Творец счастья
Шрифт:
Едем в тишине и я нервно смотрю на телефон Медведя. Аппарат молчит. Паника тяжелым комом подкатывает к горлу. Кажется, что с каждой минутой тишины, во мне что-то рвется.
— Света, они позвонят. Не паникуй, — Миша бросает быстрые взгляды на меня.
И точно, через несколько минут его телефон оживает, я сразу же включаю громкую связь.
— Миша, там действительно нет скорых сейчас, — сообщает голос. — Авария на трассе, автобус с фурой столкнулся, много пострадавших. Но я договорился с погранцами. Они свою машину медпомощи пришлют и завезут ребенка к себе в госпиталь. Им как раз ближе всего от того Нёмана. Адрес
— Отлично! Спасибо Дима! Ща скинем. А ты нам дай адрес госпиталя. Мы уже летим, — отвечает Миша.
— Летит он, твою мать! А ну, притормози! Не хватало мне еще твои мозги с асфальта сошкребать! Шумахер, хренов! Ты там ничем не поможешь. Машина будет через 10 минут, завезут ребенка в реанимацию. Скину карту тебе, как доехать до госпиталя. От вас адрес жду. Все. На связи.
Пока ввожу СМС-кой адрес мамы, чувствую, действительно, снизили скорость.
— Кто это был? — спрашиваю я, глядя на озабоченное лицо Медведя, который сосредоточенно смотрит на дорогу.
— Ангел-хранитель, — улыбнувшись, отвечает он. — Звони маме. Предупреди, что приедут военные, а то у старушки инфаркт случится.
Я повинуюсь. Он прав — мама перепугается, увидев военных.
***
Через три часа подъезжаем к воротам военной части. Миша выходит из машины, навстречу ему два солдата с автоматами. Они о чем-то разговаривают несколько минут. Он просил меня не встревать и мне ничего не остается, как повиноваться. Я доверяю ему? Да, сейчас доверяю.
— Будем ждать офицера, — говорит он, вернувшись.
— Нас не пустят? — волнуюсь я.
— Думаю, что нет. Но Света, пожалуйста, без истерик. Они там, явно, нарушили уже все должностные инструкции. Не усугубляй. Будем ждать.
И его рука накрывает мои дрожащие пальцы.
— Все будет хорошо. Пашку уже привезли в реанимацию и лечат. Если бы все пошло не по плану, Дима бы уже отзвонился. Так что, теперь просто подождем, — в голосе его четко звучит уверенность, а во взгляде забота и сочувствие.
Я согласно киваю и пытаюсь унять нервную дрожь.
— А мне, Свет, нужно немножко поработать. Я ж сорвался внезапно, никого не предупредил. Ща повишу на телефоне немного. Хорошо?
Я снова киваю и вдруг понимаю: а ведь он, действительно, сорвался и помогает. Бросил все дела и меня сюда привез, спасать моего сына, к которому сам никакого отношения не имеет. Или имеет? Или так сдружился с ним, что считает себя обязанным помочь? В любом случае, не каждый мужчина вот так все бросит и понесется помогать.
Тайком бросаю взгляды на Мишу. Сейчас он серьезный и сосредоточенный на разговоре со своим бизнес партнером. Догадываюсь, с кем говорит, потому что несколько раз назвал собеседника Кириллом, а это имя Рузанова.
— Да, ждем теперь, — доносится до моего сознания последняя Мишина фраза. — Света? Да, держится молодцом, — он смотрит на меня и чуть улыбается. — Останусь тут с ней на пару дней. Справишься без меня? Ну и хорошо. Давай. Кате привет. Будем на связи.
Нажимает «отбой» и тут же принимает следующий звонок. А я сижу и думаю: «Не объяснял, кто такой Паша и кто такая Света. Видимо, говорил о нас раньше. А что именно говорил? Вот вопрос. Надо как-то уже выяснить, что за намерения у Михаила в отношении меня. Надо прекращать уже строить догадки и предположения. Захочет секса — не буду противиться. Пусть возьмет то,
Размышления мои прерываются, когда вижу крепкую фигуру военного, выходящую из КПП. Он идет к нам. Миша поспешно заканчивает разговор по телефону и выходит из машины. Мужчины пожимают друг другу руки и начинают диалог. Мне ничего не слышно, а я должна знать, что происходит. Поэтому вылажу из теплой машины под моросящий дождь и направляюсь к ним.
— … тяжелое. Но откачали вашего мальца, — доносится до меня голос офицера. — Сейчас под капельницей спит. Здравствуйте, мамочка. Все будет хорошо с парнишкой, — кивает мне он. — А вас не пустим сегодня к нему. Извините. Часть закрытая и штатским неположено. Если хотите, оставайтесь в офицерском общежитии. Вон то пятиэтажное здание за парком. Видите? — рукой показывает направление. — Езжайте туда, я позвоню, договорюсь, чтобы вам комнату выделили на пару дней. Завтра вам доктор позвонит, с ним поговорите.
Мы благодарим офицера и едем в сторону желтой пятиэтажки.
— Свет, позвони маме, скажи, что все хорошо, — советует Миша. — Волнуется же бабуля.
***
К вечеру чувствую себя, как на автопилоте — тело делает привычные движения практически не осознанно. Приняла душ, теперь сижу на единственной кровати в комнате, которую нам выделили на пару дней. Тупо смотрю на дверь ванной комнаты, где сейчас принимает душ Миша, и думаю: «Пусть делает со мной все, что хочет. Даже если он извращенец и садист — не почувствую ничего, ни боли, ни страха». Главное, что Пашка жив. Вечером опять звонил тот Ангел-хранитель. Сказал, что с ребенком все будет хорошо и завтра нас к нему пустят. А для меня сейчас остальное не важно.
Медведь скоро выйдет из душа и я лягу с ним в постель. Вспоминаю о том, что белье у меня совсем простое, хлопковое, и вряд ли ему понравится. Хотя, все равно его надо будет снять…
— Так, Светлана Васильевна, — деловито начинает Миша, выходя из ванной комнаты и рассматривая меня. — По выражению вашего лица вижу, что вы уже всякой хреновины про меня подумали.
Он подходит ко мне и присаживается на корточки, легонько обнимает меня за бедра, но не настырно, а так, чуть касаясь. А я удивляюсь, что вышел он из ванной в спортивных штанах, а не голый, в одном полотенце на бедрах.
Всматриваюсь в его глаза — ищу ответы на свои вопросы и не нахожу. Ведет он себя не так, как я предполагала. Знает же, что любое требование я сейчас выполню. Но не требует. Почему?
— Светочка, — тихий его голос заставляет что-то дернуться у меня в груди, — идем спать. Обещаю, что приставать не буду. Клянусь.
— Почему? — голос мой дрожит.
Медведь чуть улыбается и устало вздыхает, а потом качает головой.
— Мы устали, изнервничались. Ну какие из нас сейчас любовники? — спрашивает и тут же сам отвечает. — Никакие. Так что, давай, ляжем, обнимемся и будем спать. А когда ты решишь, что хочешь меня, не из чувства благодарности, а потому что я тебе нравлюсь, тогда можешь смело приставать ко мне — я буду весь твой. Обещаю.