Тыл-фронт
Шрифт:
Стрельба продолжалась всю ночь, но ближе к рассвету она доносилась уже не со Сторожевой, а откуда-то левее.
5
Появление японцев насторожило Варова. Запрокинув голову, он умоляюще смотрел на Рощина, расположившегося выше на дереве.
Кивни старший лейтенант, Варов бы сорвался на головы японцам. Но командир погрозил ему пальцем, и тот отвел глаза. Внизу снова раздался торопливый
Выждав, пока Новожилов взглянул на их дерево, Рощин руками подал сигнал, что внизу японцы. Новожилов засигналил Зудилину и потом ответил, что сигнал принят.
Опять послышался топот и пыхтение человека, взбиравшегося на скат. Варов жестами объяснил командиру, что посланный солдат возвращается с лопатами?
«Нужно спуститься ниже, виднее будет», — подумал Рощин, снял стереотрубу и бесшумно заскользил по стволу. Когда он спустился к Варову, снизу донеслись раздраженные выкрики. Из зарослей выбежал солдат. За ним семенил разъяренный офицер в чине капитана. Он хлестал солдата, выкрикивая:
— Каниту! Бута! Но-уэ-ни! Уэ-нн![12]
Они скрылись в направлении своего наблюдательного пункта.
— За мной! — шепнул Рощин и спустился на землю.
— Какита, — проговорил Варов.
— Вызывайте всех ко мне. Собираться здесь. Я буду наблюдать, — пояснил Рощин, опускаясь в траву.
Варов исчез в кустах. Через несколько минут появились Федорчук, Зудилин и остальные.
— Как, Денисович, наверняка возьмем? — спросил Рощин.
— Товарищ старший лейтенант! И не пикнуть! Идемте!
— Сколько их, товарищ комбат? — спросил Зудилин.
— Четверо. Пошли! — бросил Рощин и уже на ходу полушепотом пояснил: — Я с Федорчуком — по ходу сообщения. Вы, — обратился он к Зудилину, — Варов и Земцов — к пролому. Новожилов наблюдает здесь. Если окажут сопротивление, действовать без шума. Нападать одновременно по моему сигналу: «Руки вверх!» Поняли? Какое у них оружие? — спросил он Варова.
— Ручной пулемет, две винтовки, две сумки гранат и наган у офицера.
— Смотрите, чтобы они не успели схватиться за гранаты, — предупредил Рощин.
— Воны и глазом не моргнуть. Як дома гуляють, — заметил Федорчук.
У густого орешника, под который выходил ход сообщения, остановились. Прислушавшись, Рощин уловил выкрики капитана. Они доносились приглушенно, как из бочки.
— Если столкнемся в ходе сообщения, голосом подам команду: «Ко мне!» Вы тогда навстречу, — шепнул он и двинулся.
Но Федорчук удержал его за руку и неодобрительно покачал головой. Отстранив Рощина, он пригнулся и нырнул в ходок первым. Двигался он медленно и, несмотря на свою массивность, бесшумно. Выкрики доносились все явственней. Впереди показался вход на наблюдательный пункт. Его прикрыл спиной плотный японец. Федорчук, казалось, плыл, а не шел. У самого входа он остановился и, примерившись, ударил нарушителя в затылок кулаком. Тот беззвучно ткнулся в противоположную стену и мешком осел на пол. Федорчук и Рощин ворвались в
— Руки вверх! — крикнул Рощин, направляя на офицера пистолет.
— Руки вверх! — донесся крик Зудилина в проломе. Капитан отпрыгнул в сторону и выстрелил в пролом, расчищая путь для бегства. Рощин отбросил метнувшегося к нему с ножом солдата и сбил капитана с ног. Сверху на офицера прыгнул Варов.
— Что же ты, гад, стреляешь, когда тебя просят руки поднять! — выкрикнул он, хватая его за руки.
— От и все! — спокойно прогудел Федорчук, осматривая задержанных. — Дывыся, и справди Какита! — Как старому знакомому обрадовался он. — Пусты его, Петро, а то вин помре.
— Пилотку мне прострелил, — отозвался Варов, подавая Рощину отобранный у офицера парабеллум.
— Пусти-ка его, сучьего выродка! Я ему покажу, як в образованных людей стрелять! — рявкнул Федорчук, замахнувшись прикладом.
— Не троньте! — остановил его Рощин.
Федорчук не спеша опустил винтовку. Офицер встал и что-то сердито закричал солдатам. Те испуганно поднялись с земли и вытянулись. Они с ужасом смотрели на схватившегося за пустую кобуру капитана.
— Вот это видел, Какита? — подставил Варов к его носу приклад.
Офицер вобрал голову в плечи и умолк.
— Товарищ Зудилин, вызывайте Новожилова. Будете сопровождать задержанных, — приказал Рощин, когда Федорчук собрал солдат в угол. — Господин офицер, — обратился он к капитану, — прикажите солдатам подняться наверх. — Офицер молчал. — Господин офицер! — повысил голос Рощин.
— Я не пойду, — прохрипел капитан по-русски. — Я есть дипломатическое лицо. Вы будете отвечать.
— Пойдешь, господин, у меня пойдешь! — сверкнул на него глазами Варов.
— Какиту! — зло выкрикнул японец и повернулся к Рощину. — Вы не имеете права!
— Имею, господин капитан. Вы — задержанный бойцами Красной Армии нарушитель границы Советского Союза, шпион — жестко заметил Рощин.
— Я не есть шпион, я есть солдат. Вы меня украли с нашей земли.
— Ну и наглец! — возмутился Варов.
Икари связали, вытащили из окопа силой. У солдат Федорчук снял ремни и срезал все крючки и пуговицы.
— Отак добре буде! — по-хозяйски сказал он. — Не убегуть теперь… Держить, держить штанци, — жестами советовал он оторопевшим солдатам.
Неожиданно издали, с вершины, донесся тихий оклик на русском языке:
— Господин Икари, вы здесь?
— Здсада! — громко крикнул капитан.
Варов прыгнул на него и сжал ему горло, но было поздно. Из кустов раздался выстрел, пуля просвистела совсем рядом.
— Ложись! — крикнул Рощин.
Разведчики залегли в траву. Рощин наугад ответил из трофейного пулемета короткой очередью. Явственно донесся топот убегающего человека.
— Заткнуть рот, отходить к болоту, — приказал Рощин. — Стемнеет — сразу переходите болото. — Обернувшись к Федорчуку и Земцову, старший лейтенант крикнул: — За мной! — и, схватив японский пулемет, кинулся на шум.