Тыл-фронт
Шрифт:
— Товарищ подполковник, я привел в ваше распоряжение полк «катюш», — доложил Рощин.
— Ух-х, молодцы! — воскликнул Свирин. — Командир полка где?
— На том берегу… Мы с ним установили сигналы и договорились о целеуказаниях. На моей карте цифры — нумерация квадратов. Куда нужно, туда и даст огонь. Можно передать, чтобы занимал ОП[41]?
— Передавай! А танков мне подкинул командарм, не встречал где по дороге?
— На подходе к переправе. Один батальон, среди них «амфибии»…
— Бей их! Кроши самураев! — вдруг ошалело
Рощин удивленно, даже с опаской, взглянул на подполковника.
— Видишь вон тот дот?.. Засел в нем кто-то и крошит японцев со вчерашнего дня. Утром стали скрытно подбираться к первому батальону, он и чесанул их. Мои переполошились, в ружье и как раз ко времени. Я двумя пулеметами его прикрываю: крепко на него кабаясовцы идут… Хоть сам Хирохито засел там, все равно к Герою представлю!
— Ну-у! И самого Хирохито представите? — усомнился Рощин, рассматривая дот в бинокль. — Подобраться к нему нельзя. Только в лоб… Может, из ваших кто был там, да выбили?
— Мои назад не ушли бы, хоть убей! — возразил Свирин. Потом, пристально взглянув на Рощина, добавил: — Чуешь, майор, вот-вот японцы танки двинут, а у меня здесь! — подполковник сокрушенно махнул рукой. — Решил создать противотанковую группу и переправить ее хоть под водой… Адъютанта второго батальона на ту сторону с приказом послал — пропал. Заместителя по политической части своего полка послал… Тоже… Взводного не пошлешь. Группу нужно комплектовать с головой: батарею ПТО, самоходки, саперы… Комбата посылать — батальон оголять…
— Длинно рассказываете! — усмехнулся Рощин. — Предлагаете податься на ту сторону?
— Приказывать я тебе не могу, — неопределенно ответил Свирин.
— Попытаю счастья! — проговорил Рощин.
— Ну-у? Согласен? — не скрывая удивления, воскликнул подполковник. — Доберешься, дай с того берега две красные ракеты. «Амфибии» пусть немедленно переправляются в расположение Третьего батальона. Я поставлю на этой стороне дымовую завесу… Ну давай, давай! Начальник штаба еще не привык к моим приказам, так ты там будь потверже.
Начальник штаба дивизии оказался и в самом деле человеком неподатливым. Прослужив на своей должности в дивизии десять лет без выговора и похвалы, был вылощен, не в меру педантичен, приторно вежлив и до тошноты нуден.
Выставившись из окопа, он через «двойную оптику» — очки и бинокль — вглядывался в другой берег и с равнодушным видом бормотал под нос:
— Дивизия — не полк. Кроме личной удали, нужно иметь полководческие способности, опыт, знания. Зарвался, зарвался вьюнуш! — говорил он о Свирине.
Рощин появился в кургузом окопчике мокрый с ног до головы, с черной опалиной через весь лоб: и впрямь пуля пощадила его и на этот раз. Сдвинув с ящика сонно жевавшего галеты ординарца начальника штаба, майор торопливо достал из кармана завернутые в плотную ткань документы и принялся бережно раскладывать их на ящике.
— Позвольте, позвольте! — ужаснулся начальник штаба такому вторжению в его обитель… — Вы же демаскируете своими бумажками мой окоп.
— Это не бумажки, полковник, а партийный
— Вы с того берега? — уже более гостеприимней спросил он.
— Так точно, товарищ полковник! Комдив просил немедленно переправить противотанковую истребительную группу: по батарее ПТО и самоходок, взвод или роту саперов…
— Какая наивность! — воскликнул полковник. — Тот, кто вам передал этот приказ, видел хоть раз «Полевой Устав» пехоты для дивизии?
— Об этом спросите командующего армией, — схитрил Рощин.
Его ответ озадачил полковника.
— Неужели командарм на той стороне? — изумился он. Но майор промолчал. — Иван, дай карту! — приказал начштаба ординарцу. — Так, так! — Что уж полковник усмотрел на карте, Рощину оставалось неизвестным. Он вдруг посветлел и присвистнул. — А знаете, в этом есть логика и военная предусмотрительность! Естественно, японцы вот-вот двинут танки. Такая группа нашкодит им много. Идемте, майор! Мы сейчас с вами это провернем. Конечно, за состав группы придется отвечать вам как офицеру штаба армии, волю которого мы должны выполнить…
Когда Рощин отправил группу и собрался уходить, начштаба подсказал:
— Командарму будет интересно знать, что я скомплектовал группу за тридцать минут и двинул ее в бой. Так сказать, для обобщения нововведений.
Заверив полковника, что генералу Савельеву будет доложено о его деяниях, Рощин выпросил у него машину и выехал в артиллерийский полк, чтобы уточнить о командиром намеченные огневые рубежи для Свирина. Боевой прорыв японцев постепенно ослабевал. Надвигающаяся тишина пугала. Рассеялась сизая дымка. Зеленевшая утром долина потемнела. На ней не было убитых. На вспаханной долине валялись остатки шеститысячного юнкерского отряда. На последний приступ шел сам полковник Кабаяси со своим штабом. Генерал Сато спешно выдвинул две свежие пехотные дивизии, механизированную бригаду смертников и два танковых полка.
Бойцы Сорок шестой дивизии, не сходя с мест, упирались горячими лбами в прохладную землю. Как в бреду проносились обрывки видений, вздрагивало тело, дурманилось в голове.
Санитары в полурост убирали раненых и убитых. По рукам ходили фляги с водой и спиртом.
Зачарованно следя за полетом сигнальных ракет, подполковник Свирин приказал телефонисту:
— Передай командиру батальона: ставить дымовую завесу. Предупреди, что переправляются танковая бригада и истребительная противотанковая группа.
И словно воспрянув духом, с того берега донесся зычный голос репродукторов:
«Выходила на берег Катюша,
На высокий берег, на крутой!»
Он грянул, как гром с ясного неба. На мгновение все умолкло и окаменело. Даже гул тракторов за сопками приутих.
— Выходила на берег Катюша!..
Выплеснулась волна человеческого отупения: загремел вдруг берег раскатистым, многоголосым: «Ура!» и подхватили песню из края в край плацдарма хриплые взбодренные голоса.