Тыл-фронт
Шрифт:
— Не надо… сам, — догадавшись, хрипло проговорил тот.
Майор швырнул фонарь в угол. В темноте один за другим хлопнули два выстрела. У каземата снова раздался потрясающий взрыв. Взрывная волна вырвала у Танака из рук саблю. Стараясь не потерять сознания, майор отполз в угол. Нащупав застрелившихся, он лег рядом и взвалил их на себя. В каземате стало светло, послышались осторожные шаги. Длившуюся вечность тишину нарушил сердитый голос:
— Перестрылялысь, самурайске отродье!..
* * *
Дерзкий налет
«Нужно сейчас же сообщить в управление! — думал он, пробираясь по темной галерее в офицерский блиндаж. — Русские войска не могли пройти через глухую тайгу и неприступные укрепления незамеченными… Но откуда они тогда появились? Возможно, какая мелкая группа проскользнула в эту сумасшедшую погоду через передовую линию? Но какая безобразная охрана укреплений!» — с тупой яростью возмутился он.
Танака несколько раз спотыкался о трупы и падал. В правой руке вспыхивала острая боль. «Кажется ранен», — подумал он, ощупывая руку.
В офицерском блиндаже майор ощупью разыскал на полу телефонный аппарат и долго крутил ручку. Но трубка молчала. «Повреждена линия или аппарат», — решил он.
Прихватив случайно попавшиеся под руку бутылку с каким-то вином и мешочек с галетами, Танака вышел из каземата. Прежде чем попасть к выходу, майор долго блуждал по темным проходам. В артиллерийском отсеке его ослепил и удивил яркий солнечный свет. «Неужели уже день! — тревожно подумал он, прислушиваясь к врывавшемуся в амбразуры непонятному Грохоту. — Может, русские еще не ушли? Не может быть! Их бы заметили соседние укрепления и открыли стрельбу», — успокоил он себя.
Выбравшись из форта, Танака почувствовал, что положение намного серьезней, чем он предполагал. Стрельба слилась в сплошной гул и доносилась со стороны Новоселовки. Где-то совсем близко громыхали танки.
«Как глупо! Как глупо все получилось! — в который уже раз восклицал Танака. — Мне совершенно незачем было оставаться в этом проклятом бронированном колпаке. Он и так испортил мне много крови, когда его строили… Куда же теперь идти? Нужно найти воду и забинтовать рану», — подумал он, чувствуя возрастающую боль в руке и жажду.
Спустившись в лощину, майор жадно припал к первопопавшейся лужице. Напившись, он сполоснул лицо, осторожно потер рану на руке и крепко забинтовал ее разорванной рубашкой.
До вечера он брел густыми зарослями в сторону Новоселовки, далеко обходя открытые поляны и безлесные пади. С темнотой по тайге идти стало невозможно. Кроме того, Танака боялся заблудиться.
Выждав несколько часов, он направился к Новоселовской дороге. Но еще издали услышал неумолкаемый гул моторов. Подобравшись поближе, майор различил бесконечную цепь орудий и автомашин.
«Все кончено! — в приступе отчаяния думал он. — Свершилось какое-то чудо… Но не могли же русские продвинуться так далеко! — старался успокоить себя Танака. — Перед ними войска императорской армии, укрепления. Пусть они
Мысли путались, надежды сменялись отчаянием, уверенность — унынием. Собрав последние силы, майор поплелся по тайге на юг. Около Новоселовки Танака снова поднялся на придорожную сопку: в деревне было людно, на улицах вдоль заборов стояли машины, у реки дымила походная японская кухня, штаб жандармского отряда был освещен, у крыльца стоял «виллис».
Танака скрипнул зубами. «Похоже, что это уже глубокий тыл, — подумал он. — Они даже не боятся нашей авиации! Если бы у меня были гранаты!»
Танака еще долго лежал в раздумье. Тело его тяжелело, в ногах чувствовалась слабость. Он достал бутылку, допил вино и подкрепился галетами. Теперь его начало одолевать дремотное состояние. Вдруг позади послышался шорох. Майор оцепенел и втиснулся в землю. Недалеко от него мелькнуло несколько теней и скрылось в соседних кустах. Шорох повторился. Мимо Танака, низко пригнувшись, прошмыгнули двое. Всмотревшись, майор узнал полицейских Маньчжоу-Го.
Майор почувствовал хлынувшую к голове кровь, участившиеся удары сердца. «Маньчжуры, маньчжуры! — ликовал он, не в силах подняться. — Но, может, они сдались русским? — подумал Танака. От этого предположения его тело покрылось испариной. Он плотнее прижался к земле. — От них можно ожидать измены». Неожиданно майор четко расслышал японскую речь.
— Здесь! Готовность к трем часам!
— Плохая разведка! — почувствовав прилив радости, веселым полушепотом проговорил Танака.
За кустами раздался тяжелый вздох, щелкнули пистолеты.
— Это майор Танака! — поспешил объявить он и на четвереньках пополз к кустам.
— Майор Танака! — раздался удивленный возглас.
Майор по голосу узнал начальника Новоселовского разведывательного отряда.
Почему вы здесь? — спросил тот.
— Ожидаю вас уже около часа, схитрил майор.
— Ранен? — спросил его жандармский офицер.
— Пустяки… Когда пробирался сюда… Будете отбивать свои владения?
— Нет, — пояснил жандарм, приблизившись к Танака, — операция носит частный характер: диверсия. Они слишком далеко прошли, чтобы развить успех удара. Потом это не войска, а дрянь, — качнул он головой в сторону полицейских. — Марш вниз и втолкуйте своим солдатам, чтобы они кричали банзай, — приказал он кому-то в темноту.
— Здесь большой штаб, — заметил майор Танака. — Необходима крупная диверсия. Вы как сюда добрались? Где сейчас наши войска?
— По Удогайскому ущелью… Когда мы выступали, войска генерала Камидзо были в Пограничной.
— Мне необходимо срочно доложить свои наблюдения командующему Пятой армии. Это может изменить многое, — горячо старался уверить майор. — Вы мне назначьте человек двадцать сопровождающих. К утру здесь появится наша авиация, танки, войска… Только мне необходимо скорее вырваться… Пробиться к своему штабу.