Убийца Шута

Хобб Робин

– Что ж. Можешь ли ты прочесть это?
– Его слова были вызовом.
– Вслух, разумеется, - добавил он.

Я посмотрела на слова и медленно их прочла.

– Нехорошо обманывать, выдавая себя за глупую и невежественную.
– Я смущенно посмотрела на него.

– Вы согласны?

Я вновь взглянула на слова.

– Я не знаю, - сказала я, не понимая, что он подразумевал под этим.

– Что ж. А я согласен. Леди Пчелка, вам должно быть стыдно за себя. Леди Неттл очень беспокоилась, думая, что вы родились недалекой и почти немой. Она так переживала, что вы так далеки и одиноки в этом мире, кто будет ухаживать за вами, когда вы станете старше. И вот я здесь. Я думал, что мои занятия позволят вам познать основы простых вещей, а вместо этого я обнаруживаю, что вы весьма одарены,

умеете писать и читать. Весьма дерзко для леди, которая заслуживает моего уважения. Итак, леди Пчелка. Что же я должен думать?

Я зацепила небольшую занозу на деревянном столе. Я стояла и смотрела на темные круги деревянного стола и хотела исчезнуть. Было слишком сложно все ему объяснить. Все, что я хотела, это не показаться странной другим. Я была слишком маленькой для своего возраста и слишком образованной для таких лет. Во-первых, нужно было все прояснить; во вторых он выставил меня тщеславной, если не сказать грубой. Кто-то заговорил позади меня.

– Да она выставляет себя полоумной, чтобы шпионить за людьми. Она постоянно за мной следила и втянула меня в неприятности. Все это знают. Она любит создавать проблемы.

Теперь кровь отхлынула от лица, и я почувствовала головокружение. Мне стало тяжело дышать. Я повернулась, чтобы посмотреть на Тэффи.

– Это не правда, - я пыталась кричать. Но получился приглушенный шепот. Он язвительно улыбнулся. Элм и Леа согласно закивали, глаза их сверкали. Остальные дети уставились на нас широко раскрытыми глазами. Взгляд Персиваранса скользнул по мне, затем он уставился в серое небо за окном. Союзников у меня не осталось. Я огляделась кругом, затем посмотрела на Фитц-Виджеланта, он коротко приказал мне:

– Садись, я знаю, с чего мы начнем твое обучение.
– Он продолжал говорить, пока я возвращалась на свое место на полу. Мои соседи отсели от меня подальше, как будто неодобрение наставника было заразительно. Учитель продолжал говорить - Я не ожидал такого количества учеников, с таким разным уровнем знаний, поэтому не захватил с собой все, что может понадобиться. У меня есть шесть пишущих табличек и шесть стилусов для письма. Поэтому мы поделимся. У меня есть бумага и, я думаю, мы сможем найти парочку отличных гусиных перьев.
– Дети, которые пасли гусей, радостно заулыбались.

– Но мы не будем пользоваться перьями, чернилами и бумагой, пока не будем достойны этого. Я написал заглавные буквы на чистой бумаге и каждый из вас получит ее, чтобы забрать с собой. Я хочу, чтобы каждый вечер вы пересчитывали буквы на пальцах. Сегодня мы поупражняемся в запоминании букв и правильном произношении первых пяти.
– Он посмотрел на мальчика, сына садовника и добавил: - Так как Вы уже вполне образованы, я не буду утомлять Вас этими упражнениями. У меня есть несколько интересных свитков и книг по садоводству и растениям. Возможно, Вы захотите изучить их, пока я буду заниматься с другими.

Лакспур засиял от похвалы и быстро встал, чтобы взять предлагаемый свиток по уходу за розами. Я читала его несколько раз, он был из библиотеки Пейшенс. Я закусила губу. Возможно, мой отец разрешил ему свободно пользоваться всеми книгами в Ивовом лесу. Когда он протянул мне листок с буквами, я не стала возражать, что уже знаю их. Я поняла, что это было наказание. Я выполню все утомительные, бесполезные упражнения, чтобы продемонстрировать свое презрение к моей так называемой «лживости».

Он ходил среди нас и произносил букву вслух, а мы повторяли за ним и рисовали ее пальцем. Когда мы вывели все тридцать три буквы, он вернул нас к первым пяти и спросил, кто может напомнить нам их. Когда я не ответила добровольно, он спросил меня, как будто я их не знала. У меня не было намерения отвечать; я решила принять свое наказание молча. Я не стала этого говорить, просто уставилась на свои коленки. Он громко откашлялся, высказывая свое нетерпение и отвращение. Я не смотрела на него. Он спросил Спрус, который помнил две из них. Леа знала одну. Кто-то из детей вспомнил еще одну. Когда учитель указал на Тэффи, тот уставился на страничку, нахмурился, а затем произнес, с откровенным издевательством «Пии». Учитель вздохнул. Затем мы снова стали повторять их все, следом за ним, и в этот раз

результат был намного лучше, потом он попросил одного из детей повторить их.

Я думаю, это было самое длинное утро в моей жизни. Ближе к полудню, когда он наконец-то нас отпустил, мои спина и ноги болели от длительного сиденья. Я впустую потратила утро и ничего не узнала. Нет. Я привела мысли в порядок, пока шагала на деревянных ногах и скрутила листик с буквами в рулон. Я узнала, что Тэффи, Элм и Леа всегда меня ненавидели. Я узнала, что мой учитель презирает меня и его больше волнует как наказать меня, чем научить чему-нибудь. И наконец, я узнала, как быстро могут меняться мои чувства. Увлечение Фитц-Витджелантом, которое я испытывала при его приезде, резко заменилось чем-то другим. Это была ненависть. С огромной примесью грусти. Я не могла найти подходящего слова. Как назвать чувство, когда не хочешь видеть человека никогда больше, ни при каких обстоятельствах? Внезапно я поняла, что у меня не было аппетита обедать с ним за одним столом. Проход через кладовую в мою берлогу находился слишком близко к кухне. Я была уверена, что Элм и Леа уже там, сеют сплетни об утреннем уроке и ожидают обед. И учитель Фитц-Виджелант уже за столом. Нет. Я пойду в свою спальню и аккуратно сниму с себя украшения Керфул. Когда я убрала кружева в сторону, я поняла, что она была добра ко мне. И Ревел. Внезапно я подумала, что мне нужно показать им, что я ценю это. Отец обещал взять меня с собой на рынок через несколько дней. Я знала, что Керфул восхищалась моими маленькими ароматическими бутылочками. Я подарю ей одну. А Ревел? На счет него я не была уверена. Возможно, отец мне подскажет.

Я отложила в сторону свою новую тунику и тяжелые чулки и влезла в старую короткую и в старые леггинсы. В этом я гораздо больше чувствовала себя собой, и через мою старую спальню я проскользнула в лабиринт за стенами. Я шла на ощупь, без света. Когда я добралась до своего логова, то услышала дыхание спящего кота. Я коснулась его расслабленных форм в нашем плаще, затем перешагнула через него и направилась в кабинет моего отца. Там я украла свечу, зажгла ее у очага и выбрала свиток о Тэйкере Видящем, первом короле Шести Герцогств. Он был написан рукой отца, возможно, это была копия более старого свитка. Я задумалась, почему он лежал у него на столе. В своем логове я устроилась поудобней, с подушками, одеялом, плащом, свечой и теплым котом. Я думала, что делюсь теплым плащом; я никогда не понимала, как много тепла может принести кошка. Нам было там вполне комфортно, а когда он проснулся, было справедливо поделиться с ним куском черствого хлеба и колбасы, которые были моей полуденной трапезой.

Сыр?

– Его у меня нет. Но я кое-что припасла для нас. Я была удивлена, увидев тебя здесь. Я закрывала дверь в кладовой, после того, как ты ушел.

Этот лабиринт полон дыр. Там, где может проскочить мышь, может пройти и кот.

– В самом деле?

По большей части, да. Здесь есть множество мелких ходов. И здесь хорошо охотиться. Мыши, крысы, а повыше и птицы.

Он притих и заполз под плащ, прижавшись к моему телу. Я продолжала чтение, пытаясь разобраться во множестве фактов о моем далеком предке. Тэйкер прибыл, послав диких, несчастных, сопротивлявшихся ему людей прочь, и на протяжении всей жизни он перестраивал Баккип из сырой пещеры в каменный замок, первым воздвигнув крепостную стену. Замок постепенно рос, построенный в основном из обвалившихся камней, которых было в избытке в этой местности. Из большинства из них были вытесаны идеальные блоки.

Мой отец сделал несколько заметок между строк в этом разделе. Казалось, его очень интересовало, почему сначала замок был деревянной крепостью на вершине, выстроенный на каменном фундаменте более древней постройки. Он был перестроен из камня, отец дописал несколько вопросов о том, кто построил оригинальную крепость и что с ней стало. А на другой стороне был небольшой рисунок того, что, как думал мой отец было там выстроено, до того как прибыл Тэйкер. Я изучила его. Очевидно, мой отец верил, что там стоял великолепный замок, и что Тэйкер всего лишь отстроил заново то, что кто-то снес.