Учитель. Назад в СССР. 2
Шрифт:
— Хм… тогда и Тамару Игнатьевну пригласите, пожалуйста, — выдал я.
Брови директора изумленно поползли на лоб, очки же наоборот съехали на кончик носа.
— Вот тут попрошу подробности, — заявил Свиридов.
— Все просто: товарищ Звягинцева согласилась стать нашим режиссером-постановщиком. Так что Тамара Игнатьевна не последний человек в нашей команде, ее тоже нужно пригласить на презентацию, — пояснил я.
— Удивили, Егор Александрович, ну удивили, честно скажу, — Свиридов поправил очки. — Как же вам удалось? А? Томочка… Тамара Игнатьевна человек строгих
— Знаю, Степанида Михайловна поведала, что Тамара Игнатьевна заслуженный педагог.
— Да-да, педагог она действительно великолепный и заслуженный. Сколько учеников, сколько выпускников благодаря ей поступили в институты. Но я о другом… О чем это я? Ах, да! — директор задумался. — Тамара Игнатьевна талантливый сочинитель. Пишет стихи, рассказы, даже пьесы, — доверительно сообщил директор. — Только мало кто об этом знает. Хотя вот стихи и рассказы публиковали в нашей областной газете, да. Вы бы ее привлекли в дальнейшем к школьному творчеству, а, Егор Александрович? Поздравительные стихи в стенгазету, зарисовки дружеские.
Я слушал Свиридова и изумлялся все больше: что сподвигло скрытную суровую учительницу русского языка сделать шаг навстречу к мечте? Школа — не сцена и никогда не станет театральными подмостками, но ведь смогла же Тамара Игнатьевна переступить через себя и свои убеждения, через весь свой педагогический опыт, чтобы мне, пацану, задать важный для себя вопрос.
Решено, нужно обсудить с директором идею театральной студии в школе. Тем более, такой талант в коллективе имеется! Позже можно и КВН попробовать, и праздничные линейки по любому поводу. «Так, стоп, фантазия, — остановил себя. — Пусть все идет своим чередом. Иначе разорвусь на части и ни одно дело до ума не доведу».
Все-таки жизнь — забавная штука. Стоит определить цель, как она начинает приводить к порогу тех самых людей, которые помогут осуществить мечту, добиться поставленных задач.
— Разрешите идти? — машинально поинтересовался я.
Свиридов понимающе улыбнулся.
— Идите, Егор Александрович. Буду признателен, если подумаете надо моим предложением.
— Обещаю, — заверил я Юрия Ильича и покинул кабинет директора.
— О, здорово, Егор.
Задумавшись, я не заметил, как вышел на порог школы и едва не налетел на физрука.
Глава 16
— Да что б тебя!.. Глаза разуй! Рубашку испачкал! А, это ты, Егор. Здорово, — раздалось сердитое. — Ты по сторонам-то смотри. Теперь застирывать придется, — вздохнул Григорий Степанович Борода, молодая версия нашего завхоза.
— Извини, Гриш, задумался, — виновато развел руками. — Помочь? — уточнил я, глядя, как физрук пытается оттереть с рубашки мороженое. И где он его только раздобыл с утра пораньше.
Словно прочитав мои мысли, Григорий ответил, не оставляя попыток стереть сладкую массу с ткани:
— Батя вчера в город мотался, с какого-то перепуга целый ящик приволок.
— Ну… да… Как догадался? — удивился я.
— А куда еще, раз во двор вышел. Тут либо домой, либо в мастерские. У или в уборную. Ты это… Не ходи, — посоветовал Григорий.
— Куда? В уборную? — опешил я.
— Да нет, ты чего, — смутился парень. — К бате моему не ходи. Злой он с утра, — физрук тяжко вздохнул. — Не добрый. Все-таки придется застирывать, — огорчённо пробормотал Гриша, в два укуса схомячил остатки мороженого, отер губы тыльной стороной ладони, развернулся и потопал на колонку, которая находилась недалеко от школы.
— Ты куда? В школе же раковина и вода… — поинтересовался в спину.
— Там удобней, — философски заметил физрук, не оборачиваясь.
Я потоптался на крыльце, прикидывая, что делать дальше: наплевать на предупреждение Григория и отправится все-таки к завхозу на разговор? Или переждать, но тогда чем заняться?
Стоял, задумчиво сверил широкую спину физрука, думало. Хм, а почему бы не привлечь Гришу к нашему Дню знаний? Чем больше моложых учителей участвует, тем лучше. Небольшой акробатический этюд как раз продемонстрирует первоклашкам и всем гостям, что физкультура — это важно, нужно и для гибкости тела полезна. Если еще ребятам придумать кричалку, что-то типа:
'Сегодня праздник у ребят,
Ликует Пионерия!
Сегодня в гости к нам пришёл
Лаврентий Палыч Берия!'
Э-э-э… Саныч, куда-то тебя не туда занесло! Боюсь, шутку подобного рода здесь оценят. Ну а если серьезно — устроим мозговой штурм, придумаем что-нибудь эдакое, с акцентом на спорт и учебу. И плакат с какой-нибудь поздравительно-одобряющей надписью: «Учись на пять», или, к примеру, ребята в конце фигуры там крикнут хором: «Все будет…», — а верховой достанет пятерку.
В голове всплыла старая речёвка из будущего, которую мы с моими ребятами придумали для спортивных соревнований:
'Спорт — это жизнь!
Спорт — это мощь!
К победе идем!
Соперник, держись!'
Как говорится, кривовато, зато свое. С этими мыслями я ринулся обратно в школу, на второй этаж, надеясь застать Тамару Игнатьевну на том же месте, где и оставил.
— Тамара Игнатьевна, — влетая в кабинет, громогласно позвал я.
— Что случилось? — вздрогнула русичка, недовольно оторвалась от тетрадных листочков, которые я ей оставил. Я успел заметить, как много в них появилось красного. Надеюсь, она там не ошибки правит, а имена етей пишет.
— Все в порядке. Есть идея по детям, — зайдя в класс, пояснил я. — Если получится, подберите, пожалуйста, детей так, чтобы Буратино был спортивным мальчиком. Ну там на секции спортивные ходил… в соревнованиях участвовал… Или физрук… Простите, учитель физкультуры его хвалит, — исправился я, заметив, как при слове «физрук» брови русички поползли вверх. — Есть у меня идейка, надо ее с Григорием Степановичем обсудить. Если срастется, было бы идеально, — принялся объяснять Звягинцевой ход своих мыслей.