Ты мне не запретишь!
Шрифт:
========== « Дежавю»» ==========
После был дневной стационар, потом выписка. Потом я хотела взять отпуск. Но, Лена меня убедила, что отпуск пригодится перед родами.
Попрощалась с обитателями «Пятницкого». Передав все дела Косте Щукину, я ушла в судьи. Отпуск мой не потерялся, и я намеревалась использовать его по назначению.
Встала я на учёт по беременности, прошла все необходимые обследования. Всё было хорошо. «Под чёрной судейской мантией долго не будет заметно моё интересное положение!» - улыбалась я.
Дни
Другой раз я увиделась с Грачёвым на сороковинах. Мы сдержанно поздоровались, постояли какое-то время рядом у Мишиной могилы. Я принесла Мише тёмно-красные розы, положила их на засыпанную снегом могилу, смотрела на его фото. Генерал смотрел на меня. А я старательно отстранилась от всех отрицательных эмоций. Зла на генерала не держала.
Нет, я не упивалась своей болью, не лила в отчаянии слёзы в подушку по ночам. Дома я вспоминала Мишу, смотрела с улыбкой на его фото в рамке, с любовью гладила его лицо. Мой Миша. Молодой, весело улыбающийся парень , с рыжеватой шевелюрой. Причёска у него была немного неуставная! Он словно подбадривал меня своим тёплым взглядом. Я смотрела на него, и мне становилось так легко и хорошо, что я невольно улыбалась сама и гладила свой живот. Хотя, как такового, живота у меня ещё не было – срок был совсем ещё мал!
Работа меня сильно не утомляла, дела были не слишком сложные. Сашка был рад, что я стала больше времени проводить дома, больше не задерживаясь до полуночи, как на своей старой работе в «Пятницком».
Странно, но на улице, особенно в вечернее время, я стала замечать за собой слежку или, так скажем, сопровождение. Догадывалась, что это делается по поручению генерала.
А однажды, в проходном дворе, припёрла незадачливого «сопровождающего» к стенке, убедилась в этом окончательно.
Я скучала по Мише, часто ходила на его могилу. Брала с собой подушечку, садилась на скамейку около могилы и разговаривала с Мишей, как с живым. Нет, не думайте, что я тронулась умом! Просто мне так было гораздо легче перенести мою потерю.
Однажды в выходной день я пришла к Мише, присела на скамеечку. Шёл снег. На кладбище было тихо, светло и очень красиво.
– Миш, нам уже четыре с половиной месяца! – с улыбкой говорила я, обращаясь к его фотографии, оглаживая свой появляющийся животик, - Маленький Мишка растёт не по дням, а по часам!
Неожиданно я услышала позади себя шаги. Обернулась. К могиле Миши шёл его отец. Позади него, поодаль, шли двое охранников.
Он зашёл в оградку, встал рядом со мной. Потом расчистил скамеечку от снега, присел рядом со мной, подобрав под себя полы пальто:
– Здравствуй, Ира! Давно не виделись.
– Здравствуйте, Евгений Николаевич! Скажу честно, по Вам не скучала, - ответила я.
– Не ёрничай, - устало сказал Грачёв, - И насчёт охраны не возмущайся: я должен быть уверен, что ты жива и здорова! Мой внук непременно должен родиться! – выдал мне он.
– У вас уже есть внук, от Марины. Занялись бы им, его содержанием и воспитанием! Хотя, нет! Я и детям своего врага не пожелаю такого воспитателя! – я усмехнулась.
– Не дерзи!
Грачёв грозно взглянул на меня, но встретив мой насмешливый взгляд, смутился, - Маринка уже замуж выскочила. Мальчишку её муж усыновил. Недолго
– Печально, - я искренне сочувствовала ему.
– Ты как? Срок какой? – поинтересовался он.
– Половину беременности уже отходила. Всё нормально, слава Богу!
Я погладила свой животик через пальто. Грачёв неожиданно обнял одной рукой меня за плечи, горячо попросил:
– Ира, можно мне его погладить?
Его глаза умоляли. Да и мне было не жалко, разрешила:
– Можно.
Он так осторожно приложил ладонь к моему животу, так бережно погладил его! Меня это почему-то тронуло. Но, мои ноги без движения уже начали слегка подмерзать. Мне срочно нужно было встать и начать двигаться, что я и намеревалась сделать.
– Мне пора! – сказала я, поднимаясь со скамейки.
– Подожди немного! Дай, хоть , чуть-чуть ещё побыть с тобой! – он поднялся вместе со мной.
А я внутри вдруг ощутила странный импульс: будто что-то булькнуло и повернулось!
– Ой! – широко раскрыв глаза, я покачнулась, схватилась за живот.
– Что случилось?!
– очень встревожился, даже, испугался генерал, - С ребёнком что-то?!
– Он… Он пошевелился!
– я была так рада, -Малыш мой!
– я с любовью погладила свой живот.
Генерал был растерян, он не знал, что ему делать и что говорить.
– Ира, ты сейчас домой?
– Да, я немного замёрзла, - призналась я.
– Так, что же ты молчишь?! Пойдём, я тебя довезу!
– Не стоит, Евгений Николаевич! Я на машине. Сама доеду.
Он вдруг аккуратно развернул меня к себе:
– Я не могу так больше, Ира! Сколько раз я уже просил у тебя прощения за то, что сделал! Знаю, это очень трудно забыть и простить… Но, пожалуйста, дай мне шанс! Ты же, наверное, уже поняла, как я к тебе отношусь! Позволь мне быть рядом с тобой, всего лишь! Знаю, что воспитатель из меня никудышный, но ребёнка любимой женщины я смогу полюбить, как своего! Я буду ему хорошим отцом, обещаю!
– он ещё раз, очень бережно, погладил мой живот.
Я растерялась: «Дежавю какое-то! Эти же слова я слышала от Миши!»
Его слова были горячи и искренни! Неужели, правда, любит?!
– Евгений Николаевич, не надо никаких обещаний! Пожалуйста! А вдруг Вы потом пожалеете, что дали это обещание?
– Ира, я уже не в том возрасте, чтобы давать пустые обещания! Я хочу настоящую семью.
Молчу. Не знаю, что ему ответить. Не будет ли это предательством памяти моего Миши? Вспоминаю его слова: «Если встретишь другую любовь и ответишь, я буду только рад!»
Миша, Мишенька мой, что же мне делать?! Ведь этот малыш - ребёнок твоего отца! Ну, не могу я пока ответить на его чувство! Пока? Нет, не знаю… Ничего я пока не знаю!
– Ира, не молчи! Ответь мне! – умолял Грачёв.
– Я не знаю, что ответить!
– поморщилась я, - Не мучайте меня, пожалуйста!
– Хорошо-хорошо, не буду! Успокойся, я тебя не тороплю! Буду ждать, сколько ты захочешь! Только любить тебя ты мне не запретишь!
Генерал смотрел на меня очень тепло:
– Как малыша назвать думаешь?