Учитель. Назад в СССР. 2

Риддер Аристарх

— Я загляну к Тамаре Игнатьевне, — выдал вслух.

— Зачем? — изумилась Ниночка.

— Буду искать для нас с вами артистов на выступление. Карабаса Барабаса сыграет Иван, это решено, а вот всяких там Буратин и прочих Мальвин надо искать в собственном детском коллективе. Согласны?

— Согласна, — кивнула Ниночка. — Но… Егор, ты уверен в том, что Ваня… Иван справится? — шепотом поинтересовалась Кудрявцева, снова переходя на «ты» от волнения.

— Абсолютно. Иван парень надежный. Кстати, нам бы с тобой

сегодня обсудить реквизит. И кто его будет делать под нашим чутким руководством.

— Не поняла? — нахмурилась Нина Валентиновна.

— Ну, смотри, нам нужен большой букварь и золотой ключик. Ключик точно надо вырезать из дерева, еще пригодится. Тут нам Иван поможет, я договорился, он согласен. А вот из чего соорудить букварь, я даже и не знаю.

— Зато я знаю! — просияла Ниночка. — Мы с девочками сделаем как настоящую книгу!

— Точно? Нина, он примерно метровый нужен. Может, тоже Ивана поспросим?

— Чтобы он букварь сделал? — хихикнула Нина.

— Ну, а что, фанерку выпросим у него, и раскрасим ее под букварь, — предложил я. — Ты рисовать умеешь? — озаботился я.

— Умею. И нет, Ваню просить не будем. Мы с девочками сами сделаем. Из бумаги! Будет как настоящий! — заверила Кудрявцева. — Букварь беру на себя. Все, я печатать. А ты?

— А я… А, да, я к русичке на консультацию.

— Не к русичке, а к учителю русского языка, — строго поправила Нина Валентиновна, явно пытаясь копировать товарища завуча. Но не выдержала и рассмеялась.

— Спасибо! — еще раз крикнула девушка и исчезла в школьном коридоре.

Я же задумчиво глянул на дверь в директорский кабинет, но решил все-таки сначала переговорить с русичкой. С смысле с учителем русского языка.

Тамара Игнатьевна восседала на школьном стуле как на троне.

— Васильчиков, ты понимаешь, что тебя оставят на второй год? — строго вопрошала товарищ Звягинцева у мальчишки, беспрестанно шмыгавшего носом.

— Да, Тамара Ик-ик-икнатьевна.

Пацан икал, от этого коверкал имя учительница. Тамара Игнатьевна злилась, но ничего с этим поделать н могла.

— Что ты икаешь, Васильчиков? — продолжала учительниц допрос.

— Не знаю, Тамара Ик-ик-Икнатьевна, — шмыгал носом парнишка.

— Ступай, попей воды и возвращайся, — велела русовед.

— Добрый день, Тамара Игнатьевна, позволите войти? — вежливо поинтересовался я.

— Здравствуйте, Егор Александрович, — товарищ Звягинцева кивнула. — Присаживайтесь, — царственно махнула рукой в сторону парт

— Благодарю, — со всей серьезностью поблагодарил я. — Я к вам за помощью, Тамара Игнатьевна, — проникновенно начал разговор.

— Ко мне? — изумилась русовед.

— Именно к вам, — подтвердил я.

— И чем же я могу вам помочь? Вы хотите, чтобы я за вас сценарий написала? — догадалась Тамара Игнатьевна, и глаза ее вспыхнули предвкушением.

«Ого, никак

в этой милейшей поборнице чистоты русского языка живет творческая личность? Только очень глубоко хозяйка её прикопала, похоже», — мелькнула мысль.

— Нет, спасибо за предложение, Тамара Игнатьевна, но сценарий мы с Ниной Валентиновной уже написали. И даже успели показать его Зое Аркадьевне.

— И что сказала Зоя Аркадьевна? — живо полюбопытствовала Звягинцева.

— В целом одобрила, — уклончиво ответил я. — Сейчас Нина… э-э-э… Валентиновна отпечатает в чистовую, и товарищ Шпынько отнесёт наше предложение по линейке директору. Надеюсь, Юрий Ильич тоже одобрит.

— Ну что же, желаю вам удачи, Егор Александрович, — милостиво кивнула Звягинцева. — Тогда я не понимаю, какая помощь вам понадобилась от меня?

— Тамара Игнатьевна, кто как не вы лучше всех знаете таланты и способности учеников в нашей школе! Вы — знаток русского языка, литературы и детской души! Именно вам дети сдают сочинения и читают наизусть стихи. Помогите, уважаемая Тамара Игнатьевна! Нам с Ниной Валентиновной очень нужны артисты на линейку. Подскажите, кто из ребят достаточно артистичен и не боится выступать на публике?

Я замолчал, не сводя глаз с русички.

Звягинцева не ответила на мой вопрос, но задумалась. Я терпеливо ждал.

— Ну, хорошо, — отмерла Тамара Игнатьевна. — Пожалуй, есть у меня несколько кандидатур… — задумчиво пробормотала учительница. — Но к вам встречная просьба… — Звягинцева замолчала.

— Все что угодно, Тамара Игнатьевна, — совершенно искрение ответил я.

В самом деле, не попросит же советская учительница убить кого-нибудь или еще чего-нибудь эдакого.

Лучше б попросила, честное

слово.

Глава 15

— Что, простите? — переспроси я, когда Тамара Игнатьевна озвучила свое желание.

— Молодо… Егор… э-э-э… Александрович, — чуть смущаясь, Звягинцева попыталась раздвинуть губы в улыбке, но эта эмоция ей плохо давалась. Видно было, что конкретно это женское лицо давным-давно позабыло, что такое искренняя радость.

— Давайте еще раз, Тамара Игнатьевна, — решил помочь русичке. — Вы хотите, чтобы я вас назначил режиссером нашей линейки? — повторил вслух вопрос Звягинцевой и снова завис.

Предложение оказалось для меня полной неожиданностью. Буквально вчера строгая дама ратовала за русский язык, за его чистоту, смотрела нам меня как волк на барана, и тут вдруг такое фортель.

— Да, — могучая грудь поднялась и опустилась.

От вздоха царицы Тамары колыхнулись тетрадные листочки на учительском столе.

— Всегда мечтала попробовать себя в этой роли. Я, знаете ли, даже хотела поступать на режиссерское отделение.

— И почему же не поступили? — вырвалось у меня.