёрдую стену. -На бороде! – хохотнул Траурихлиген и устроился в кожаном кресле Степана, закинув одну длинную ногу на другую. – Ты думаешь, что я пришёл к тебе просто так, в гости? – осведомился он, в упор глядя на Катю своими страшными глазами. -А... – блеяла Катя, холодея и цепенея от ужаса. Как он мог сюда попасть?? А вдруг он её сейчас убьёт??? -Нет, не в гости! – оскалился Траурихлиген, покинул кресло и широким шагом направился к Катиному дивану. – И не думай, что я просто так тебя им отдал! Я поставил на тебе небольшой и интересный эксперимент! – говорил он, приближаясь. – Интересный для себя! Он подошёл вплотную к дивану, протянул ручищу и ухватил Катю за голову, прежде чем та успела пикнуть. Катя замерла, ожидая смерти, а Траурихлиген схватил её за волосы на затылке, больно дёрнул, а потом – отпихнул обратно, к стенке. -Магнит! – довольно сообщил он, показав то, что оказалось у него на ладони. – Я нашёл брешь в игрек-системе ликвидатора памяти и решил проверить, действительна ли она для туристов. Ты всё помнишь, а значит – да! Спасибо, Катя, ты мне очень помогла! Теперь – можешь спать дальше! С этими словами Эрих Траурихлиген вынул из внутреннего кармана кителя оповский ликвидатор памяти и нажал маленькую красную кнопку. -Ай! – вскрикнула Катя и упала на диван без чувств. -Пока, Катя! – попрощался с нею Траурихлиген, распахнул дверь и шагнул в прихожую. Дверь медленно, с лёгким скрипом закрывалась по инерции, а Катина прихожая была пуста.

====== Глава 169. В поисках рекавер-среды. ======

Константин Сенцов бродил по городу. Бесцельно бродил, как бродят люди, убитые горем. Забрался в какой-то тёмный глухой проулок, уставленный мусорными баками, захламлённый какими-то объедками, остатками. Перед носом выросла стена нежилого офисного здания, и Константин застопорил ход. Всё, кажется, дальше ему не пройти, да и идти не хочется – Кати нет, Рыбкина тоже нет... И в этом виноват он, Сенцов. Можно улечься прямо на мусор и так заснуть – зачем куда-то ещё идти? Кому это нужно, если Сенцов куда-то ещё пойдёт?? -Эй, Сенцов! – раздалось сзади, и Константин вздрогнул. У него больше не было имени и фамилии – у него остался оповский позывной – его теперь все называли “Старлей”... -Сенцов, ты глухой? – недовольно осведомился голос позади, и Константин всё же обернулся. В сумерках двора возвышался какой-то человек – стоял, уперев кулаки в бока и глазел на Сенцова, ожидая от него ответа. -Вы кто? – удивился Сенцов, никак не понимая, кто это такой узнал его настоящую фамилию... Незнакомец не ответил, а только сделал шаг вперёд. Неясный свет из ближайшего окна упал на его лицо, и Константин невольно отпрянул назад. -Траурихлиген! – вырвалось из Сенцова. – А... Тебя, разве, не прикончили?.. – пробормотал он, упираясь лопатками в стену дома. -Увы, Сенцов, ты совсем плохо стреляешь, а Заммер – просто осел, и хромую черепаху не подшибет! – ответил Траурихлиген, ухмыльнувшись. – Но я пришёл к тебе не за разбором полётов! Ведь тебе же нужна рекавер-среда? – осведомился он, недобро подмигнув левым глазом. -А? – изумился Сенцов, глупо стоя посреди переулка. Он не знал, что такое рекавер-среда... И не знал, зачем она ему нужна... -Ты страдаешь от чувства вины, не так ли? – подмигнул Траурихлиген. – Ты думаешь, что Рыбкин погиб из-за тебя? Я прав? Константин икнул. Траурихлиген словно бы прочитал его мысли: Сенцов мучился так, что готов был влепить себе пулю в мозги, лишь бы только хищница-совесть не глодала его. -А... Откуда ты знаешь? – простонал Константин, борясь с давящей одышкой. -Ты проще пареной репы, – сообщил Траурихлиген, прожигая Константина взглядом. – Пообщавшись с тобой немного, я это понял. Так, Сенцов, тебе нужна рекавер-среда? – повторил он свой вопрос, вперившись в Сенцова так, что тот чуть не задохнулся. Сенцов глухо молчал, моргая, торча около перевёрнутого мусорного бака. Что за среда? Сенцов не знал, поэтому выдавил из себя такое: -А... что это? Среда?.. -Ты не знаешь? – ухмыльнулся Траурихлиген, потирая ладони. – А я тебе скажу! Рекавер-среда оживляет мертвецов! Восстанавливает повреждённые ткани, и человек возвращается к весёлой жизни! Ты ломал мозги над тем, как я смог воскреснуть? Благодаря рекавер-среде! Я знаю, где её берут, а у тебя есть техподдержка! Если ты поможешь мне её достать – я помогу тебе оживить твоего Рыбкина! Если враг дарит подарок – он замышляет козни. Константин Сенцов прекрасно знал об этом. А такой враг, как Эрих Траурихлиген – точно замышляет, даже если ничего не дарит... Но фантастическая возможность спасти Рыбкина с того света затуманила разум. Сенцов, окрылённый заведомо ложной надеждой, сделал шаг вперёд позабыв об осторожности суперагента. -Где она? – спросил он, готовый поехать на рога к любому чёрту, лишь бы отцепилась проклятая совесть. -В бункере у Теплицкого! – небрежно бросил Эрих Траурихлиген, довольный тем, что Константин заглотил наживку. – Если поедем на троллейбусе – приедем послезавтра... – пробормотал он, скрыто жалуясь на отсутствие подходящего транспорта. -Я... могу игрек-тачку вызвать! У меня есть! – выпалил Сенцов. Траурихлиген упомянул про Теплицкого, и Сенцов окончательно воспрял: если повезёт, ему удастся накрыть Теплицкого с его профессурой, и “дело туристов” окажется закрыто! Сенцов сделается дважды героем... может быть, тогда совесть разожмёт зубы?? -Отлично! – весело улыбнулся Траурихлиген. – Я отвезу тебя туда, мы свистнем всё, что нам нужно, и уберёмся. Только... кроме игрек-тачки нам понадобится ещё и игрек-пушка, – предупредил

он, намекая на серьёзную охрану бункера. – У тебя есть такая? -Есть! – согласился Сенцов, вытаскивая из кармана дистанционный пульт от игрек-тачки, надавив пальцем на красную кнопку вызова. – Сейчас, прилетит! -Будем ждать! – кивнул Траурихлиген и подошёл к Сенцову. – Как тебя всё-таки, тянет к мусору и мусоркам... – пренебрежительно заметил он, оглядывая замусоренный тупик. – Почему во всём городе ты остановился именно здесь? -Ты – тоже! – отпарировал Сенцов, ехидно подмигнув. – Тоже к мусоркам тянет? -Я просто вычислил твой остаточный след, турист, чтобы найти тебя! – заметил Траурихлиген, а секунду спустя в ночном воздухе раздался свист и поднялся лёгкий ветерок. Ветерок дунул у самых лиц и что-то невидимое пронеслось по мокрому асфальту, расплескав лужу. Под фонарём появилось некое облачко, которое становилось всё плотнее,и вскоре превратилось блестящую чёрную машину, несущую по бокам два острых крыла. -Класс! – оценил Траурихлиген, показав большой палец. – Чур, я за руль! Он рванул к игрек-тачке, но Сенцов никуда не рванул и сказал: -Постой-ка, Турист! Я тебя за руль не пущу! А вдруг ты тачку свистнешь и сбежишь в свой каменный век? Я не знаю! Поэтому я поведу! – Константин сделал шаг и достал из кармана ключ. – К тому же, ключи – у меня, а тебе я их не дам! -Ну ладно, хозяин – барин... – пожал плечами Траурихлиген. – На переднее сиденье-то хоть, пустишь? -Посмотрим! – железным голосом отрезал Сенцов, отключил игрек-сигнализацию, отпер дверцы и вдвинулся за руль. Траурихлиген пристроился около него – не очень приятно, когда враг сидит так близко, но ради Рыбкина и собственной совести Сенцов терпел. -Сразу видно, что ты не умеешь водить игрек-тачку! – ехидно сообщил Траурихлиген, застёгивая на себе ремень безопасности. -Это ещё почему? – рассердился Сенцов и запустил бортовой компьютер. -А, вот, почему! – хихикнул Траурихлиген и помахал перед носом Сенцова его расстёгнутым ремнём. – Пристегнись, будущее, а то будешь летать по салону! -Чёрт... – проворчал Сенцов и тут же застегнул ремень. От нервов и нападок злобной совести Сенцов абсолютно забыл о том, что прежде, чем взлетать, следует пристегнуться... Иначе, залетал бы по салону и угрохал игрек-тачку и собственную жизнь. -И вообще, я, точно, подстрелил тебя... – пробормотал Константин, проверил надёжность ремня и завёл мотор. -В бронежилет попал! – довольным голосом сообщил Траурихлиген, похохатывая. – Только тупой баран не натащил бы бронежилет! – и тут же поспешил похвастать: -Сейчас у меня каждый солдат имеет бронежилет! -Отлично... – филином прогудел Сенцов, остро понимая, что Траурихлиген скоро перевооружит всех своих фашистов современным оружием, нападёт на СССР, победит и изменит историю. Если оп не почешется и не схватит его – ему удастся провернуть это дело. А чего тогда турист такой радостный? Сенцов бы хоть сейчас его скрутил – да не может: по-сенцовски надеется, что турист покажет ему логово Теплицкого, оживит Рыбкина и облегчит сенцовскую совесть... -Ваше будущее, конечно, технически развилось классно! – продолжал разглагольствовать Траурихлиген, поглядывая в окошко. – Но люди соображают всё туже и туже. -Чёрт с тобой! – огрызнулся Сенцов. – Куда лететь-то? -Давай, настрою! – вздохнул Траурихлиген и придвинулся ближе к игрек-навигатору Сенцова. -Давай! – Константин с готовностью согласился: игрек-навигатор запоминает все заданные ему маршруты так, что удалить их никак не возможно. Сенцов скажет потом туристу, что всё удалил, а сам – покажет карту Звонящей, и тогда они накроют и Теплицкого, и его “бункер Х”. А сенцовская совесть, наконец-то, отвяжется от Сенцова.

====== Глава 170. Константин Сенцов в “Бункере Х”. ======

Константин Сенцов был за рулём игрек-тачки почти что, формально: автопилот направлял её в заданные Траурихлигеном координаты, а Сенцов только сидел, поворачивал руль, облетая редкие препятствия, и ждал, когда, же наконец, они долетят. Ночной город оставался позади, Константин глядел в лобовое стекло, видел непроглядную тьму безлунной ночи, свет в чужих окнах да грустные огоньки фонарей. -Слушай, Сенцов, как ты думаешь, пень в разведке помогает? – весёлым голосом осведомился на пассажирском сиденье Траурихлиген и противно захихикал неизвестно над чем. Сенцов замялся, по инерции раздумывая о пне и разведке, а Траурихлиген, ехидно хмыкнув, заявил: -Ни один разведчик, если он в своём уме, ни за что не взял бы с собой тебя! -Заткнись! – не выдержал Сенцов. – А то законопачу тебя и память отшибу! -Ну, давай! – весело разрешил Траурихлиген. – Если не боишься! -Отвяжись ты от меня, а то врежусь! – Сенцов почти взмолился, потому что постоянные насмешки туриста, действительно, мешали ему вести машину, и Константин пару раз едва не врезался в многоэтажные дома. -Я же говорил, что ты не умеешь водить игрек-тачку! – постановил Траурихлиген и принялся громко насвистывать мотив бравурного марша. -Чёрт с тобой! – пробурчал Сенцов под собственный нос и постарался представить себе, что едет в машине один. -Внимание, пункт назначения! – заскрипел электронный голос игрек-навигатора, и автопилот начал снижать скорость за Сенцова. Константин через лобовое стекло уже ничего не видел, кроме ночи и того небольшого пространства, которое освещали фары. Ясно одно: они давно уже не в Донецке... а неизвестно, где... Игрек-тачка плавно снизилась и приземлилась не на асфальт, а, наверное, в траву. Сенцова давно уже не тошнило, когда он летал в игрек-тачке: корректировщик сознания Репейника действует на ура. Константин украдкой глянул в сторону туриста – как он себя чувствует? Но турист уже распахнул дверцу и выпрыгнул наружу – вон он, стоит в свете фар и ждёт, когда же выползет Сенцов. -Слушай, турист, где мы? – осведомился Сенцов, вылезая из кабины. Его ноги попали в росистые травы, которые доходили ему до самых коленей и вымачивали брюки. -Чёрт... – буркнул Сенцов, поняв, что надел неподходящие туфли, и его носки и ноги тоже вымокли. – “Бункер Икс”! – сообщил Траурихлиген и пошёл куда-то вперёд. -Где? – тупо пробормотал Сенцов, не видя вокруг ничего кроме травы и ночи. -Фары погаси! – посоветовал Траурихлиген. – А то сейчас тебя система безопасности превратит в гуляш! -Ладно... – согласился Сенцов, поплёлся к игрек-тачке, вырубил двигатель, фары, запер дверцы и включил сигнализацию. Никакого бункера около себя он всё ещё не видел, и в мозгу, вместе со страхом, начали рождаться мысли о том, что Траурихлиген надул его, вывез в дикие дебри и собрался прикончить без свидетелей. -Чего копаешься, как хомяк? – ворчливо поторопил его турист, топчась около какой-то замшелой развалюхи, которая торчала из травы, накрытая дырявой крышей. -Та я готов! – фыркнул Сенцов, на всякий случай держа руку на рукояти пистолета. -В “бункере Икс” тебе пукалка не поможет! – Траурихлиген тут же заметил, что Сенцов хватается за пистолет, и скептически покачал головой. -А... что поможет? – удивился Сенцов. – Да и вообще, тут нет никакого бункера! -Поможет карточка! – сообщил Траурихлиген. – А “бункер Х” – вот он! – он махнул рукой и показал на развалюху, из-за которой выскочил тощий чёрный кот, и тут же скрылся в темноте. -А? – в недоумении булькнул Сенцов, а Траурихлиген нашёл где-то в траве камень, поднял его и швырнул в ту гнилую доску, которая заменила развалюхе дверь. Тот час же с грохотом сверкнула электрическая искра, поразив камень, расколов его на кусочки, земля под ногами Константина задрожала, начала сдвигаться... -Прыгай, опёнок! – крикнул Траурихлиген, Сенцов совершил прыжок, поскользнулся на грязи, рухнул на живот, случайно набрав в рот травы. Со своего неуклюжего местоположения, с травою во рту, Константин увидел, как перед этой самой дверью-доской открылась широкая дыра. Из дыры пахнуло чем-то гадким, и Сенцов невольно съёжился: -Фу! Что это? – пробулькал он, плюясь травой. -Система безопасности Теплицкого и отстойник для бомжей! – весело пояснил Траурихлиген. – Если бы ты хоть пальцем дотронулся до этой “волшебной” двери – был бы уже обжарен и валялся бы на дне отстойника! Хы-хы! -Чёрт... – ругнулся Сенцов, поднимаясь на ноги. Его брюки и рубашка полностью вымокли и покрылись зелёными пятнами травы. Встав, Константин отлично видел, как задвигается крышка – стальная снизу и сверху поросшая травой. Крышка задвинулась быстро, и настолько качественно, что спустя пару минут от ямы не осталось и следа. -Поэтому мы полезем в люк! – предписал Траурихлиген и включил фонарик, бросив луч себе под ноги. -В какой люк? – буркнул Сенцов, пытаясь руками счистить с одежды траву и землю. -Я был прав насчёт пня! – ругнулся Траурихлиген, и тут же луч его фонарика упал на круглую стальную крышку, чистую, сероватого цвета. – А вот и люк! – обрадовался он. – Давай, Сенцов, не стой – отдраивай! -А меня не... того? – испугался Сенцов, не забывая о печальной судьбе камня. -Неа! – отказался Траурихлиген, продолжая освещать люк. – Теплицкий ничего не поставил в этот люк, потому что ему и в голову не пришло бы, что кто-либо в него полезет! -Ладно, – согласился Константин, вернулся к игрек-тачке и открыл её багажник, чтобы найти монтировку. Монтировка нашлась быстро – Сенцов даже удивился, что она вообще оказалась в его багажнике, обычно он по-сенцовски забывал положить нужное, а пихал то, что вообще не надо. Выхватив её, Сенцов осторожно приблизился к люку – а вдруг тут, всё-таки, есть какая-то система, и Траурихлиген специально заставил его открывать, чтобы самому не попасться? -Давай, Сенцов, живее! – подогнал Константина Траурихлиген, нетерпеливо кивая фонариком. – Я тут состарюсь тебя ждать! -Ладно... – прогудел Сенцов, подцепил крышку люка загнутым, раздвоенным кончиком монтировки, приподнял... Крышка была тяжела, однако смертельной ловушки в себе не несла. Константин без особого труда сдвинул её с места и сбросил в траву, открыв зловещую тёмную дыру. -Не развалился? – в который раз съехидничал Траурихлиген, бросив в дыру луч света и осветив стальные ступени-скобы, прикрученные к каменной стене, которая отвесно срывалась куда-то вниз, может быть, на многие десятки метров. -Чёрт с тобой! – огрызнулся Сенцов, вернулся к игрек-тачке и положил ненужную теперь монтировку назад в багажник. -Лезем! – постановил Траурихлиген и принялся бодро спускаться в тёмное чрево, подсвечивая себе фонариком. Сенцов не горел желанием лезть в эту неизвестную тёмную глубину. Но совесть – она вцепилась так, что казалось, будто бы его горло грызёт настоящий живой тигр – Сенцов даже задыхался. У него появилась реальная возможность спасти Рыбкина, а он отказывается от неё из-за сенцовской трусости. Траурихлиген уже успел глубоко спуститься – Сенцов видел в дыре только свет его фонарика. Приблизившись, Сенцов согнулся в три погибели, взялся рукой за верхнюю скобу, спуская вниз свои ноги, ища опору... Руки и ноги его предательски дрожали: подспудный страх твердил, что он обязательно наткнётся на скобу с “сюрпризом”, запустит ловушку и погибнет. Сенцов несколько раз оступился и едва не упал. Нет, надо перестать слушать страх: а то он сам сделает себе ловушку, сорвавшись и размазавшись о невидимый в темноте пол. -Ты там заснул что ли? – прилетел снизу искажённый эхом голос Траурихлигена, Сенцов опустил глаза и увидел, что турист уже преодолел все скобы и ходит там, внизу, освещая фонариком бетонный пол. -Лезу... – буркнул Сенцов, осознав, что здесь нет ловушек – просто он сам себя пугает ими. Ускорившись, Константин за пару минут достиг дна этой зловещей шахты, где было холодно, словно в Крымских пещерах. Знал бы Сенцов – захватил бы с собой хоть куртку... -Идём! – махнул рукой Траурихлиген, двинулся вперёд и осветил фонариком то, что маячило впереди, в таинственной и опасной неизвестности. Сенцов заставил себя посмотреть туда и увидел развилку из трёх круглых ходов, похожих на гигантские трубы. -А... ты знаешь, куда идти? – осведомился Сенцов, подозревая, что с его удачей он точно попадёт в тупик, не сможет выбраться и сгинет смертью глупых. -В средний! – сообщил Траурихлиген так, словно бы ходил тут тысячу раз, и уверенно двинулся в тот самый средний ход, сверкающий неизвестным Сенцову металлом. Константин двинулся за ним, потому что другого выхода у него не оставалось: он по-сенцовски не запасся фонариком, и, если Траурихлиген уйдёт без него – он останется в этом зловещем подземелье в полной темноте. -Идём, идём, тут недалеко! – похохатывал турист, уходя всё дальше и дальше. Сенцов тянулся по инерции, не заметил, как чуть не наступил на толстую крысу, не заметил толстый стальной болт и споткнулся об него... Крыса всё вертелась под ногами – наверное, присмотрела Сенцова себе на обед... -Всё, приплыли, лезем сюда! – вдруг раздался под угрюмыми сводами голос Траурихлигена. Крыса прибавила ходу и исчезла, а Сенцов застопорился, поднял свою неумную от стрессов голову и задал дурацкий вопрос: -Куда? -Чёрт, какой ты тупой! – проворчал Траурихлиген, направил фонарик немного вперёд, и Сенцов увидал недалеко от себя точно такие же скобы, по которым они спускались вниз. -Понял? – осведомился Траурихлиген, а Сенцову показалось, что он собрался постучать по его лбу кулаком. – Идём, чугунный лоб! – начальственно распорядился он и полез по скобам вверх. Сенцову больше ничего не оставалось, как следовать за ним, и вскоре он увидел, что Траурихлиген взял фонарик в зубы и обеими руками поднимает некую квадратную крышку. Из-за крышки забрезжил мягкий свет, а Траурихлиген отодвинул её в сторонку и проворно вылез туда, в свет, погасив фонарик. Сенцов не без опаски последовал за ним: мало ли, куда может привести человека Эрих Траурихлиген? Доверять ему нельзя: можно попасть в смертельную ловушку... Сенцов покинул тёмное подземелье, однако ничего страшного с ним не случилось, тут было тепло, и тут был воздух... Траурихлиген справа от него ногою задвигал обратно крышку – стальную снизу, а сверху покрытую блестящим, лакированным паркетом. Константин огляделся и увидел вокруг себя самую обычную комнату, которая могла бы быть в гостинице, да и в обычной квартире могла быть. Стены оклеены обоями в мелкий цветочек, красный ковёр на паркетном полу, полированный сервант, наполненный фарфоровой посудой, книжная полка, круглый стол, окружённый тремя кривоногими антикварными стульями. На столе высился сервиз... однако не водилось ни капельки съестного. -Нравится? – осведомился Траурихлиген, прикрывая лаз крышкой. -Не знаю... – пожал плечами Сенцов, оглядываясь. -Тут каждый миллиметр напичкан датчиками! – предупредил Траурихлиген и осторожно двинулся так, чтобы не наступать на красный ковёр. – Иди, как мышка, или тебя за одну секунду превратят в дуршлаг! -Хорошо... – пробормотал Константин, небыстро продвигаясь вслед за туристом и стараясь сделать свои шаги бесшумными. Траурихлиген прошёл мимо стола с сервизом, подобрался к двери и вынул из кармана карточку. Сенцов наблюдал за ним тупыми глазами: зачем эта карточка, когда тут – обычная дверь, её можно просто взять за ручку и открыть... Вдруг сенцовская поясница на что-то жёстко наткнулась, получив болезненный удар, Сенцов вздрогнул от неожиданности и тут же осознал, что, вперившись в дурацкую карточку, позабыл про стол, стукнулся об него... От сотрясения сервиз задрожал и зазвенел, а одна полупрозрачная тонкостенная чашечка, которая оказалась ближе всех к краю, вдруг соскользнула и, прежде чем Сенцов успел взмахнуть руками, свалилась на пол и покатилась по ковру... Сенцов зажмурился, ожидая, что сейчас из стены выдвинется лазерная пушка, и испепелит его с потрохами... Но пушки не было: чашечка мирно лежала у ножки одного из стульев, а под белым потолком висела тишина... -Сенцов, чего ползёшь? Шевели плавниками! – свирепо прикрикнул турист, и вдруг его голос потонул в жутком рёве какой-то сирены, которая включилась вместе с красными лампами и теперь – уничтожала тишину гвалтом... -Сенцов... – сморщился Траурихлиген, увидав сбитую чашечку, и стукнул себя кулаком по лбу. – Ты – дурень и увалень! -Я не хотел... – промямлил Сенцов, неуклюже возвращая чашечку на место, но при этом отлично понимал, что ничего этим не исправит, их засекли и сейчас убьют... -Держи оружие! – проревел турист, швырнув Сенцову автоматный обрез. – Будем идти на прорыв! Сенцов по инерции поймал автомат, во второй раз выронив чашечку и расколотив последнюю вдребезги о твёрдый паркет. Идти на так называемый “прорыв” он совсем не хотел – страшно... Да и рекавер-среду они, кажется, не получат. Скорее всего, получат пулю. Оба. *** Геннадий Геккон мирно дремал в мягком кресле в дежурной комнате “бункера Х” и видел очень приятный сон – о том, как он дремлет на пляже и не знает, что такое работа. Устав разгадывать кроссворды, Геккон даже не заметил, как дремота одолела его и мозг подарил этот вот сон – про тёплое море, горячий песок, солнце, чаек, теплоход, который покачивается на мирных волнах и... ревёт гудком так, что раскалывается башка... -Ай-ай! – вскрикнул Геккон, не в силах терпеть погибельный гудок, встрепенулся, рывком выскочив из шезлонга и... обрушился на жёсткий стальной пол... -Блин... – прохныкал он, потому что больно ударил спину, и тут же понял, что никакого пляжа нет, и теплохода нет, вокруг него бешено мигают красные лампы опасности, а гудок издаёт не теплоход, а динамик аларм-сирены. Подняв голову, Геннадий глянул перед собой и увидел, что стряслась неприятность. НАРУШИТЕЛЬ! – крупными красными буквами сообщал Геккону экран наблюдения, а аларм-сирена всё выла и выла так, что барабанные перепонки в ужасе стонали и щипали, грозя лопнуть. -Чёрт... – пробухтел Геккон, натужно стряхивая сон. – Ну и влетит же мне за него от шефа! Подобравшись к микрофону внутренней связи, Геккон набрал побольше воздуха и громко крикнул, стараясь не зевать: -Пост шесть, как слышно?? -Слышу вас, шеф! – бодрым голосом начальника поста ответил динамик. -Нарушитель в двенадцатом отсеке! – зевнул Геккон. – Как понял? -Понял отлично, высылаю команду! – отчеканил начальник шестого поста и вырубил связь, чтобы не занимать экстренную линию. Интересно, что он делает по ночам, чтобы не спать? Геккон – тот каждое дежурство разгадывает кроссворды до посинения, а потом – погружается в сладенький сон до утра. Услышав о том, что команда выслана, Геккон вернулся в кресло. Зачем ему нервничать, когда этот жалкий нарушитель сейчас будет схвачен и принесен ему на блюдечке, перевязанный подарочной лентой?? *** Константин видел, как прямо в стенах аккуратной комнаты открываются тёмные проходы, из которых страшными пауками вырывают одинаковые охранники в чёрных комбинезонах, каждый из которых сжимал в ручищах автомат. Заметив их, они вскидывали оружие, готовясь жать на курок. -Бежим... – пробулькал Сенцов, рванув поближе к Траурихлигену, чтобы успеть сбежать, когда тот откроет карточкой красивую дверь. -Бежим! – согласился Траурихлиген, но вместо того, чтобы цивилизованно воспользоваться карточкой, он вдруг развернулся, ногой высадил эту красивую дверь и громадными прыжками вырвался в коридор. -Прорываемся, турист! – заорал он Сенцову. – Стреляй, чего быкуешь?? Константин же глупым бегемотом вывалился вслед за Траурихлигеном в коридор, но про автомат словно бы, забыл... Чёрные охранники не собирались отставать – они тоже высыпали в коридор всей своей оравою, и пустились в топочущую, страшную, вооружённую погоню. Сенцов ощутил страх, когда перед носом вдруг выросла стена. -Тупик! – взвизгнул он, а охранники почти уже догнали, в руках у них – автоматы... Сенцов должен был от них отстреливаться... Траурихлиген определил, что Сенцов должен отстреливаться... Однако Сенцов, теребя в руках автомат, тупо торчал и глазел... По узкому коридору, страшно топоча, скакала разъярённая толпа. Охранники Теплицкого, затянутые в чёрные комбинезоны, кажется, выпрыгивали со всех сторон, пускаясь за ними в погоню... -Вперёд, вперёд, вперёд!! – подгонял Константина Траурихлиген, рубанул карточкой по сканеру, заставив открыться очередную переборку, и буквально, закинул оглупевшего Сенцова за неё. Перелетая порог, Сенцов споткнулся, чуть не упал, а надо было снова бежать – пятки Траурихлигена так и сверкали впереди. Константин решил не отставать от него: в одиночку он обязательно попадётся, и проклятые бандиты пристрелят его и скинут в вонючий отстойник для бомжей... -Стоять! – прямо перед носом в который раз возник охранник, крикнул это слово, почти что, оглушив Константина. Траурихлиген впереди свернул в какой-то узкий побочный коридор, Сенцов поспешил за ним, а охранник вскинул оружие и пустил им вдогонку плотную очередь. Мимо Сенцова засвистели страшные пули, врезаясь в металлические стены, высекая снопы искр... Константин, работая милицейским оперативником, ни раз бывал в перестрелках с бандитами... Да, было страшно, но почему-то не так... Быстро оглянувшись, Константин увидел, что к этому охраннику присоединились ещё трое, и каждый из них готовится стрелять! Страх придал какие-то бешеные силы, Сенцов поднял автомат Траурихлигена и ошалевшим пальцем судорожно вдавил курок. Грохот очереди раскатился эхом, заглушив топот погони, раздались крики боли, и Константин понял, что в кого-то попал. Обернувшись снова, Константин увидел, что подстрелил тех, кто бежал впереди, и они упали посреди узкого коридора, заставив остальных охранников спотыкаться и стопориться на полдороги... Траурихлиген всё бежал в каком-то бешеном темпе, а лёгкие Сенцова уже рвала одышка: он не привык к марш-броскам с преодолением высоких лестниц, и его ноги предательски слабели. -Постой... – закряхтел Сенцов, чувствуя во рту жуткий вкус крови. -Остановишься – издырявят! – вынес вердикт Траурихлиген, а потом впереди выросла задраенная переборка. С размаху налетев на неё, Сенцов застрял и едва не умер от накатившего удушья и жара. За ними уже гнались новые охранники – их тут были тучи, такие же, как тучи москитов в тайге. Сенцов должен был их перестрелять, он выстрелил, но его разум падал во тьму, он, наверное, терял сознание от непосильного бега, и поэтому выстрелил в пол. -Ты не умеешь стрелять! – разорвался над бедной головою рык Траурихлигена, и тут же утонул в жутком гвалте: охранники ощетинились пушками и стреляли в ответ на неуклюжую атаку Сенцова. -Что? – глупо переспросил Сенцов, потому что в грохоте выстрелов и взрывов практически ничего не слышал. -Хватай карточку, а я буду стрелять! – зарычал Траурихлиген, вырвал у Сенцова автомат, и впихнул в его неуклюжие ручки эту самую карточку. Константин схватил карточку в кулак, но тут же растерялся и застрял с нею, словно с букетом цветов... -Открывай дверь! – заорал над его ухом Траурихлиген то и дело нажимая на курок автомата. Он в кого-то попадал – Сенцов слышал, как они вопят и видел, как падают, роняя оружие, однако, сам впал в какой-то созерцательный транс. -Давай, быстрее, открывай, у тебя же карточка! – подогнал Сенцова Траурихлиген, отстреливаясь от погони и свободной от оружия рукой задвинул ему оплеуху. Константин же ещё сильнее обалдел: кажется, за ними гонится человек сто... И все с автоматами! Пуля просвистела у носа Сенцова, срикошетила о непробиваемую стену, выбив искру, и ударила куда-то в сторону. Искра из-под пули немного отрезвила его, Сенцов ринулся к огромной задраенной двери-переборке, около которой мигал красной лампочкой нужный ему сканер. -Чёрт... – чертыхнулся Константин, промахиваясь карточкой мимо сканера. – Сейчас... Он даже вспотел, и холодная противная капля надвигалась на правый глаз. -Держите их! – вырывались из длинного коридора скрипучие голоса и тонули в грохоте выстрелов. -Давай, шевелись! – Траурихлиген пихнул Константина сзади, отобрал у него карточку, провёл ею по сканеру и переборка у носа Сенцова начала отодвигаться в сторону. -Топай! – Траурихлиген затолкнул Константина в образовавшуюся небольшую щель и втиснулся сам, надавив за собою на кнопку “CLOSE”. -Хватайте их, они там! – слышал за собою Сенцов, бежал вперёд, не оглядываясь, пока не влетел лбом в стену. -Ай! – взвизгнул Сенцов, отскочил назад и увидел, что находится в тесной клетушке, а перед ним высится новая переборка. – Куда ты меня привёл? – возмутился Константин, потирая набитую шишку. – Ты хоть, сам знаешь, куда идти?? -Вперёд иди! – Траурихлиген не ответил, а приказал, отпихнул Константина, продвинувшись к сканеру на стене переборки. – Это – карточка Миркина, она тут все двери разевает – и эту тоже! -Взрывайте её! – бесновались голоса за опустившейся первой переборкой, а толчки в неё походили на грохот тарана. -Отойдите, бомба готова! – раскатился густой бас. -Они взрывают! – пискнул Сенцов, упав грудью на ту переборку, о которую только что стукнулся лбом. -Да отойди, ты мне мешаешь! – взревел Траурихлиген, спихивая Константина со сканера. – Они же схватят нас! Сенцов свалился в угол, а Траурихлиген с помощью карточки заставил переборку убраться в сторону, и схватил Константина за шиворот. -Давай, туда, слизняк безмозглый! – Траурихлиген буквально, запихнул Сенцова за переборку, как кучу мусора. Сенцов ворвался в открывшееся перед ним пространство и замер. Он едва успел затормозить свой бешеный бег – а то бы врезался носом в гигантское сооружение из блестящего металла и стекла, которое вдруг перед ним возникло. -Мы нашли его! – заявил за его спиною Траурихлиген, а толстая переборка за его спиной задвигалась с лёгким жужжанием. За переборкой ещё слышались выстрелы и топот, но вот – она лязгнула о пол, и все звуки стихли. -Что – нашли? – не понял Сенцов, разглядывая странное сооружение бараньими глазами. -Воскреситель! – довольно заявил Эрих Траурихлиген. – Они даже не удосужились перенести его в другую лабораторию! Вот она, эта машина! – он приблизился к сверкающему перед Сенцовым агрегату и дотронулся рукой до его полированного бока. – Рекавер-среда находится внутри этой колбы. Для того, чтобы вернуть Рыбкина к жизни – нам нужно всё: и среда, и колба. -Ну, и на каком Титанике ты собираешься вывозить эту бандуру?? – обалдел Сенцов, видя, как громадная колба воскресителя возвышается над ним до самого потолка. – Она же тонну весит, умник! бух! бух! – неслось со стороны толстенной переборки, Сенцов оглянулся, и ему показалось, что эта тяжеленная масса металла сдвинулась с места, и раскачивается соломинкой, готовая сорваться в любую секунду. -Ну, что? – повернулся он к Траурихлигену, который невозмутимо рылся в кнопках своего трансхрона. – Они сейчас сломают её и накроют нас, как цыплят! Ты думаешь, как нам унести ноги, или ты глухой! -Не верещи! – оборвал крик Константина Эрих Траурихлиген. – Мы унесём её отсюда прямо сейчас! Я заблокировал все двери – они так до завтрашнего дня ломиться будут! Иди сюда и обхвати колбу руками! -Ты сдурел – я не подниму её! – отказался Сенцов, переводя обезумевшие глаза с Траурихлигена на трещащую по швам переборку и назад. – Надо бежать! -Отставить панику! – сурово приказал Траурихлиген и задвинул Сенцову крепкий подзатыльник. Сенцов зашатался, а Траурихлиген схватил его за шиворот и подтащил к воскресителю. -Хватай! И держи покрепче! – крикнул он. – Сожми зубы, сейчас, нас пробросит... -Куда? – успел пискнуть Сенцов, и тут же на его плечи навалился Траурихлиген, а в следующий миг – серебристый пол лаборатории вылетел из-под ног, погас яркий свет, какая-то гора выжала из лёгких весь воздух... -Не отпускай! – прилетел “с Луны” голос Траурихлигена, а потом – и он затерялся в давящей звенящей тишине. -Сенцов! – вырвалось из небытия, расколов больную голову Сенцова едва ли не надвое. Константин понял, что где-то лежит – в его мир явилась спина и что-то мокрое под ней, потом – руки, уши... -Да, поднимайся же ты! – рявкали где-то вверху, а плечо, за которое его усиленно тормошили, словно бы, существовало отдельно от него. -Я... умер? – тупо пролепетал Сенцов, разобравшись, что у него есть глаза, и он может их открыть. Открытым глазам явилось чистое небо, полное звёзд и... растрёпанная башка Эриха Траурихлигена – это она рявкала вверху. -Кисель! – рявкнула башка Траурихлигена, а его рука затормошила Сенцова за плечо. – Умер он! Если не поднимешься сейчас – то точно умрёшь – я тебе помогу! -А-ва-ва... – пробухтел Сенцов так, будто бы его рот был до отказа наполнен манной кашей. -Вставай! – Траурихлиген ухватил Сенцова за шиворот и дёрнул на себя. Константин был рывком поднят из глубокой лужи, в которой он лежал, и посажен... в другую лужу, поменьше. – Проснись! – рявкнул Траурихлиген, и щека Константина получила болезненную оплеуху. -Ай! – взвизгнул Сенцов, вспомнив, наконец, что произошло, но, не понимая, как он попал сюда, на пустырь, возле какой-то серой стены. -Где рекавер-среда?? – встрепенулся Константин и в свою очередь схватил Траурихлигена за воротник. -Воскрес! – недовольно буркнул Траурихлиген, сбрасывая запачканную руку Константина со своей шёлковой рубашки, которая неизвестным образом осталась чистой. – Ты хоть, понял, что произошло? – осведомился он у Сенцова. -Не-а... – замотал башкой Константин, стремясь водвориться на ноги. – И... где рекавер-среда? – выкрикнул он, стряхивая с брюк грязь. – Или я за зря лез под пули?? -Это я за зря лез под пули! – негромко огрызнулся Траурихлиген, повернув голову Сенцова к той серой стене, которая над ними возвышалась. – Воскреситель в этом ангаре. Нужно проверить его – проброс мог его испортить и – бежать за твоим Рыбкиным, пока не поздно его воскрешать! -А, куда бежать? – осведомился Сенцов, которому уже удалось выпростаться из лужи и укрепиться на ногах. -Как это, куда? – удивился Траурихлиген, шагая к широким воротам своего ангара. – Это ты знаешь, где похоронили Рыбкина – ты его и найдёшь! А я пока настрою аппарат! Сенцов стоял – он не доверял Траурихлигену. По-милицейски Сенцов не доверял Траурихлигену. А по-сенцовски просто не знал, где он находится, как отсюда добраться до могилы бедняги-Рыбкина, и как вернуться назад... -Чего застрял? – Траурихлиген уже распахивал тяжёлые широкие ворота. – Шагай, время не резиновое! А то Рыбкин так по-настоящему крякнет! Константин поднял ногу и сделал шаг вперёд. -Слушай, – сказал он Траурихлигену, вновь застопорившись. – А где мы? -Тут нас никто не найдёт: ни Теплицкий, ни милиция, ни оп, – сказал Траурихлиген и включил в ангаре свет. – Ты скажи мне, где похоронили Рыбкина, и я тебя туда отправлю... Стой! – он вдруг оборвал разговоры, подскочил к Сенцову и затащил его в ангар под локоток. -Ты... чего? – удивился Константин, оказавшись под лампочкой Ильича. Около Константина готической башней возвышалась колба воскресителя, наполненная тем, что называется “рекавер-среда”. -На улице об этом не говорят! – загадочно прошептал Траурихлиген и вытащил из кармана небольшую вещь, похожую на обыкновенные часы. – Я дам тебе флиппер и просто проброшу к Рыбкину, иначе ты три года будешь добираться! На! Траурихлиген собрался надвинуть на запястье Сенцова свой гаджет, но Константин шагнул назад и запрятал обе свои руки за спину. -А без него нельзя? – буркнул Сенцов, не желая принимать от Траурихлигена никаких подарков. -Где похоронен Рыбкин? – вопросом на вопрос ответил Траурихлиген. -В некрополе Отдела Предотвращений, – ответил Сенцов, понимая, что да, до атолла Ихувандиффулу ему неделю ехать, где бы он ни находился. -Мы в Донецке, Сенцов! – сообщил Константину Эрих Траурихлиген. – И об игрек-тачке не думай: там же у вас пеленгуется всё, да? -Да... – беспомощно кивнул Константин. Да, каждая игрек-тачка, которая влетает на территорию Базы, не только попадает под объектив камер Репейника, но и получает от диспетчера запрос, на который пилот обязан назвать свой позывной. А если позывного не будет – игрек-тачка немедленно взрывается ракетой класса “земля-воздух”... Нет, Сенцов не хочет ни засветиться, ни попасть под ракету. Кажется, ему придётся-таки примерить на себя флиппер... -Ладно, – согласился Сенцов и подставил левую руку. – А как мне потом домой вернуться? -Очень просто! – ухмыльнулся Траурихлиген, застегнув на запястье Сенцова толстый чёрный ремешок. – Видишь маленькую красную кнопку? -Да, – кивнул Сенцов, заметив на гладком чёрном корпусе прибора круглую кнопочку красного цвета, под которой красными буковками подписали: “RE”. -Когда найдёшь Рыбкина – схватись за него как-нибудь и нажми эту кнопку! – сказал Траурихлиген. – Ты попадёшь в отправную точку – то есть, сюда. -Ага, – кивнул Сенцов, чувствуя себя пленником. -Что “ага”? – рыкнул Траурихлиген. – Ты, хоть, понял, на какую кнопку нажимать, или ты мне сломаешь флиппер?? -Та, вот на эту! – огрызнулся Сенцов, ткнув пальцем в ту самую красную кнопочку “RE”. – Я что, по-твоему, совсем не дружу с головой? -Честно говоря, да! – ехидно хохотнул Траурихлиген. -Слушай, у тебя фонарик есть? – попросил Сенцов, зная, что в некрополе висит непроглядная мгла, а стоит щёлкнуть тумблером и включить свет, как на диспетчерский пункт Базы полетит сигнал, и противный робот потребует позывной. -Держи! – ответил Траурихлиген и протянул Сенцову тяжёлый немецкий фонарик сороковых годов. -Спасибо, – сказал Сенцов и прицепил фонарик на пояс. -Готов? – осведомился Траурихлиген и больно схватил Константина за ту руку, к которой намертво прицепился проклятый флиппер. -Ай! – вскрикнул Сенцов, а Траурихлиген разозлился, обозвав Константина “девчонкой” и защёлкал маленькими кнопками, в которых тот ни зги не понимал. -Поехали! – наконец Траурихлиген бодро процитировал Гагарина и отпихнул Сенцова подальше от себя. Сенцов удержал равновесие, опасаясь повалиться на пол, случайно взглянул на свою руку и увидел на экранчике флиппера красные буквы “flip”. Константин прекрасно знал, что означает это слово и поэтому – набрал в себя воздух и зажмурил глаза, приготовившись терпеть жуткую боль и асфиксию. Да, флиппер Траурихлигена работает куда лучше, нежели чем у Репейника. Сенцов, конечно, почувствовал перегрузки, но куда более слабые, чем если бы его пробрасывали на бандуре Репейника. Константин пришёл в себя сразу, хотя обычно ему требовалась оплеуха, чтобы обрести себя. Вдохнув порцию воздуха, Сенцов распахнул зажмуренные глаза и увидел вокруг себя кромешную тьму. Без фонарика не обойтись – поэтому Константин ощупал себя и обнаружил, что фонарик никуда не делся, и по-прежнему висит у него на поясе, куда он прицепил его перед тем, как проброситься. Когда тебя скручивает континуум – кажется, что стирает в порошок и тебя самого и всё, что у тебя есть. Но наверное, это только так кажется, потому что фонарик остался цел, а, щёлкнув тумблером, Константин убедился, что он не утратил работоспособности. Константин вздохнул свободнее и, желая сориентироваться в пространстве, направил его свет прямо перед собой. Свет фонарика упал на стену, Сенцов различил каменную кладку, гранитные таблички с надписями готическим шрифтом, засохшие букеты почерневших цветов и пустоту -унылую, скорбную пустоту могилы... Траурихлиген, безусловно куда лучше Репейника настраивает коридоры переброса: Константин сразу же понял, что попал именно туда, куда нужно: в некрополь Отдела Предотвращений. Сенцов сделал несколько робких шагов в этой пустоте, остро чувствуя, что мог бы сам в ней оказаться... не спаси его несчастный стажёр... Внезапно Константин застыл с фонариком наперевес: в дальнем углу, за чередой могильных плит возвышался тёмный, силуэт человека, закутанного в подобие длинного плаща. Сенцова пронзил страх: неужели, попался? В Некрополе, вроде бы, нет охраны: каждый может посетить могилы товарищей, когда захочет... Кто же это его подкараулил?? -Кто тут? – устрашённым шёпотом вопросил Константин, стараясь не заикаться. Мрачный незнакомец не удостоил его ответом – он остался молчалив и неподвижен, чем ужасно пугал Сенцова. Окажись этот тёмный истукан хотя бы, Бисмарком – Сенцов отбоярился бы тем, что депрессия загнала его пообщаться с могилой Рыбкина... -Вы кто? – повторил Сенцов, однако, в ответ услыхал лишь собственное эхо. Поборов ненужный страх – он всё-таки, дознаватель – Константин шевельнул рукой, медленно наводя фонарик на этого странного молчуна... Что он только делает тут, среди склепов? Луч скользнул по плащу незнакомца, его длинным рукам, сложенным на груди... Сенцов силой заставил себя посмотреть на лицо и тут же понял, что этот “монстр” состоит из камня. Кто-то когда-то установил в этом дальнем и пустом углу статую скорбящего ангела в человеческий рост, чтобы занять пространство. Конечно, он никогда ни с кем не заговорит – ждать от такого “собеседника” ответа придётся сотни лет... -Чёрт... – пробормотал Сенцов с досадой на собственную трусость и вытер со лба холодный пот. – Блин... Отвернувшись от этого бесполезного ангела, Константин решил не мешкать, а побыстрее забрать Рыбкина и убраться из этого холодного и сыроватого жилища мертвецов. Мертвецам нет разницы, где лежать, а вот, живой человек тут может запросто схватить ринит, а то и бронхит. Освещая фонариком свой скорбный путь, Константин небыстро двинулся вперёд, между унылыми рядами одинаковых гранитных плит, обозначивших последнее пристанище тех, кто когда-то отдал свою жизнь, спасая мир... Никого из них Сенцов не знал – они служили в ОПе задолго до того, как он пришёл... Интересно, сколько времени существует Отдел Предотвращений? Иногда кажется, что с самого средневековья- кто же тогда такие те таинственные “чёрные рыцари”, которые внезапно появляются во всех легендах, как не агенты Опа?? Заполнив свою голову глупыми мыслями про рыцарей, Константин не заметил, как сбился с курса, споткнулся об одно из надгробий и увалился на него животом. Не удержав фонарик, сенцовская рука выпустила его, заставив с лязгом покатиться по толстой сверкающей плите. -Чёрт... – чертыхнулся Константин, потому что больно ударился о гранит коленкой. Подобрав фонарик, Сенцов направил его на крупные тёмные буквы, выгравированные перед самым его носом. На отполированной до зеркального блеска массе гранита Сенцов разобрал единственное слово: “РЫБКИН”. Ни имени, ни отчества – только смешная фамилия стажёра попала на его надгробие, остальное же было странным образом забыто – “забыли” даже даты, когда бедняга родился, и когда отправился к праотцам...

“ДРАЙВЕР” – прочитал Сенцов на соседней с Рыбкиным плите. “А вот и предшественник, которым так гордится Репейник!” – догадался Сенцов, и тут же отметил, что Драйвер тоже лишён даты рождения и даты смерти. Константин прекрасно знал, что “Драйвер” – это позывной, а как по-настоящему звали сего почившего гения – не знал... В ОПе даже на могилах пишут позывные... А вот Рыбкину почему-то оставили фамилию...

Сенцов уже давно ломал голову, почему у Рыбкина до сих пор нет позывного? Или стажёрам не положено иметь позывные? Интересно, был ли у Рыбкина условный труп? Хотя, какая теперь разница, когда у Рыбкина есть труп настоящий и, если бы не Рыбкин – тут лежал бы Сенцов, и на этой вот, тяжеленной гранитной плите выгравировали бы его... позывной. И тут Сенцов осознал жуткую правду: ему ни за что на свете не сдвинуть плиту. Даже если упереться ногами в

этого печального гранитного ангела, который скорбно “присел” на полу, а плечами – в плиту и разогнуться... Да нет, тут у любого громилы пупок развяжется, не то что у слизня Сенцова, который годами не брался за себя! Как же ему пробросить Рыбкина в ангар Туриста? Да, никак! А если Сенцов вернётся с позорно пустыми руками – только подтвердит своё нелестное звание “слизняка безмозглого”... И тут у Сенцова возникла идея. Он пробросит Рыбкина вместе со склепом, а потом – они вдвоём с Траурихлигеном откроют его! Константин обхватил руками холодную, сыроватую надгробную плиту Рыбкина, и подбородком нажал кнопочку “RE” на своём флиппере. Зажмурив глаза, Сенцов принялся ждать проброса... Но прошло минут шесть или даже семь, а континуум – или что там? – даже и не думал куда-либо пробрасывать Константина. Сенцов лежал в глупой позе – животом на рыбкинском склепе... и всё, никуда не двигался ни в пространстве, ни во времени... – “Супер”! – угрюмо буркнул Сенцов, несильно стукнув по плите кулаком. Не хватало ещё, чтобы проклятый трансхрон отдал концы в сей ответственный момент, и Сенцова кто-нибудь застукал в этом Некрополе... И с Траурихлигеном ему никак не связаться – всякая связь на Базе пеленгуется игрек-пеленгатором, и передаётся шефу. Чёрт, ну и влип же! Так только он, Сенцов, может влипнуть: безответственно и тупо, хоть вышибай себе мозги! -Чёрт, да работай же ты, безмозглая железка! – с досады Сенцов начал ругаться, занёс правый кулак, намереваясь огреть им проклятый сломанный флиппер. -Пик! – внезапно небольшой чёрный приборчик “ожил”, издал писк и показал на экране красные цифры. Сенцов не ожидал и едва не свалился со склепа на гранитный пол, однако вовремя взял себя в руки, разобрался, что трансхрон работает, и поспешил обхватить тяжёлую плиту обеими руками, дабы проброситься вместе со склепом.

“flip!” -сообщил флиппер, и в следующий миг невероятная сила прижала Константина к плите, едва ли не размазывая его мягкое тело по граниту. Сенцов по инерции заверещал... но весь воздух из него внезапно выжало тяжелейшим прессом. Воздух вокруг словно бы скручивался в тугой жгут, который душил, душил, душил...

Внезапно всё прекратилось – Сенцов словно бы повис в пространстве, а потом – жёстко рухнул и ударился коленями и локтями. Больно... ещё и голова пульсирует мучительной болью, сквозь которую Сенцов ничего не видит и не слышит... Разинутый, перекошенный рот с жадностью глотает появившийся кислород, а руки и ноги почти что не слушаются. Кислород помог Сенцову: головная боль начала потихоньку стихать, в мозгах появились мысли. Сенцов даже понял где находится: сломанный трансхрон сработал на удивление точно: Сенцов лежал пузом на надгробной плите Рыбкина точно в ангаре туриста. Траурихлиген думал о красе ногтей. Да, в буквальном смысле – заметив его, Константин увидел, что фашист сидит и подпиливает ногти обыкновенной маникюрной пилкой. Ну, да, он же – граф, ему, наверное, можно... А вот, Сенцова бы засмеяли, рассядься он в Ровд за своим столом и начни подпиливать ногти... -Притащил? – осведомился у Сенцова Траурихлиген, услышав, как Константин шумно топает по пространству сарая и сопит, отдуваясь после мучительного проброса. -Притащил! – согласился Константин, размышляя над тем, как Траурихлиген будет выцарапывать тело Рыбкина из склепа? Кажется, тут нужен подъёмный кран... -Отлично! – ухмыльнулся Траурихлиген, отложил пилку и приблизился к Сенцову. -Где? – вопросил он, оглядевшись и не заметив нигде никакого тела. -Здесь! – сообщил Сенцов, тщательно скрывая жёлчь и ехидство, и показал большим пальцем на гранитный склеп, который весил не меньше тонны, где и было запечатано несчастное тело стажёра Рыбкина. -Ну что ты мне тут камней навалил? – недовольно проворчал Траурихлиген, кивнув на склеп. – Что, не мог вытащить? -Попробуй! – разрешил Константин. Да, пускай попробует, если он такой умный! А Сенцов посмеётся, глядя на “цирк”! -Ладно! – согласился Траурихлиген и упёрся в край плиты плечом и руками. -Взяли! – выдохнул он и нажал на плиту своим весом. Кажется, он не очень-то и сильно нажал... Но плита, издав характерный грузный звук, фантастическим образом съехала с места, открывая тёмную щель, из которой потянуло затхлостью. Константин сморщился: запах тлена не самый приятный... А турист нажал ещё раз, и плита сдвинулась на край склепа, потеряла равновесие, треснулась об пол и раскололась на куски. Ого... Сенцов опешил: он не ожидал от Траурихлигена такой силы... он вообще ни от кого не ожидал такой силы... Наверное, в те времена были другие люди... Или это рекавер-среда на него так повлияла? -Слабак! – прокомментировал способности Сенцова Траурихлиген, и тут же добавил, бросив взгляд на тело Рыбкина: -Свеженький! Давай, доставай его и клади в колбу! Чёрт, как же Сенцову надоели все эти комментарии: “слизняк”, “слабак”, “дурак”!.. И почему это он должен его доставать? -А почему я? – запротестовал Сенцов. -Я бы мог заставить тебя пихать крышку, но побоялся, что ты пустишь слезу! – пробурчал Траурихлиген и вернулся к своим ногтям. – Давай, турист, время не резиновое! Чем больше ты торчишь – тем сильнее он умирает! -Чёрт... – угрюмо буркнул Сенцов, но возражать не стал: Траурихлиген был сильнее и мог запросто навалять ему лещей. Стараясь не смотреть на туриста, как тот жеманно пилит свои ногти, Сенцов с головою нырнул в гранитный склеп. Подавляя животное отвращение к трупу, он обхватил Рыбкина руками поперёк туловища и, негромко прокряхтев: -Раз-два взяли... – попытался рывком поднять его остывшее тело вверх. Рыбкин оказался тяжёлым, как слон. Сенцов даже сам удивился, как худой стажёр может иметь настолько солидный вес? С Сенцова семь потов сошло, пока он поднимал его под мышки и затаскивал на старенький диванчик. Траурихлиген иногда поглядывал на страдания Сенцова и, когда увидел, что тот водрузил Рыбкина на диванчик целиком, подобрав ноги и руки – отложил свою пилочку и громко осведомился: -Справился?? -Да, чёрт тебя подери! – выдохнул Сенцов, ладонью вытирая пот со лба. -Тогда я запускаю воскреситель! – заявил Траурихлиген, покинул табурет и приблизился к этой циклопической зелёной колбе, заключённой в сверкающие стальные пластины. Оказывается, пока Сенцов страдал в некрополе – турист успел подключить к воскресителю сверхтонкий нетбук чёрного цвета. Константин заметил его только тогда, когда Траурихлиген взял его с верстака и раскрыл. Сенцов переводил дух – он едва не сорвал себе спину, пока тащил стажёра из склепа, а Траурихлиген с профессорским видом включил свой нетбук, нажал пару клавиш, а потом – громко сказал: -Внимание! -Та, я смотрю... – буркнул Сенцов. -Ты отойди подальше! – предписал ему Траурихлиген, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. – А то она сейчас опустится и по башке тебе заедет! -Чёрт... – буркнул Сенцов, осознав, что он по-сенцовски торчит под самой колбой и, действительно, рискует получить по сенцовской башке. Константин нехотя отполз в сторонку – позорно было признавать свою неправоту перед туристом – и там застыл, наблюдая за тем, как Траурихлиген нажал ещё одну клавишу... А потом – вся грандиозная конструкция колбы вздрогнула, стальные пластины начали отползать назад – туда, где были прикреплены провода. Воскреситель с едва слышным жужжанием наклонялся под углом, быстро меняя своё вертикальное положение на горизонтальное. На гладкой зеленоватой поверхности колбы чётко обозначилась прямоугольная дверца и, когда аппарат улегся параллельно полу – дверца сама собою распахнулась, откинулась в сторону и из-за неё выдвинулся обтянутый клеёнкою коричневый лежак. -Действуй, Сенцов! – кивнул Траурихлиген, намекая, что Сенцов – богатырь, и должен сейчас снова подхватывать Рыбкина и укладывать его на этот лежак. -Помоги, что ли? – почти взмолился Константин, чуя, что если поднимет Рыбкина хоть раз – его поджидает грыжа. -Ну и хилый у вас в будущем народ! – ворчливо заметил Траурихлиген, широким шагом подошёл к Рыбкину, без особого труда оторвал его от дивана и перебросил через плечо, словно бы тот весил килограмм восемь, а не восемьдесят. -Ну, вот и всё! – проворчал он, сгрузив стажёра с плеча на лежак и пристёгивая его специальными ремнями. – А ты тут ноешь! Девчонка! -Чёрт... – ответил ему Сенцов, с удивлением отмечая, что на лбу туриста не появилось ни капельки пота. Да, точно, в те времена были другие люди, не отравленные генномодифицированной соей и добавками “Е”... Сенцов всё торчал на месте, а Траурихлиген с помощью нетбука уже заставил воскреситель задраить дверцу и подниматься опять. -Ты, хоть, понял, как он работает? – с ехидной насмешкой спросил у Сенцова Траурихлиген, дожидаясь, пока аппарат снова примет вертикальное положение и закроет стальные пластины. -Понял! – соврал Сенцов, хотя по-настоящему чувствовал себя рогатым, твердолобым бараном. -Отлично! – усмехнулся Траурихлиген, следя за тем, как колба с висящим в ней Рыбкиным заполняется густой массой непонятного цвета. – Значит, будешь его выключать! *** Место действия – “бункер Х”. Время – через полчаса. Там, где величаво высился “Воскреситель” осталось обширное свободное пространство, начисто выскобленное, обеззараженное, бесполезно освещённое множеством самых ярких ламп. И тут же, в осиротевшей лаборатории Теплицкий собрал всех своих подчинённых на сокрушительный разнос. -Вы – дундуки! – верещал Теплицкий, прыгая на месте и терзая волосы на своей покрасневшей голове – Все, абсолютно все знают, где мой бункер! И всё из-за Барсука! Стукач...НЕ, вы видели: они спёрли у меня мой воскреситель! И это был оп! Я узнал их! Профессор Миркин, доктора Ольсен и Пищенко, а так же, Геккон и Третий стояли перед ним навытяжку, словно новобранцы перед генералом. И все они молчали, словно бы их действительно, разносил генерал. -Вот что... – решил Теплицкий, обливаясь минеральной водой. – Сегодня мы переезжаем в Докучаевск и консервируем этот бункер! В Докучаевске у меня есть другой бункер, и вы знаете, как он называется? – “Бункер Икс”, – пробормотал Миркин, зная предсказуемость Теплицкого. -Верно! – Теплицкий стукнул стаканом по столу, едва не попав в ноутбук. – Ты, я вижу, Миркин, поумнел! Изобрети-ка мне штуку, которая поймает туриста и удержит его до тех пор, пока он не включит “брахмаширас”! -Да, шеф, – согласился Миркин, чтобы не молчать и не злить Теплицкого, хотя сам отлично понимал, что такой волшебной “штуки” вообще в природе не может существовать. -Вот и отлично! – постановил Теплицкий. – Начинаем переезд!

====== Глава 171. Второе рождение Рыбкина. ======

Константин Сенцов сидел на перевёрнутом деревянном ящике, пялился на заколоченное занозистыми досками окно и видел в узком просвете, как в чёрном ночном небе сияет звезда. Перегруженный стрессами мозг выдал Сенцову воспоминание о том, как они с Катей ходили в поход – выехали на первом попавшемся дизеле куда-то за город, где торчали немногочисленные дачи, и пошли по узкой, зарастающей тропке, туда, где заканчивались чужие дома и высился тёмно-зелёный лес... Шли напрямик, по траве, мимо деревьев, продираясь через густые низкие кустики, перескакивали тоненькие ручьи, которые сверкали на солнце и бежали неизвестно куда. Где-то, на высоких ветвях заливались трелями неизвестные Сенцову птицы, а Катя весело болтала о своём детстве, о двух кошках, Муське и Дуське, которые жили у её бабушки... Потом они добрались до озера и решили поставить палатку, потому что солнце уже спускалось к горизонту, и небо было удивительным, лилово-розовым. Катя раскладывала на подстилке припасы, а Константин натаскал хвороста и пытался развести костёр... У него не очень-то получалось – огонь никак не хотел гореть, хворост только противно дымился. Катя начинала ворчать на Сенцова за то, что он такой безрукий, но Константин догадался поджечь газетку. Наконец-то костёр весело затрещал, согревая озябшие руки, а солнце уже давно село, наполнив всё вокруг таинственной мглою, странными звуками ночи, которые рождаются где-то в непролазной глубине леса, в болотах, из-под земли... И вдруг изо всех этих звуков вырвался протяжный вой голодного волка. Услыхав его, Катя испугалась и заплакала от страха, запросилась домой, а Сенцов понимал, что в полночь они никак не смогут пройти обратно к станции, да и дизеля уже не ходят... Катя жалобно плакала, и Сенцов тогда сказал ей, что у него есть табельный пистолет, и он пристрелит волка, хотя, по-настоящему никакого пистолета у него не водилось -только туповатый перочинный ножик. Катя успокоилась и заснула, с головой зарывшись в спальный мешок, а Сенцов до утра сидел возле костра, поддерживал огонь, боялся волка и смотрел на такие же звёзды, яркие, не засвеченные наглыми фонарями, фарами автомашин и глупыми огнями многоэтажек... -Кстати, турист, твой трансхрон плохо работает! – заметил Сенцов, отгоняя от себя терзающие душу мысли о Кате. – Я пытался проброситься вместе с Рыбкиным, а он у тебя включился далеко не сразу! -Это – не трансхрон, а флиппер! – проворчал Траурихлиген, в гордом одиночестве наворачивая огромную пиццу, а Сенцову не предложив ни кусочка. – Ты даже не понимаешь разницу! -Чёрт... – буркнул Сенцов, который эту хвалёную “разницу”, действительно, никогда не понимал. – Ты только дурачишь меня! Нет никакой разницы! -А ты ещё пытаешься убедить меня в том, что имеешь интеллект! – хохотнул турист, не расставаясь с пиццей. – Трансхрон – это прибор, включающий в себя и флиппер, и осциллятор! Осциллятор создаёт колебания континуума, а флиппер – петлю переброса! Ясно? Флиппер без осциллятора не работает! -Ясно... – угрюмо буркнул Сенцов, остро чувствуя, как подсасывает его голодный желудок, воет, точно так же, как тот волк в лесу. – Поделись, а? – малодушно попросил он, не в силах смотреть, как Траурихлиген лопает один. -Хочешь есть – купи себе беляш! – сурово отпарировал просьбу Траурихлиген, и Константин невольно содрогнулся: точно так же он сам когда-то отказал Ветеркову, когда ещё был простым опером в простом Ровд... А вдруг Траурихлиген тоже там был? Видел и слышал всё, что говорил Сенцов? -Кстати, твой... вернее, мой флиппер включился не сразу, потому что стихают колебания континуума! – Траурихлиген продолжал бодро вещать, а Сенцов застыл на своём ветхом ящике, глупо вспоминая, кого он видел около кабинета в Ровд, когда сказал голодному Ветеркову про беляш. – Интервал между ними становится больше, и флипперу создать петлю переброса удаётся не сразу! Ты об этом, естественно, не знаешь, и поэтому – перепугался, как чёрт, я прав? Траурихлиген был прав на все сто: Сенцов, в самом деле ни капельки не знал про угасание колебаний и действительно, перепугался так, что едва не намочил штаны... Однако, до чего же стыдно признаваться в своей слабости врагу! -Я твои колебания не измерял! – огрызнулся Сенцов. – Я просто подумал, что ты – турист, и поэтому не умеешь правильно строить трансхроны! Кстати, где моя игрек-тачка? – осведомился Константин, вспомнив, что его крылатая машина осталась около бомжеватого “бункера Х”. Если Звонящая узнает, что он оставил собственность Опа Теплицкому – наверняка, запихнёт Сенцова в игрек-генератор. -Чего? – не понял Траурихлиген, шамкая из-за пиццы. Граф – а разговаривает с набитым ртом, как обыкновенный студент... -Ты пробросил нас из “бункера Х” трансхроном своим! – зло напомнил туристу Сенцов. – А моя тачка осталась там! -А, ты про свой драндулет? – проворчал Траурихлиген, доел последний кусочек пиццы и смял картонную коробку в шар. -Дран!.. – начал рычать Сенцов... -Ты не копошись! – хохотнул Траурихлиген и поднялся из старого скрипучего кресла. – Пошли, мне надо выкинуть коробочку! Турист потянулся к широким воротам, но Сенцов никуда за ним не пошёл, а встал посреди заполненного хламом пространства, подпёр кулаками бока и почти что закричал: -Ты мне машину мою отдай! Траурихлиген не отвечал и не останавливался – отпихнув одну створку ворот, он шагнул в тёмный двор. Сенцов был вынужден за ним бежать – перехватив створку до того, как она задвинулась назад, Константин тоже выскочил в ночную прохладу, наполненную песнями сверчков и цветочными запахами. Траурихлигена нигде не было – наверное, завернул за угол, зато под одним из широких заколоченных окон сарая стоял чёрный “Кадиллак” старой модели. Сенцов узнал его сразу: это и была его потерянная игрек-тачка. -Видишь, Сенцов, а ты плакал! – возник за спиной Константина бодрый голос, Сенцов обернулся и увидел туриста, который уже избавился от коробки и широким шагом возвращался обратно, в сарай. -Чёрт... – буркнул Сенцов, однако на душе у него стало легче: тачка здесь, и путь к бункеру Теплицкого записан в памяти её навигатора. -Когда ты ныл в луже, – с упоением рассказывал турист. – Я взял у тебя из кармана вот это! – он помахал перед сенцовским носом его собственным дистанционным пультом и сунул его Константину в руки. Сенцов тупо взял, а турист продолжил, открывая ворота: -Я нажал кнопочку и вызвал сюда твою игрек-тачку! -Спасибо... – прогудел Сенцов и тоже запрятался в сарай, чтобы не торчать во дворе дурацким истуканом и не привлекать лишнего внимания. Закрыв ворота, Константин спрятал пульт в карман и потянулся... неизвестно куда, чтобы найти хоть какой-нибудь стул и посидеть. Взвинченные нервы отбирают силы и желание жить... Сейчас Сенцов едва держался на ногах. -Та, куда ты тащишься! – Траурихлиген снова застиг Константина врасплох и ухватил его за руку, удержав от очередного бездумного шага. Константин выпал из глупого транса и увидел, что едва не спихнул тот верстак, на котором стоял нетбук туриста. -Чёрт... – прогудел Сенцов, чувствуя, что ему обязательно надо поспать. – Я... пойду... – пробормотал он, высвободил руку, обогнул колбу воскресителя и потащился к дырявой синей двери, за которой торчал тот самый диванчик, на каковой он укладывал мёртвое тело стажёра Рыбкина. Сейчас, он приляжет на этот диванчик и прикорнёт хотя бы, пару часиков, а то... крякнет, как утак. -Внимание, слив рекавер-среды! – откуда-то раздался монотонный компьютерный голос, и тут же колба раскрылась, сливая из себя зелёную слизь прямо на дощатый пол сарая. -Чёрт... – буркнул Сенцов, видя, что его крокодиловые туфли вляпались в эту дрянь на всю катушку, и их, наверное, уже не спасти... -Чего ты не сказал, что она на пол сливает? – разозлился Сенцов на Траурихлигена, который предусмотрительно отошёл подальше и в слизь не попал. -А я что, видел, есть у них там сток, или нет?? – мрачно огрызнулся турист и швырнул Сенцову жёлтый полиэтиленовый пакет с толстой надписью: “Амстор”! Низкая цена – удачная покупка!”. Константин рефлекторно поймал его и раскрыл – на дне пакета обнаружились обычные синие джинсы и серая футболка, не очень дорогие и не новые... Турист мог бы и получше найти. -Вытащи своего Рыбкина оттуда и напяль на него вот это! – предписал Сенцову турист, а сам двинулся прочь из сарая, заявив: -А пока погуляю! -Чёрт... – Сенцов чертыхнулся наверное, уже в сотый раз и тут же припомнил слова стажёра Ветеркова: “Если бы каждый твой “чёрт” материализовался – их бы тут было больше,чем в аду!”. Попробуй тут не чертыхаться, когда Траурихлиген сидит, наворачивает пиццу, гуляет, когда хочет, а у Сенцова и маковой росинки во рту не бывало, да ещё и Рыбкина этого вытаскивай! Сенцов отлично помнил, как легко турист перекинул мёртвого стажёра через плечо, уложил на лежак... Теперь Рыбкин был явно живым: он не лежал безвольным неподвижным кулём – он подёргивал руками и ногами, шмыгал носом и громко, но неразборчиво мямлил... неизвестно что. -Рыбкин! – пихнул его Сенцов, в тайне надеясь на то, что стажёр успел воскреснуть до такой степени, что сам поднимет свои телеса и уберётся прочь с лежака. -Н-нм! – громко ответил ему Рыбкин, но вставать не спешил – он находился, словно бы, в таком болезненном полусне, какой бывает у пьяных в стельку граждан, которых Сенцову приходилось раньше тащить в вытрезвитель в огромных количествах. Те тоже ворчали, бурчали, мотали руками, но ходить сами не могли. -Чёрт с тобой! – прорычал Сенцов и снова обхватил стажёра поперёк туловища. Живой Рыбкин оказался ещё тяжелее мёртвого – Сенцов, приподняв его на сантиметр над лежаком, тут же разжал руки и бросил стажёра назад, почувствовав, что не преодолеет три метра до другой комнаты и не дотащит его до диванчика. -М-м! – обиделся Рыбкин и снова задёргал своими бесполезными руками. -Та не дёргайся ты! – разозлился Сенцов, перехватил правую руку стажёра и взвалил его к себе на спину. Нести Рыбкина таким образом оказалось немножко удобнее, и Сенцов, шатко доковыляв до диванчика, грузно свалил на него свою тяжёлую ношу. Рыбкин грузно бухнулся на бок, согнав с потёртой обивки пыльную тучу, и снова заворочался, заныл и заёрзал ногами, грозя скатиться на пол. -Только упади мне... чёрт... – прорычал Сенцов, шумно отдуваясь и отирая пот. – Ещё грыжи мне с тобой не хватало! Рыбкин снова ответил мычанием, а Сенцов схватил жёлтый пакет и вытряхнул из него ворох одежды, которую турист стащил, скорее всего, из секонд-хенда. С Константина сошло уже не семь потов, а все десять, пока он ворочал лягающегося Рыбкина и натягивал на его размякшее, подвижное тело подаренное туристом тряпьё. Джинсы оказались Рыбкину маловаты. К тому же – несли на пятой точке заплатку. -М-м! – громко протестовал Рыбкин и лягнул правой ногою так, что едва не заехал Константину пяткой в нос. -Да очнись ты, наконец! – Сенцов осатанел и задвинул стажёру крепкую оплеуху, и тот, наконец-то, вылез из транса. -Эй, Старлей... а где все эти... немцы?? – недоуменно осведомился воскресший Рыбкин, хлопая изумлёнными круглыми глазами. -Немцы? – буркнул потный и красный Сенцов, из своей мягкотелой дурацкой жалости не желая напугать Рыбкина смертью. – Шеф пробросил нас назад, а немцы остались... там. Рыбкин приподнялся на локте, поднимая с обивки оставшуюся пыль, обвёл взглядом ангар и снова спросил: -Эй, а куда нас пробросило-то? Да, похоже, Сенцов никогда не дождётся от этого чурбака благодарности. Вместо этого ему придётся два часа отвечать на идиотские вопросы: “А куда? Куда? Куда?”. На кудыкину гору! -В... сарай какой-то... – глупо пробормотал Сенцов, пялясь поверх головы Рыбкина на дурацкую закрытую дверь. Дверь вдруг распахнулась, из-за неё выглянул Траурихлиген и тут же обратил на себя внимание вопросом: -Ну, что, прекратили целоваться? -А? – булькнул Сенцов, не ожидав, что турист так быстро вернётся со своей прогулки. -Траурихлиген! – перепугался Рыбкин, вскочил с пропылённого насквозь диванчика, зашарил по своим карманам в поисках пистолета. Пистолета не нашлось нигде – только дырки. Рыбкин замешкался. -Вижу, всё о”кей! – хохотнул Траурихлиген. – Тогда – не поминайте лихом! Он захлопнул за собою дверь, и тут же Сенцов понял, что “турист” собирается удрать. -Стой! – Сенцов вскочил, пустился в погоню, побежал к двери, схватил ручку и с силой дёрнул на себя, распахнув. Тут же Константина сшиб с ног толчок из-под земли, Сенцов покатился по грязному полу, а когда вскочил и глянул перед собой – в тусклом свете единственной лампочки под потолком ангара увидел пустоту и вьющиеся облачка лёгкой пыли.Траурихлиген ускакал в прошлое, прихватив с собою воскреситель Теплицкого вместе с разлившейся рекавер-средой, а Сенцов, похоже, остался с носом. Как всегда. -Да чтоб тебя чёрт сожрал! Чёрт! – громко ругнулся Сенцов, топая ногою по пыльным доскам пола, и тут же натолкнулся на недоуменный вопрос Рыбкина: -Ты чего? -Чёрт! – ответил ему Сенцов, хлопнув себя кулаком по коленке. – Давай, порулили на Базу! Сейчас, я тебя Звонящей покажу – она в обморок завалится! Константин схватил Рыбкина за шиворот и насильно, подпихивая коленкой под зад, потащил во двор, где была припаркована его игрек-тачка. -Ты чего, Старлей, одичал? – залепетал Рыбкин, семеня. – Ну, да, я выдвинулся без задания, потерял базуку... Ну и что? -Ты умер! – безапелляционно заявил Сенцов, не желая более беречь психику воскресшего. -Чего??? – перепугался Рыбкин и даже побелел. -Именно! – настаивал Сенцов, распахнул ворота, вырвался на улицу. – Полетели, полетели! – Константин схватил Рыбкина за руку и с силой дёрнул, потому что Рыбкин застрял в замешательстве и принялся тупо глазеть в пол. – Ты умер, а я тебя воскресил! -А? – блеял Рыбкин, тащась за Сенцовым. -Бэ! – отрезал Сенцов, летучей мышью рыская по двору. Где-то во дворе “отдыхает” его игрек-тачка. Сейчас, он найдёт её, запихнёт туда Рыбкина и предъявит его Звонящей и шефу. Вокруг висели сумерки, Сенцов не видел дальше носа, и поэтому засветил карманный фонарик. Яркий луч упал на грязную землю, и Константин различил следы колёс. Игрек-тачка стояла именно здесь, у него перед носом... Вернее, когда-то стояла... -Чёрт! – в бессильной злобе прорычал Сенцов, понимая, что игрек-тачку Траурихлиген тоже прикарманил. – Чёрт тебя забодай!!! -Ты что? – вынырнул из-за спины Рыбкин. -Слышь, Рыбкин, ты не знаешь, сколько сейчас стоит билет на Мальдивы? – осведомился у него Сенцов, чувствуя, что постепенно сходит с ума. -С тобой что-то не так... – забормотал под руку Рыбкин, и Сенцов едва не врезал ему в глаз кулаком – так разозлил. -Заткнись и сядь! – рыкнул на него Сенцов и сам уселся в пыльное продавленное кресло, из которого на пол сыпалась жёлтая труха. Видимо, воскресший Рыбкин пока не обзавёлся интеллектом и думать о дальнейших действиях ему не поможет... Будет только кудахтать под руку... как сейчас: -Да, брат, ты скажешь мне, наконец, что произошло?? – Рыбкин крутился вокруг Сенцова назойливой мухой и всё требовал от него каких-то ответов. Отстроившись от мычания Рыбкина, Константин Сенцов начал размышлять и понял, что единственный способ выбраться отсюда и попасть на Базу – это вызвать другую игрек-тачку. Какая теперь разница, засветится он или нет? И так уже сотворил такую каку, которую, всё равно, не сможет сам расхлебать... Придётся сдаваться Звонящей и Репейнику и “с повинной головою” во всём признаваться. Тем более, что живой Рыбкин – вот он, налицо.

====== Глава 172. Рыбкин на Базе. ======

Это мог бы быть безмятежный райский островок – идеальный курорт для бесконечно уставших скитальцев... таких, как Сенцов – не будь тут Базы Опа. Тихий океан, искрящийся на солнце, остался позади, Константин ожидал, что скоро робот-диспетчер стребует с него позывной. А тут Рыбкин этот заунывно ноет со своим дурацким комиксом: -Включи музыку! Ну, включи! -Сейчас, Звонящая нам всем включит! – угрюмо огрызнулся Сенцов, не оборачиваясь. Под крылом уже показались горы, что окружали искусственную лагуну, и Сенцов был морально готов к тому скрипучему электронному голосу, который должен ворваться в тихий эфир и запросить позывной. Ведь именно под этими горами и скрыта База, да, вот сейчас и должен включиться робот... -Старлей! – внезапным громом взорвался в динамике суровый голос Звонящей, оттеснив робота неизвестно куда. – Где тебя черти носят?? Зачем вторую тачку вызывать?? Кого ты на них катаешь, чёрт тебя дери??? Сенцов едва не оглох и испугался так, что потерял управление игрек-тачкой и едва не впечатался в ближайшую кокосовую пальму. -Э-ааа-ыы... – заблеял Сенцов, отвернув машину от погибели в последний момент и получив на капот кокосовый орех. -Рулишь, как барбос! – заметил на заднем сиденье Рыбкин, томно перелистывая комикс в пятидесятый раз. -Заткнись! – зарычал на него Сенцов, судорожно переводя дух. -Чтооо?? – снова взорвалась в динамике передатчика Звонящая, решив, что слово “заткнись” от Сенцова адресовано ей. -Это я не тебе... – принялся оправдываться Сенцов, зорко следя за тем, чтобы на пути не возникли другие пальмы, а то катастрофа неизбежна... – Тут есть один клиент... -Чёрт с тобой! – изрыгнула Звонящая, лязгая чем-то и создавая в динамике свист. – Давай, рули на Базу, а то я тебя пристрелю! -Так точно! – захлёбываясь, выкрикнул Константин, чувствуя, что за все его похождения Звонящая никак не похвалит его... Она вообще, редко кого хвалит – в основном, стреляет под ноги... Звонящая же, фыркнув: “Быстрее!” – исчезла из эфира. -Позывной! Позывной! Позывной ! – тут же разорался этот мерзкий скрипучий робот... Сколько раз Сенцов просил Репейника сменить его противный голос на более приятный, а Репейнику хоть кол на голове теши! -Старлей... – вздохнул в микрофон Сенцов, лишь бы только этот робот заглох. -Принято! – скрипнул робот и правда, заглох, сливая воду из искусственной лагуны. Сенцов без энтузиазма направил игрек-тачку к открывающемуся шлюзу, и кокос, скатившись с капота, плюхнулся в неглубокую воду... Да, сегодня ему не стоит ждать милости от Звонящей... Хоть бы не покалечила, а то и не пристрелила... Хотя, она наверняка впадёт в шок, когда увидит около Сенцова живого Рыбкина... -И чего ты такой нервный? – пробурчал тот самый живой Рыбкин, забросив наскучивший комикс назад под сиденье. -Заткнись! – в который раз осадил его Сенцов, чувствуя на своих плечах Говерлу, и снова чуть не погубил игрек-тачку, задев крылом открывающуюся створку шлюза. -В кают-компанию топай! – вновь раздался из передатчика голос Звонящей. – Я, кстати, видела, как ты паркуешься! Ещё раз так влетишь – лишу тебя прав на игрек-тачку! -Есть... – пролепетал Сенцов, будто был обречён на погибель. Поставив игрек-тачку на сигнализацию (зачем их вообще ставить на сигнализацию на парковке? Кто будет угонять их с атолла Ихавандиффулу?

), Константин Сенцов испустил тяжкий вздох и тяжело потащился по обшитому металлом коридору туда, где маячила перед ним кают-компания. Рыбкин, гулко топая, шагал позади и насвистывал дурацкую песню, фальшивые ноты которой рождали в Сенцове дикую ярость... Сенцов прямо, сатанел, едва подавляя в себе безумное желание схватить автомат и вышибить Рыбкину мозги... Кажется, это сатанеет не сам Сенцов – это проклятый гибрид Красного отравляет ему жизнь, временами вбуравливаясь в сознание и обрекая на сумасшедшее поведение. Сенцов бы давно попросил Репейника выбить из его головы эту гадость... мешал только страх... А вдруг у него что-нибудь снова работает неправильно, и Сенцов от полного счастья крякнет, как утак

Недолгий путь в кают-компанию показался Сенцову дорогой на Голгофу. Он даже вспотел, пока преодолел те несколько десятков метров до скоростного лифта и от лифта к той переборке над которой адским огнём горела золочёная табличка “Кают-компания”. Рыбкин позади него размеренно чеканил шаг и не переставал свистеть, а Константин едва запихивал в себя тот нездоровый сатанинский гнев, который рождало в нём его треклятое синтетическое альтер-эго... -Я говорил уже, что узнал тайну Буквоеда? Так вот, Буквоед – это Траурихлиген! Чего застрял, напарник? – подал вдруг голос Рыбкин, а Сенцов словно бы выпал из толстой ваты – обнаружил внезапно, что тупо торчит напротив переборки с карточкой в кулаке и не шевелится, как последний трус. Звонящая, наверняка, видит его на мониторе наблюдения... да и Бисмарк видит... и наглый Красный... и ехидный Репейник – сто из ста процентов можно дать за то, что и он там же, с ними сидит! -Стой тут, пока я буду отдуваться! – сурово предписал Рыбкину Сенцов и решительно, как самоубийца, провёл карточкой по сканеру, убирая со своего пути эту страшную переборку. ХЛОП! – тут же грянул внезапный выстрел, смертоносная пуля врубилась в пол у ног Сенцова и выбила искру, заставив его растерять напускную храбрость и взвизгнуть поросёнком. Со всех сторон на голову Константина посыпались ехидные смешки, и лишь суровый глас Звонящей заставил их заглохнуть и пригвоздил Сенцова: -Давай, Старлей, не стой! Тащи Рыбкина сюда – будем думать, что с ним делать! -А? – пискнул Сенцов, чувствуя себя посреди кают-компании расплющенной вдрызг медузой. -Бэ! – сдвинула брови Звонящая вновь нацелив под сенцовские ноги свой грозный пистолет. – Я эту ситуацию начала оценивать с того момента, как ты припарковался! В глухом молчании, которое повисло под высоким белым потолком кают-компании – поперёк Звонящей боялся сказать даже Бисмарк – её слова звучали, как молот, который, ударяя по голове Сенцова с бешеной силой, уже вколотил его по колено в пол. -А... – больше Сенцов ничего не смог из себя выдавить – только зажал рот ладонями, чтобы не изрыгнуть при всех дебильное “че-че” или “ку-ку” – и выпрыгнул за дверь из-под огненного взгляда свирепой начальницы, который его, беднягу, уже почти испепелил. За дверью глупо торчал Рыбкин и Сенцов с размаху едва не сшиб его с ног. -Кажется, они тебе не рады? – осведомился Рыбкин, пережёвывая жвачку, которую обнаружил в кармане своих дарёных джинсов. -Топай! – жёстко пихнул его Сенцов, в закипающем мозгу которого страх перед Звонящей превращался в небывалую свирепую ярость. – И не жуй мне тут коровой, а то пристрелю! -Нервный! – пискнул Рыбкин, случайно проглотив жвачку, и буквально влетел в кают-компанию, споткнувшись о порог и едва не растянувшись на блестящем чистотою полу. -И в какой бокс мне тебя поместить? – задумчиво изрёк Репейник, покинув своё место на диване. Словно коршун над зайчонком закружился он вокруг Рыбкина, а из-под его очков сверкали глазки учёного-психа. -Эй, я пока ещё живой! – отпихнул его Рыбкин, жалея, что вообще ввязался со своей базукой и дурацкой бравадой, которая больше смахивает на кретинизм. -Ну, это как сказать! – жутко хохотнул Репейник, размышляя, очевидно, над тем, каким же сверкающим страшным инструментом он будет трепанировать Рыбкину череп? -Отставить! – изрыгнула Звонящая, как настоящий дракон, и взглядом отправила Репейника назад, на диван. – Сначала мы внимательно выслушаем Старлея и решим, что делать с ним, а потом уже перейдём к Рыбкину!! -Посади его в бокс! Он сегодня нервный! – фыркнул Рыбкин и отошёл ото всех подальше. -Старлей! – Звонящая решила терроризировать Сенцова, а Сенцов пожалел даже о том, что не расквасил игрек-тачку вдребезги о пальму и не взорвался вместе с ней. -Ну... – неопределённо начал Сенцов, переминаясь с одной ноги на другую. -Баранки гну! – тихонько хихикнул Красный, но тут же заглох, потому что Звонящая подняла кулак. А Сенцов кроме “Ну”, не знал, что сказать... Не может же он признаться, что просто купился на приманку Траурихлигена и подарил ему и воскреситель, и свою игрек-тачку... А где Теплицкий прячет свой новый бункер – так и не узнал, хотя и провёл там целых десять минут – отвратительных минут... -Давай, давай! – подгоняла тем временем Звонящая, крепко сжав рукоять пистолета. – Время не резиновое! -Могу воспользоваться сканером памяти! – влез Репейник, и Сенцов почувствовал, как чешутся его кулаки... Так бы и врезал по очкам... и по почкам. Но, нет, бить Репейника не имеет смысла, и врать тоже нельзя... набрав в лёгкие побольше воздуха, словно бы собрался нырнуть в воющую бездну, Сенцов решился вывалить Звонящей правду. *** -Ну, ты и “молодец”! – угрюмо фыркнул Красный и даже отвернулся к иллюминатору, за которым зеленели джунгли и беззаботно порхали глупые экзотические птицы. Бисмарк только вздохнул и тоже уставился в иллюминатор, а Звонящая стукнула кулаком по журнальному столику и свирепо выплюнула: -Игрек-генератора на тебя нет! Чёрт, жаль, шеф не санкционирует! -Ребята! – примирительным тоном изрёк Репейник и вновь принялся курсировать по кают-компании, как преподающий профессор. – Наш с вами Старлей из-за личностного гибрида стал таким тупым! Я вчера проверил все параметры и пришёл к выводу, что гибрид надо срочно удалить из мозгов Старлея, а то он превратится в гриб! -Старлей! – тут же пристал к обалдевшему Сенцову Красный. – Чего ты молчал про гибрид-то?? Я вот уже ненароком подумал, что ты мне не друг! -Я... боялся, – честно признался Сенцов, решив, что ему больше нечего терять... А что можно ещё потерять, когда тебя собрались аннигилировать в игрек-генераторе?? -Чего боялся-то? – хохотнул Красный и ненавязчиво обнял Сенцова за плечи, собираясь куда-то повести – наверное, в игрек-генератор. -Превратиться в гриб... – пробормотал Сенцов, подспудно чувствуя, что гриб – это для него не наихудший выход: живой, всё-таки, хоть и неподвижный и безмозглый... А Сенцов тут скоро превратится в плазму, а не в гриб! -Правильно боялся! – возник Репейник, хлопнул Сенцова по плечу и прибавил: -Идём, брат, поместим тебя пока что в бокс, а я разработаю программу по очистке твоих мозгов без последствий! Не бойся, брат! – заверил он, не дав Сенцову и рта разинуть. – Я быстренько – завтра с утречка уже готово будет! -А ты чего застрял?? – это Звонящая напала на Рыбкина, который бестолково топтался у журнального столика и не знал, куда бы ему деться с глаз. – Топай! -Куда?? – слабо запротестовал Рыбкин, испугавшись, что и его тоже превратят в гриб, а потом – скормят генератору. -Мы и тебя, Рыбкин поместим в бокс! – весёлым голосом сообщил Репейник, пританцовывая на одной ножке и аккуратно, но неотвратимо направляя движение Сенцова в хитросплетениях коридоров. – До выяснения способа, которым тебя воскресили! Кстати, Рыбкин, мы твой позывной уже изъяли из обращения! -Обрадовал... – угрюмо буркнул Рыбкин, шаркая чужими башмаками. -А... что у Рыбкина был позывной? – глупо вопросил Сенцов, бараном следуя туда, куда вели его Репейник и Красный. – “Рыбкин” – это и был его позывной! – хохотнул Репейник. – А ты что думал, Старлей, он у нас под паспортной фамилией до сих пор гуляет?? Они затолкнули Сенцова с Рыбкиным в скоростной лифт и повезли на самый нижний, страшный этаж, который негласно называли “ад”. Тут находились боксы повышенной защиты для содержания страшных злодеев и нехрональных туристов, а так же – в самом конце, где тупик – помещался всепожирающий игрек-генератор. Когда Сенцова вытолкнули во мрачный коридор, где было всего градусов пятнадцать тепла, по его телу пробежала мучительная дрожь. Он украдкой повернулся к Рыбкину и вообще не заметил в нём ни страха, ни даже замешательства. Его куда-то вели под конвоем – возможно, даже на смерть, а он невозмутимо свистел. Возможно, Рыбкин после смерти сделался кретином... а может быть, просто такие железные нервы у Рыбкина... -Рыбкин, вам направо! – крикнул Репейник у самого уха Сенцова, и пугающее эхо унесло его громкий голос куда-то туда, к генератору... Константин машинально повернул направо свою больную голову и увидел, как Репейник проводит карточкой по сканеру, отпирая для Рыбкина вход в бокс. -Чёрт... – угрюмо чертыхнулся Рыбкин, который не особо рвался сидеть взаперти до того морковкиного дня, когда Репейник соблаговолит выпустить его на свободу. -Прошу! – Репейник не терпел возражений. Мягко, но настойчиво он дал Рыбкину понять, что тот от бокса не отвертится, и поэтому Рыбкин с неохотой шагнул за переборку и позволил Репейнику себя “замуровать”. Переборка бесшумно опустилась и всё, Рыбкина не стало... Они оставили его в боксе и отвязались от него – Рыбкин может быть счастлив... а вот Сенцова уводили всё дальше и дальше... И чем дальше его уводили – тем сильнее потела сенцовская спина, намекая на то, что Репейник, таки, решил скормить его генератору. Константин уже молился и прощался с жизнью и с Катей, когда Репейник пихнул его локтем и заявил: -А вот и “люкс” для Старлея! Сенцов застыл... Его подпорченное гибридом воображение явственно нарисовало ему жерло игрек-генератора, откуда не будет возврата даже супермену... -Ну, чего застрял пень-пнём? – нетерпеливо подогнал Сенцова Репейник и дёрнул его за рукав, пытаясь заставить идти туда, куда надо, а не торчать посреди коридора и отнимать время. Константин обречённо повернулся и сделал первый шаг навстречу судьбе... Которая предстала перед ним в виде бокса повышенной защиты – того самого, где ездит по стенам суррогатное солнышко, а скрытые динамики разрываются, стараясь воспроизвести звуки улицы, которые должны доноситься из открытого окна. Сенцов терпеть не мог этот бокс – его сюда забили, когда хотели поменять местами с Траурихлигеном, и суррогатное солнышко едва не свело Константина с ума... А теперь – опять... только на душе у Сенцова отлегло: его пока не казнят, а всего лишь, отправили в бокс. Значит, у Сенцова есть шанс сохранить свою жизнь... Репейник карточкой открыл переборку, и Константин почти что, впорхнул за неё, кажется, удивив Звонящую, которая вытаращилась на его внезапную жизнерадостность и пожала плечами. -Счастливой медитации! – пропел Красный и помахал Сенцову ручкой. -Не дрейфь, брат! – приободрил его Репейник. – Ночку перекантуешься – и я тебя освобожу! Да, хотелось бы верить, что Сенцова ждёт здесь всего одна ночка... Но Константин всё равно был доволен: его оставили жить, здесь нет никакого Траурихлигена, Рыбкин вырван из лап смерти, и самое главное – спасена Катя. Она оставлена у себя дома, в безопасности, и никогда больше не вспомнит про фашистский карцер, где ей пришлось сидеть по вине Сенцова. Совесть разжала свои клешни и убрала зубы. Почувствовав, что его душа обрела свободу, Сенцов повернулся спиной к переборке, широким шагом прошествовал к дивану, плюхнулся перед телевизором, схватил дистанционный пульт и поп-корн. Наконец-то у Константина появился шанс пожить по-сенцовски! И Сенцов будет жить по-сенцовски до тех пор, пока Репейник не вернёт ему свободу!

====== Глава 173. Сенцов борется с Личностным Гибридом. ======

Телевизор гонял по экрану каких-то скучных роботов и унылых монстров, а Константин Сенцов зевал, сидя на диване и жуя попкорн. Солнце медленно сползало к горизонту... Стоп, какое может быть солнце в яме километровой глубины? Это не солнце, а всего лишь 3D модель, сделанная для того, чтобы Сенцов не рехнулся в проклятом боксе. Да нет, виртуальное солнце не поможет – Сенцов действительно, скоро рехнётся – ведь он человек, а не тупая курица на птицеферме! Сенцов торчал в мерзком боксе дней десять – если судить по суррогатному солнцу... Курица на птицеферме и та бы сдохла, проведи столько времени взаперти. Нет, Сенцов обязан выйти на свежий воздух, а то он не рехнётся, а тоже сдохнет, как и курица. Птичкою вспорхнув с казённого дивана, Константин даже не выключил плазменный телевизор – так рванул он прочь из бокса, по коридору к лифтам, чтобы наконец-то подняться наверх. На Базе всегда свободные лифты – это не дурацкая девятиэтажка, где рано утром, опаздывая на работу не дождёшься ни шиша... Константин Сенцов ехал наверх, видел в отполированной до блеска стенке своё комично искажённое отражение и умиротворённо отмечал, что на пороге бокса не возник Красный и не запихал его обратно, под гадкое виртуальное солнце, от которого уже начинает тошнить.