Тыл-фронт
Шрифт:
Япония этого не сделает, — после долгого раздумья мрачно заключил Кислицын.
— И вы решили разделить ожидаемую ее участь? — с иронией спросил Свенсон.
— На все господня воля, — уклонился от ответа главком. «Так вот что взбесило полковника Хасимото!» — подумал он.
— Не только, господин Кислицын, — возразил Свенсон. — Послевоенный статус ей уготован богом, а продиктован будет — не всевышним и даже не Россией, а третьими государствами. И они, конечно, по достоинству оценят оказанные, им услуги. Тогда и Японский
Генерал вздрогнул и тяжелым взглядом уставился на Свенсона.
— О господин Кислицын, не удивляйтесь! Некоторые японцы более предусмотрительны и умеют ценить доллары, — иронически пояснил Свенсон.
— Да-а, — вздохнул Кислицын. Его глаза остановились, нижняя челюсть приотвисла. Вспомнив о ней, Кислицын прикрыл рот и задвигал челюстями, казалось, он пережевывал то, что предложил ему собеседник.
Уловив его нерешительность, Свенсон заметил:
— Мы всегда, гостеприимно относимся к тем, кого терроризирует коммунизм. Тем более, если у них есть что-нибудь подобное… — Он медленно извлек из-кармана чек, повертел его в руках и положил перед Кислицыным.
Рука генерала судорожно дернулась и протянулась к звонку. Свенсон резко встал и побледнел. В кабинете появился Журин. Кислицын указал ему глазами на портьеры. Тот поклонился и, захватив казаков, вышел. Вперив блеснувшие глаза в собеседника, Кислицын долго молчал. В нем боролись тяжелые раздумья. Собеседник тоже не торопился с разговором…
— Скажите, — наконец, тяжело заговорил генерал, — кого вы представляете в данный момент?
Снова наступило напряженное молчание. «Соврет или скажет правду?» — подумал Кислицын. — «Выдаст японцам или нет?» — размышлял Свенсон.
— Хорошо! — решился он. — Чан Кай-ши.
— Чан Кай-ши? — изумился Кислицын. — Что же интересует этого хозяина в его стране? — прищурив правый глаз, все так же тяжело и раздельно спросил Кислицын.
Прежде чем ответить, Свенсон извлек сигару, попросил разрешения курить и, не торопясь, прикурил от зажигалки.
— Я приблизительно знаю ваши мысли, вы думаете: Чан Кай-ши слишком зыбкий хозяин? Не так ли? О-о, это есть ошибка! Япония будет воевать с Россией. — Свенсон коротко рассмеялся. — Если успех будет сопутствовать японцам, Чан Кай-ши будет союзником Японии, одержат верх русские — останется союзником русских. И в том и в другом случае он — есть победитель!
— Да-а, — снова задвигал челюстями главком. — Выходит, его лотерея беспроигрышная?
— Безусловно! — подтвердил Свенсон.
— Чем же я могу быть полезен в этой священной игре? — поинтересовался Кислицын.
— Я предвидел ваше благоразумие, — проговорил Свенсон, вытирая платком взмокший лоб. — Нас будет интересовать состояние русской и Квантунской армий. Сейчас в них проводится некоторая модернизация. Кроме того, стратегические ресурсы и резервы Востока России, их промышленные и сырьевые
3
Постукивая на стыках рельс, поезд приближался к Уссурийску. «Вот, товарищ старшина медслужбы Савельева, вы и прибыли к месту назначения!» — подбадривала себя Зина, укладывая чемодан.
В вагоне стало шумно, неуютно. Пассажиры торопились к выходу.
У автобусной остановки Варов поставил Зинин чемодан и рядом положил свой вещевой мешок.
— Постойте здесь, а я пойду, попытаю шоферов. Может, найду попутную в ваш госпиталь.
Зина смотрела на знакомый город и не узнавала его. Стал он, казалось, суровее, озабоченнее От привокзальной площади и прилегающих к ней улиц веяло заброшенностью: покосившиеся заборы, обрывки старых афиш, поросшие травой газоны. Сквер был забит ожидавшими поездов пассажирами, вдоль улиц запустевшие огородные грядки.
— Вот я вас и определил! — довольно объявил Петр. — Вон скорая помощь стоит из госпиталя, она вас довезет прямо к месту. Да вы не торопитесь, она еще не уходит. Дрезину ожидает. Знакомую встретил: медсестра около машины. Ее зовут Клава Огурцова.
— Благодарю, Петя! — подала руку Зина.
Около машины она увидела военврача и медсестру. Они о чем-то разговаривали между собой.
— Здравствуйте, товарищ капитан медицинской службы! — старательно приветствовала военврача Зина. — Прибыла во фронтовой госпиталь, а как добраться — не знаю.
— Это за вас хлопотал артиллерист? — спросила медсестра, критически осматривая Зину.
— Да. Моя фамилия Савельева!
— Случайно не дочь генерал-лейтенанта Савельева? — поинтересовался военврач.
Зина, словно уличенная в чем-то нехорошем, покраснела.
— Савельевы — фамилия распространенная, — уклончиво ответила она и вдруг рассмеялась. — Обычно при первой встрече спрашивают: где учились, или где работали, или специальность. А если у человека фамилия какого-нибудь, хотя бы маленького авторитета, его встречают: не ваш?
— Это верно! — рассмеялся и военврач. — Давайте-ка, старшина Савельева, ваш чемоданчик, я поставлю его в машину, а вы пока знакомьтесь со своим коллегой, — указал он на медсестру.
— Клавдия Огурцова, — отозвалась та.
— Вы давно уже служите? Трудно? — как обычно пылко спросила Зина.
— Да кому как, — неохотно ответила Огурцова. — Где я ее видела? — подумала Клавдия, всматриваясь в лицо. — И эта родинка, и глаза…
А Зина вспомнила, что раз или два встречала Клавдию в Сабурово с каким-то офицером, но не сочла нужным об этом говорить.
В Сабурово Варов приехал дневным поездом. На станции его встретил Федорчук.
* * *