Творение. История искусства с самого начала
Шрифт:
Ангкор-Ват. XII в.
Лев из Преа-Кхана. Конец XII–XIII в. Песчаник. Высота 146 см
Благодаря огромному количеству изображений Будды и безграничному стремлению к повторению одних и тех же формул — например, мантр, которые поются нескончаемыми циклами, — учение Сиддхартхи, а также культы Шивы и Вишну распространились далее на юг Азии. Вместе с торговцами, осевшими в долине реки Меконг, они добрались до Камбоджи и были подхвачены могущественными и богатыми правителями из династии Кхмеров, которые построили обширные храмовые комплексы, вобравшие в себя буддистскую и индуистскую системы образов. Они создали новый тип скульптурного изображения Будды, основанный на безмятежных образах из империи Гуптов, а также скульптурах династии Пала, но с характерным длинным и выразительным ртом. Их храмы представляют собой пещеры, вырубленные в отвесных скалах, где прямо из камней выступают фантастические
Глава 8. Золотые святые
Христианство, как и буддизм, сначала было религией без образов. Прошли сотни лет после смерти Иисуса из Назарета, прежде чем появились первые изображения его и последователей. Сначала это были небольшие знаки, сделанные на стенах подземных погребальных камер и подпольных молелен, символизирующие тайное знание. Осторожный рисунок, изображающий пастуха, несущего, слегка покачиваясь, на плечах одну из своих овец, можно было вполне принять за иллюстрацию к поэме Вергилия на стене дома в Помпеях или сцену из «Одиссеи» Гомера в какой-нибудь римской вилле. Но в катакомбах Каллиста, за пределами Рима, где в начале III века был сделан этот рисунок, христиане видели в нем нечто совершенно другое: Иисуса Христа в образе Доброго Пастыря — из притчи, рассказанной в Евангелии от Иоанна [122] .
122
Grabar A. Christian Iconography: A Study of Its Origins. London, 1969. P. 6.
Добрый Пастырь. Катакомбы Каллиста, Рим. III в.
Символические рисунки появлялись везде и повсюду, где только жили христиане: по всему Средиземноморью, в Северной Африке среди коптских христиан и в римской провинции Палестине, где этот культ зародился. В Римской империи, где христианство было запрещено законом, большинство этих ранних рисунков были уничтожены. Те, что были сделаны на грубо оштукатуренных стенах баптистерия в римском приграничном городе Дура-Европос (на территории нынешней Сирии), включая Христа в образе Доброго Пастыря, чудотворца, шагающего по воде и исцеляющего хромоногого, стали исключением благодаря тому, что оказались погребены под песком после разрушения города персами-сасанидами в середине III века.
Сцены из Нового Завета не были единственными рисунками в этом городе. Неподалеку от христианского баптистерия в Дура-Европос находилась синагога, стены которой были расписаны картинами из Ветхого Завета [123] . Женщина раздевается, чтобы спасти младенца Моисея из вод Нила, и передает его другим женщинам на берегу. Герои выглядят как актеры на сцене, обращая к зрителю свои лица, чтобы донести смысл. Изображение обнаженной женщины может показаться удивительным, особенно если учесть, что Ветхий Завет запрещает всякое изображение «того, что на небе вверху и на земле внизу, и что в водах ниже земли» [124] . И всё же начиная с I века нашей эры синагоги повсюду украшаются живописью и мозаиками, рассказывающими притчи об иудейском народе. В отсутствие узнаваемой религиозной архитектуры, это были символы общей веры, создающие ощущение священного места [125] . Живописные изображения Дура-Европоса вовсе не были аномалиями, возможно, они даже были привезены из какой-нибудь более крупной синагоги или храма — может быть, из близлежащего города кочевников Тадмора (нынешняя Пальмира) или из процветающей метрополии Антиохии.
123
Gutmann J. The Dura Europos synagogue paintings: the state of research // The Synagogue in Late Antiquity / ed. L. I. Levine. Philadelphia, PA, 1987. P. 61–72.
124
Второзаконие, 5.
125
Elsner J. Jewish art // Imagining the Divine: Art and the Rise of World Religions. Exh. cat., Ashmolean Museum, Oxford / eds. J. Elsner et.al. Oxford, 2018. P. 69.
Спасение младенца Моисея из вод Нила. Стенная роспись в синагоге, Дура-Европос. Около 244–256
Тихо и незаметно они стали частью новой грядущей эры религиозного изобразительного искусства — иудаистского, христианского, а также буддистского. В первые века нового тысячелетия изображения превратились в универсальное средство на пути спасения души.
Это влекло за собой и общие проблемы: художники раннего христианства и раннего иудаизма столкнулись с той же проблемой, что и буддистские скульпторы из Гандхары и Матхуры, — как создать убедительный образ того, кого никогда не видел? К тому времени, как в христианских катакомбах и молельнях начали появляться первые изображения, никто уже не имел и малейшего понятия, как выглядел Иисус и его ученики. Библия не дает никаких описаний, в ней на удивление мало визуальных образов, не говоря о том, как вообще можно изобразить саму отвлеченность и духовность христианства. Греческие боги были реальными людьми — христианский же бог, несмотря на то что родился как человек, был бесплотной идеей.
Раннехристианские художники нашли весьма практичное решение: они заимствовали образы Римской империи, где сами жили. Во многих отношениях это был идеальный ход — разве Христос не был владыкой Царства Небесного? В таком случае его следует изобразить
Саркофаг римского чиновника Юния Басса. 359. Мрамор
Однако не все христианские притчи можно было изобразить в римском духе, особенно это касается главного эпизода — страданий и смерти Христа. Римляне не очень-то любили изображать казни через распятие или какие-либо иные изуверские методы публичных экзекуций. Их интересовали власть и победа, а не боль, страдание и мученичество (исключение составляют лишь исполненные пафоса скульптуры эллинистической эпохи вроде «Лаокоона» и «Умирающего галла»). Первые изображения распятого Христа стали появляться в IV и V веках, открыв совершенно новый способ изображения человеческого тела, сочетавший страдание и силу, — то, чего не было в античном мире.
К моменту появления этих изображений римским вельможам вроде Юния Басса уже не надо было опасаться преследований за обращение в христианскую веру. В 313 году римский император Константин издал Миланский эдикт, уравнявший в правах все религии империи, а несколько десятилетий спустя христианство стало официальным вероисповеданием. Новая столица империи — Константинополь («город Константина», современный Стамбул) — был заложен на месте древнегреческого города под названием Византий, который впоследствии дал имя следующему золотому веку изобразительного искусства, Византийской эпохе. Граждане Константинополя считали себя наследниками древней Римской империи, но прежде всего — римлянами-христианами, несмотря на то что говорили они больше на греческом, чем на латыни, поскольку жили на территориях Древней Греции и Малой Азии.
Константин прославил победу христианства на всем пространстве Римской империи строительством грандиозных архитектурных сооружений. Он приказал построить в Иерусалиме храм Гроба Господня на месте, где, по преданию, был распят, похоронен и воскрес Иисус Христос, а также базилику Рождества Христова в родном городе Иисуса Вифлееме. В Антиохии он построил Великую церковь, представлявшую в плане восьмиугольник: в свое время она была очень известна, но позднее разрушена. До наших дней дошло лишь ее описание, сделанное христианским историком Евсевием Кесарийским, который назвал ее «единственной в своем роде и по обширности, и по красоте»: с внешней стороны храм был обнесен широкой оградой, а с внутренней был поднят «до чрезвычайной высоты», церковь была «с изобилием» украшена «золотом, медью и иными драгоценными веществами» [126] . В Риме по велению Константина была построена огромная базилика, украшенная римским серебром и золотыми коронами, впоследствии прославленная как базилика Сан-Джованни ин Латерано (собор Святого Иоанна Крестителя на Латеранском холме, или просто Латеранская базилика). Изначально базилики были просто римскими залами для приемов — просторные и незатейливые помещения, длинные, наполненные светом залы, заканчивающиеся апсидой {7} , где было выставлено либо изображение императора, либо императорский трон. Такое сооружение — базилику Константина (Aula Palatina) — правитель построил рядом с императорским дворцом в Трире (нынешняя Германия), где он жил в первые годы своего царствования [127] . Поскольку христианские обычаи стали частью жизни императора, назначение базилики со временем изменилось: из тронного зала она превратилась в священное место, где епископ мог встретиться со своими прихожанами.
126
Евсевий. Жизнь Константина / пер. СПб. Духовной академии, пересмотрен и исправлен В. Серповой. M., 1988.
127
Krautheimer R. The Constantinian basilica // Dumbarton Oaks Papers. Vol. 21. 1967. P. 115–140.
Санта-Констанца. Рим. Около 350
Сбор урожая. Мозаика в Санта-Констанце. Рим. Около 350
Самым трогательным из всех преобразований римской архитектуры в христианскую стал мавзолей, который Константин воздвиг для своей дочери Константины [128] . Мавзолей имеет естественное освещение: окна вырезаны в цилиндрических сводах боковой галереи, украшенных мозаикой. Мозаика изображает пасторальные сцены, напоминающие пейзажи, среди которых когда-то мог разгуливать бог вина Дионис, и визуально облегчающие толстые колонны и каменные стены мавзолея. В виноградной лозе играют херувимы, срывая гроздья; цветы и отяжелевшие от плодов ветви переплетаются с птицами, вазами и котелками, аллегорические фигуры и портреты детей дают надежду на продолжение императорского рода. В центре мавзолея стоит гигантский саркофаг из багрового порфира, украшенный прелестными херувимами и гроздьями винограда, а наверху — портретом Константины. Этот мавзолей больше похож не на усыпальницу, а на языческий храм, посвященный императорской дочери, для которой этот языческий мир был всё еще родным.
128
…