Творец счастья

Alexianna

Я молчу. Наверное, он прав. Может быть, так даже лучше, если сын будет со мной. Но как мне работать по ночам? Как оставить ребенка одного ночью? Если проснется, испугается, будет плакать?

Как будто прочитав мои мысли, Миша начинает утешать меня:

— Светик, помнишь, я говорил, что люблю тебя. Это правда. И я хочу, чтобы мы все вместе были вместе. Насчет деталей поговорим позже. А сейчас едем к твоей маме, вещи Пашкины заберем.

— Миша, а как ты представляешь себе наше «вместе»? — задаю я насущный вопрос, потому что мне нужна

конкретика и твердая земля под ногами. У меня ребенок на руках, не могу я его везти туда, где не смогу о нем позаботиться.

— Ну, сначала я тебя уволю, — улыбается этот, ёлы-палы, суровый босс, да еще и подмигивает мне задорно, глядя на нас в зеркало заднего вида.

— Что значит «уволю»? Ты не имеешь права, — возмущаюсь я. — На каких основаниях?

— А потом приму на работу, только уже в качестве администратора спортивного корпуса. Что скажешь?

— Зачем это?

— А затем, чтобы твой рабочий день был с восьми утра до шестнадцати вечера, и никаких ночных смен, — бодро отвечает он. — Ты же Пашку одного ночью не оставишь.

Я нервно сглатываю. Он понял, в чем проблема и вот, предлагает решение. Отлично.

— И после работы буду приглашать тебя на свидания, — мечтательно обещает мне хитрый Медведь.

— Миш, у меня ребенок и на свидания я буду ходить вместе с ним, — возвращаю я его с небес в реальность.

— То есть, в кино если пойдем, то только на мультики? — хохоча уточняет он.

И вот чего он веселится? Это кажется, что все весело и мультики будут в самый раз. А захочет интима, что будет делать? Вызовет меня в свой кабинет и там на столе… Ну, в общем-то… Ну в принципе… От мысли о том, что может со мной сделать Медведь на столе в своем кабинете, что-то запульсировало внизу живота. С чего бы это? Раньше такая мысль вызывала только раздражение. А теперь? Желание? Вот, ё моё!

— А когда мы пойдем на мультики? — вставляет свой пятак Пашка.

— Как только ты поправишься, боец, — тут же отвечает Миша и улыбается весело. — А потом пойдем с тобой на батутах прыгать. Хочешь?

— Хочу! — радостно подскакивает на моих коленях сын. — Хочу! А маму с собой возьмем?

— Конечно, возьмем. Куда нам без мамы? Мы без мамы — никуда!

И мне бы обрадоваться, но мысли крутятся все время вокруг бытовухи. А она плотницким молотком отстукивает по темечку: с кем ребенка оставить, пока я буду на работе от восьми до шестнадцати? В гостинице нет ни садика, ни даже детской комнаты.

Хмурюсь, даже не замечая этого. А вот Медведь заметил и спрашивает:

— Свет, ну что опять не так? Что я плохого сказал?

— Ты ничего плохого не сказал, Миш, просто у тебя совсем другая жизнь и ты ее совсем по-другому чувствуешь.

— Я тебе всю ночь объяснял, как я люблю тебя, и ты это почувствовала…

— Давай не при ребенке, — быстро останавливаю я его, потому что нельзя детям слышать, что там взрослые ночью друг другу «объясняют».

***

Через полчаса топчемся с мамой на кухне, готовим обед. Она ставит

тарелки на стол и приговаривает:

— Вот, хорошо, что такой мужчина оказался рядом. Помог-то как! А я, дура старая, не сказала тебе, что приезжал он и карточку свою оставил с телефоном мобильным. А я почитала, что директор Дубравушки. Ой, думаю, ты же туда и уехала. Так, наверняка, его видишь там каждый день, того директора. А этот приехал, самозванец, видать, от Суркова, да и выспрашивает. Ну я и не отдала тебе карточку. Секрет берегла твой. А оно вон как вышло!

— Так значит, не передали мою визитку Светлане? — голос Медведя. — А я ждал, что она позвонит. Очень ждал.

Слышал мамины причитания, когда вернулся в дом, после того, как с Пашкой руки мыл на улице. Стоит в дверях с малышом на руках, укоризненно качает головой и смотрит на маму.

— Вы простите меня, я ведь думала, что Света своего директора видит каждый день. Так зачем тогда…

— Да, понял я, — совсем не сердито отвечает Миша, усаживая Пашку за стол. — Вы правы — подозрительно это выглядело.

Мама кивает, мол «ну, я же и говорю», а потом спохватывается и идет к плите накладывать кашу в детскую мисочку.

— Вот, я овсяночку для Павлика сварила, как вы просили, Михал Михалыч. Как же отблагодарить-то вас?! Ой, батюшки! — хлопает она в ладоши и, прижимая их к груди, продолжает. — Напугалась-то я как! Господи! Дитё малое не досмотрела, прости дочка!

Смотрю, мама сейчас расплачется.

— Мамуль, не надо, все обошлось.

— Вы лучше скажите, где он мог отраву эту найти? В доме есть химикаты? — строго спрашивает Миша.

— Нет у меня химикатов, только стиральный порошок и все, — отвечает мама, а потом, призадумавшись, как-то неуверенно говорит. — Сосед, дед старый, помню хвастал, что крыс всех перетравил во доме. Неужто и нам во двор яд сыпет? Ах, ты ж, хер старый!

— Стоп, — настораживается Медведь. — Сосед через забор?

— Ну да.

— Пашка, а ты случайно яблоки у соседа во дворе не собирал? — заглядывает от в глаза мальчишки, чуть наклоняясь к нему.

Паша виновато опускает голову, потом смотрит исподлобья:

— Стащил одно яблоко, что на земле лежало. Я больше не буду.

— Ну вот вам и ответ, откуда взялся мышьяк. Сосед яблоки упавшие посыпал, — констатирует Миша. — Ладно, всякое бывает. Хорошо, что все обошлось.

В этот момент звонит его мобильный и он, извинившись, выходит их кухни.

— Мам, надо вещи Пашкины собрать, мы его с собой заберем, — спокойно говорю я и направляюсь в детскую.

Ожидаю возражений от мамы, но она молчит и семенит за мной. Открываем шкаф, достаем из него детскую одежду и складываем с небольшую спортивную сумку.

— Ну, может оно и правильно, — размышляет мама. — Мужчина-то какой! И за ребенка переживает и на тебя смотрит с лаской. Только ты у меня строптивая такая — чуть что, сразу драться. Ты его-то хоть не бей, а? — умоляюще смотрит на меня она.