У подножия Саян
Шрифт:
На рассвете Эрес забылся тяжелым сном. Проснувшись, так и не понял — спал или нет. Было совсем рано. Тихо одевшись, он встал, прошелся по дому, мысленно прощаясь с хозяевами. Ранний утренний час звал его в дорогу...
Вздрогнул от неожиданности, увидев свое отражение в большом зеркале. Карие глаза смотрели с затаенной грустью и казались неожиданными на бронзово-четком, обветренном лице.
Он усмехнулся, вынул из кармана гимнастерки фотокарточку, прочел на обороте: «Не забывай. Анай-кыс». Присел за стол, дописал два слова: «Желаю вам счастья», —
Дома тонули в розовом от солнца тумане. Никто еще не просыпался. Никто не увидит, когда и куда он ушел. Свежий воздух взбодрил Эреса. Степной простор звал вперед, удлинял шаги... До районного центра не так уж далеко, километров двадцать, не более...
За околицей он услышал шум мотора. Не оглядываясь, сошел на обочину дороги.
В кабине автомашины лоснилось улыбкой лицо шофера, того самого, который подбросил его вчера до села.
— Садись! Я же говорил тебе, что с солдат не беру.
Когда Эрес захлопнул за собой дверку кабины и машина тронулась, шофер, свойский парень, не унимался. Видно, что он доволен жизнью и хочет, чтобы она у всех была такой же.
— Вчера только приехал, а сегодня уже пятки смазал? Как это понимать?
— Есть причина.
— Невеста изменила?
Эрес молчал: «Вот ведь, балаболка, угадал...»
А шофер продолжал:
— Все они такие — одному обещают, с другим крутят. Ничего, друг. На свете такого добра хватает... Гуляй пока.
Эрес сидел, крепко упершись ногами, чтобы меньше трясло. Скорее бы избавиться от говорливого шофера. Когда они въехали в город, он почувствовал облегчение. Буркнув «спасибо», вышел из кабины, встряхнулся, как в ознобе, и даже не оглянулся на крик: «Прощай, служба!»
Днем он бродил по городу. Потом, уже во второй половине дня, зашел в Дом культуры и сидел там два сеанса подряд.
Было семь часов утра, когда Эрес вышел из гостиницы. На улицах безлюдно. Сам же город выглядел так, словно родился второй раз. Когда Эрес уходил в армию, дороги белели плохо утрамбованным гравием, вдоль выбитых тротуаров — чахлые деревца-недоростки. Теперь все по-другому. Сине поблескивает асфальт, обочь тротуаров ходит волнами пышная листва тополей. И сами дома вроде бы стали выше, светлее.
Несмотря на раннее утро, солнце уже палило вовсю. С каждой минутой становилось жарче. Летний день в Туве — это баня, сухая баня без пара. Жару много, а влаги нет.
До начала работы в райкоме комсомола оставалось добрых два часа, и, чтобы скоротать время, а заодно подышать свежим воздухом, Эрес завернул за ближайший угол и пошел к реке.
Трепетно забилось сердце, когда увидел сияющий на солнце Улуг-Хем. Сколько рассказов, легенд и песен сложено об этой могучей реке! Весной в половодье, а также летом, когда в таежных верховьях пройдут дожди, она разливается, как море, и тогда трудно разобрать, где русло, а где протоки и заводи. Спокойно и величаво катит река свои воды, и веет от нее силой, прохладой и свежестью.
Эрес расстегнул ворот, глубоко — аж
Часы показывали девять. Он встал и решительно зашагал в райком. В кабинет первого секретаря он вошел все с тем же выражением твердости на худом, измученном бессонницей лице.
— Я вас слушаю, что вы хотели? — голос девушки с короткоостриженными волосами звучал ободряюще. Она смотрела ему прямо в глаза и, казалось, хотела добавить: «Видите, у нас все просто, никаких церемоний и волокиты». Эрес не выдержал прямого, чуть иронического взгляда, отвел глаза.
— Вы — секретарь райкома?
— Да, я.
Эрес смутился. Если бы секретарем был парень — куда ни шло. Он выложил бы ему все, рассказал обо всем ясно и просто. А тут еще некстати в голове завертелась эта дурацкая фраза шофера: «Все они такие...» Эрес внутренне сжался. Это не ускользнуло от внимательных глаз девушки. Желая вывести его из замешательства, она спросила:
— Недавно вернулся?..
— Да... Просьба у меня к вам.
— Говорите.
— Направьте меня на работу куда-нибудь в глубинку. — Он замялся. — Туда, где потише...
— Почему — непременно потише?
— Есть причина. — Он вздохнул, и это не укрылось от секретаря.
— Понимаю... Такие уголки, о которых вы просите, в нашем районе есть. — Девушка загадочно улыбнулась.
— Я не шучу, серьезно...
— И я — серьезно. Где вы служили и что умеете делать?
Он сказал.
— Тогда давайте в МТС. Вон ее отсюда видать.
— Нет, в колхоз.
Он уже освободился от скованности. И то, что он говорил только что секретарю, поднимало его в собственных глазах: агроном, тракторист, шофер... Несколькими специальностями владеет не всякий.
Секретарь ладошкой смахнула с лица улыбку. Она поняла, что парень своего решения не изменит.
— Тихий уголок, говорите? Может быть, в Шивилиг.
— Я только что оттуда. И родился там. — Он опустил глаза. — Не устраивает.
Секретарь пристально взглянула на него:
— Что же вам подыскать?.. Тогда вот что — в Агылыг?
— Согласен.
Через несколько минут Эрес выходил из райкома. Рука нащупала в кармане хрустящую путевку — направление в колхоз с певучим названием «Чодураа». В путевке, кроме всего прочего, значилось: использовать согласно специальностям, которыми владеет тов. Э. О. Херел.